потому что она на этом не закончилась.
Теперь перед нами встала большая, судьбоносная дилемма. Будет ли Казахстан государством с ядерным оружием или будет государством без него? Это был тот самый мучительный гамлетовский вопрос: «Быть или не быть?» Я всем сознанием, душой и сердцем ясно понимал: все зависит от решения вопроса, какое выбрать направление на распутье.
Это было состояние, терзавшее мою душу, морально угнетавшее меня в те месяцы, в те напряженные дни и бессонные ночи. На первый взгляд казалось, что все ясно. Вчерашний Советский Союз построил для тебя полигон, построил на твоей земле сотни шахтных установок, зарядил их межконтинентальными ракетами. Все готово. Стоит взять все это в свои руки, и ты станешь обладателем четвертого арсенала в мире по мощности. С тобой будут считаться и близкие, и чужие. Будут опасаться тебя. Не говоря о нашей республике, которая только начала формироваться как независимое государство, входить в число пяти стратегических держав мира не снилось даже многим, давно ставшим самостоятельными странам. Но это только на первый взгляд. К сожалению, и у нас были политики, деятели, поддавшиеся этой заманчивой идее. Они порой напрямую доказывали необходимость оставления любой ценой ядерного оружия на территории Казахстана.
28 августа 2001 года, когда исполнилось десять лет со дня закрытия Семипалатинского ядерного полигона, в Алматы состоялась презентация моей книги «Эпицентр мира». В своем выступлении на презентации я открыто говорил о том, как трудно было принять решение об отказе от ядерного оружия, как много раз даже внутри страны становился объектом критики, как мне предъявляли тяжелые обвинения, что, отказываясь от такого мощного щита, я якобы не думаю о безопасности страны. В беседе с журналистами академик Р. Н. Сагдеев отмечал, что в свое время со стороны ряда мусульманских стран на Президента Казахстана было оказано давление по этому поводу. Хочу остановиться на этом.
Говорить о давлении, может, не совсем точно. Но, действительно, со всех сторон велась тенденциозная пропаганда, звучали настойчивые просьбы. Особенно усердствовали представители некоторых мусульманских стран, которые, передавая приветствия своих руководителей, советовали не выпускать из рук «исламскую бомбу». Предлагали Казахстану большие деньги для сохранения ядерного арсенала. В ту пору некоторые зарубежные информационные средства перешли даже на открытый шантаж. По их утверждению, Назарбаев якобы два раза тайно ездил в Тегеран и договорился продать ядерное оружие. Было письмо и от Муаммара Каддафи, который просил меня сохранить атомное оружие «ради исламского благополучия». Одно богатое нефтедобывающее государство предлагало нам для сохранения ядерного оружия 6 миллиардов долларов. В Алматы на «Боинге-747» прилетел и председатель Организации освобождения Палестины Ясир Арафат. «Боинг» ему предоставил ливийский лидер Каддафи. Арафат своим красноречием всячески старался уговорить меня любой ценой оставить ядерное оружие в Казахстане. Самые интересные в его речи были следующие слова: «Если вы оставите ядерное оружие у себя, то получите столько стодолларовых банкнот, сколько может вместить этот самый “боинг”».
Неоднозначны были мнения и внутри страны. Один полковник говорил: «Оставшись без оружия сдерживания (в данном случае это ядерное), мы настежь откроем свои двери для всякого рода авантюристов. Кто сейчас может выступить гарантом безопасности наших границ? Или на самом деле нам нечего защищать? Без ядерного оружия мы разве сильнее Кувейта?..» А один политик вовсе был категоричным: «Наличие ядерного оружия на территории Казахстана надо воспринимать как аксиому, высказанную Богом Адаму: “Вот, Адам, это – Ева, выбирай себе жену”, следовательно, ему нет никакой альтернативы». Были и создатели планов типа «ядерные Нью-Васюки», согласно рассуждениям которых могущественный Казахстан автоматически станет центром защиты многих стран, не имеющих ядерного оружия, нуждающихся в нашей заботе, государственные деятели ядерных держав будут стоять в очереди, чтобы вести с нами переговоры… Какой довод можно было привести против них?
У казахов есть пословица «Қарғайын десем – жалғызым, қарғамайын десем – жалмауызым» (что примерно означает «Нельзя проклинать единственного сына, но как не проклинать, если он отвратителен»). Ее можно употребить и применительно к ядерному оружию, оставшемуся на нашей территории. Вообще-то, Казахстан мог бы и содержать у себя, и контролировать тактические ядерные силы. Вопрос в другом. В условиях обретенной независимости мы уже не имели никакого права на продолжение взрывов на родной земле, и без того в течение сорока с лишним лет страдавшей от этого ужаса. В словах песни «Заман-ай» («О времена»), ставшей как бы гимном движения «Невада – Семей», есть такие строки: «Почему мы пьем яд вместе с водой? Почему гибнет наш скот? Чем губить родную землю, о времена, почему от позора не проваливаемся сквозь нее?» Эти горестные слова придавали нам силы и призывали к действию.
Наше единственное достояние в этом мире – земля. Она дает нам жизнь, является колыбелью, источником существования, она же затем забирает нас в свое вечное лоно. Потому-то мы и говорим матушка-земля. Это понятие есть у всех народов. Любое явление, нарушающее это природное единство, единство человека и земли, нарушает и наш образ жизни. Нельзя допускать этого. Дело не только в этом психологическом факторе, но и в том, что владение таким оружием для молодого государства имело больше вреда, чем пользы. Тут речь идет даже не об огромных материальных издержках, связанных с сохранением ядерного оружия. Хотя в плане справки надо сказать и о том, что на содержание одной полнокровной ракетной дивизии в то время требовались затраты, равные содержанию всех вооруженных сил Казахстана того времени.
Вхождение еще одного государства в число пяти держав (США, СССР, Китай, Великобритания, Франция), которые признаны ядерными и взяли на себя обязательство о нераспространении этого оружия, нарушило бы систему ядерного нераспространения, сформированную в мире в послевоенные годы и сохраняемую с трудом.
Это – политическая сторона проблемы. Как реалист, прагматик, я четко сознавал, что сохранение ядерного оружия привело бы к отчуждению нашего государства в мировом сообществе. В таком случае Казахстан сразу оказался бы в изоляции. И тогда все инвестиции, которые стали доступными для Казахстана и в первые годы независимости, и в последующем, могли бы даже не сниться нам.
Как теперь быть? Что же получается: мы должны имеющееся у нас оружие просто отдать кому-то и довольствоваться тем, что избавились от него? Но в большой политике так не делается. Такими элементарными решениями нельзя защитить в полной мере государственные интересы. Все надо решать разумно, находя оптимальный выход из положения. Обращавшиеся к Казахстану с призывом поскорее вступить в «безъядерный клуб» исходили из собственных приоритетов обеспечения безопасности своих народов, защиты своих стратегических интересов. Однако и логика наших действий также исходила из
