же схеме на Дальнем Востоке будут убраны популярный партизан-анархист Я.Тряпицын и эсерка-максималистка Н.Лебедева-Кияшко…
Переведенная в 1918 году из Петрограда в Москву академия Генерального штаба размещалась на Воздвиженке в особняке бывшего императорского общества охоты. Любопытно, что прибыв на учебу, Дыбенко обнаружил среди слушателей и своего заместителя Федько, который был изгнан из дивизии вслед за ним.
Так как Павел Ефимович не имел даже законченного среднего образования, учиться ему было, прямо скажем, не легко. Выручала Коллонтай, которая вначале сама изучала лекции и читала учебники, а потом уже все прочитанное вбивала в голову своему супругу. Так вместе и грызли гранит военной науки. Но задержался Дыбенко в академии всего на месяц. С одной стороны он явно тяготился учебой, тем более, что академия свою задачу для него уже выполнила. Он был вытащен в самый критический момент с Украинского фронта. Теперь, пусть и не окончив даже ускоренного курса академии, он, тем не менее, прослушал несколько лекций, и считал себя вполне теоретически подготовленным для командования армией. В Мокве засиживаться смысла не было. Пока шла война, надо было делать карьеру. Если отсидеться до конца войны в академии, то можно было поспеть к шапочному разбору, когда все лучшие места окажутся занятыми выдвиженцами военной поры. Однако ни армии, ни корпуса Дыбенко снова не дали. Пришлось довольствоваться должностью комдива 37-й стрелковой дивизии, входившей в 10-ю армию под командованием А.В. Павлова (член реввоенсовета Б.Д. Михайлов). А.В. Павлов был из поручиков военного времени. Гражданскую войну начинал с командира небольшого отряда на Украине, потом командовал полком, дивизией. Отличился при Златоустовской операции 1919 года, за что и получил под начало армию. Таким образом, Дыбенко снова оказывался в подчинении человека, который изначально стоял неизмеримо ниже его в советской военнно-служебной иерархии. Удалось ему на этот раз унять свою гордыню, нам неизвестно.
Глава восемнадцатая
Матрос-кавалерист
К моменту назначения Дыбенко, 10-я армия занимала позиции по линии станица Усть-Медведицкая — станица Качалинская-Дубовка. По замыслу планировавшейся наступательной операции, армия наносила удар своим правым флангом на станицу Нижне-Черскую, а левым на Качалинскую. Затем предполагалось общее наступление на Царицын.
В состав дивизии Дыбенко входили три полка и кавалерийская бригада, штаб размещался севернее Царицына на берегу Волги в городке Дубовка. Из починенных Дыбенко наиболее колоритной фигурой являлся командир кавбригады П.В. Курышко — прирожденный кавалерист, георгиевский кавалер и известный кавалерийский командир. В РККА Курышко был известен своим умением не теряться в сложнейшей обстановке, необыкновенной храбростью и шестнадцатью ранениями.
Несколько осмотревшись, Дыбенко неожиданно для всех принимает неожиданное самовольное решение. Он приказывает Курышко отправиться во главе кавбригады в набег по белым тылам. Сам отправляется с бригадой, бросив дивизию на произвол судьбы. Поступок на первый взгляд странный. Но он имел предисторию. Дело в том, что к этому времени характер Гражданской войны уже полностью определился, как войны маневренной. При этом главной ударной силой противоборствующих сторон стали крупные кавалерийские соединения. Слава 1-й конной армии Буденного, червонных казаков Примакова, кавалеристов Котовского, Гая и Пархоменко была в зените. Именно кавалерия стала наиболее элитарным и популярным родом войск РККА, недаром плакаты гласили “Пролетарий, на коня!” А посему, быстро поняв, что отныне путь к настоящей славе начинается именно с кавалерийского седла, Коллонтай и посоветовала мужу садиться на того самого пролетарского коня. Эпоха революционной матросской героики уже заканчивалось, начиналась эпоха красных кавалеристов. И мудрая Коллонтай принялась лепить из вчерашнего матросского вожака будущего “красного Мюрата”. Разумеется, более комичной картины, как матрос на лошади и представить трудно, но, вняв советам жены, Дыбенко сменил бескозырку на буденовку, чтобы снова оказаться “на коне”, как в фигуральном, так и в прямом смысле. Именно поэтому, бросив вверенную ему дивизию, он и отправился в рейд “за славой” с кавалеристами Курышко.
Но красивого дебюта не получилось, прорваться далеко в тыл белым не удалось. После небольшого начального успеха, бригада понесла серьезные потери и вынуждена была отойти. За время отсутствия Дыбенко, воспользовавшись бездействием его неуправляемой дивизии, белые успешно атаковали и выбили соседнюю с ней 38-ю дивизию из станицы Качалинской. Разгневанный своеволием Дыбенко, командарм Павлов приказал ему контратаковать кавбригадой фланг белых, наступавших на 38-ю дивизию. Дыбенко с Курышко контратаковали, но положения исправить не смогли, и были отброшены с еще большими потерями. Спустя некоторое время 10-й армии все же удалось не только выправить положение, но продвинутся вперед и отбить станицу Качалинскую у сводного Кубанско-Терского конного корпуса генерала С.М. Топоркова.
Из приказа по войскам 10-й Красной Армии Кавказского фронта: “Город Царицын № 69 26 января 1920 г. Начдив 37-й стрелковой дивизии тов. Дыбенко награждается золотыми часами ВЦИК за № 266 за умелое командование кавбригадой в декабрьской операции, когда ловким маневром зашел в тыл противника и заставил его поспешно отступить, что способствовало успешному наступлению армии”.
Прочитав приказ о награждении, возникает вопрос, почему Дыбенко во время штурма Царицына не командовал вверенной ему дивизией, а вступил в командование одной кавбригадой, у которой имелся свой, куда более опытный и грамотный командир? Любопытно, что за те же успешные боевые действия той же кавбригады Дыбенко был вскоре награжден вторично. Из приказа РВСР № 97: “Награждается… орденом Красного Знамени бывший начальник 37-й стрелковой дивизии тов. Дыбенко Павел Ефимович, за то, что во время боев на подступах к г. Царицыну. командуя бригадой, искуссным маневром вошел в тыл кавалерийской группы противника, принудив ее поспешно отступить и бросить большое число орудий и прочего военного имущества. Указанный маневр дал возможность частям 10й армии занять прочное положение для дальнейших действий против Царицына, который 3 января 1920 г. пал под ударами 10-й и 11-й армий”.
П.Е. Дыбенко за один и тот же успех награждается дважды. Вначале следует награда уровня командующего фронта — золотые часы, а потом уже высшая награда Реввоенсовета Республики — орден Красного Знамени. Но ведь за один и тот же подвиг два раза награждать не положено! В годы Гражданской войны это правило так же соблюдалось, но только не в случае Дыбенко. При этом двукратное награждение П.Е. Дыбенко за один и тот же успех — это возможно вообще единственное в своем роде исключение за все время Гражданской войны.
Фактически во время успешного рейда кавбригадлы Курышко командир 37-й дивизии, как и в предыдущий раз, просто “находился при бригаде”, тогда как фактически ею командовал тот, кто умел это делать лучше всех других. Это подтверждают и воспоминания сподвижника Курышко И.П. Зарайченкова. Из воспоминаний ясно, что в рейд была отправлена бригада во главе
