- Чего удираешь? - спросил его политрук Сермяжко.- Сам просился к партизанам, а теперь даешь стрекача.
Задержанный тяжело дышал, волновался, а немного успокоившись, объяснил:
- Кто вас знает. Вдруг вы не партизаны, и это сплошная провокация.
- Вот чудак, - сказали бойцы.- Провокаторы тебя в лес не повели бы, а сдали коменданту в райцентре и помянули бы твою душеньку имперским шнапсом.
Прошли с километр, он опять, как заяц, прыг в кусты. И вновь у него ничего не получилось. Разведчики связали ему руки и в таком виде привели ко мне.
- Поговорите с ним, товарищ майор,- сказал Константин Сермяжко.- Может, он и не враг, но на кой черт порядочному человеку убегать от партизанской разведки?
Я оглядел задержанного: коренастый, несколько рыхлый мужчина с короткой толстой шеей, из-под пиджака виднеется холщовая рубаха, на ногах блестят галоши. По первому впечатлению заурядный деревенский парень. Глаз не подымает, один раз лишь посмотрел на меня и опять потупился.
- Развяжите ему руки,- сказал я разведчикам.
Они немедленно выполнили приказание. Парень смахнул комаров с лица, растер затекшие кисти и шагнул ко мне, поняв, очевидно, что я командир.
- Зачем же связывать? - заговорил он.- Я же советский человек. Я хочу бороться с оккупантами.
- Почему пытались бежать? - задал я вопрос.
- Кто вас знает. Вдруг вы не партизаны, и это одна провокация,- заученно пробубнил задержанный.
Он сказал, что был в немецком плену и вот уже два месяца как бежал.
- В каком лагере были?
- В Минске, на улице Широкой.
- Где скрывались после побега?
- Сперва в лесу, потом в Радзевичах, Ейпаровичах, последнее время в Сухом Острове. Искал партизан, хотел вступить в отряд...
Легенда была правдоподобной, однако задержанный вызывал подозрения. Я слушал его и думал, что каждую его версию необходимо тщательно проверить. Мимо проходила с выстиранным бельем Настя Богданова. Увидев незнакомца, подошла ближе.
- Честное слово, тот самый! - прошептала девушка. Задержанный побледнел и отвернулся.
- Какой тот самый? - поинтересовался я.
- Немецкий переводчик! - ответила Настя.- Проверял документы по дороге в Минск.
- А ты не ошибаешься? - усомнился я.
- Давайте еще взгляну,- попросила партизанка.- Узнаешь меня, фашистская шкура?
- Не узнаю,- сказал задержанный.
- Он! - крикнула Настя.- Честное комсомольское, он!
- С каким заданием посланы? - напрямик спросил я. Он промолчал, я повторил вопрос, разведчики взяли автоматы наизготовку.
- Отпустите,- заныл парень,- я не виноват!
- Кто послал, с каким заданием?!
- Минская СД,- с трудом выдавил задержанный.
- Задание?!
- Я должен был следить по деревням, к кому приходят партизаны. Разведать партизанский лагерь и какие у них силы...
- Много сведений передал в СД?
- Еще ничего... Я только начал...
- Кому должен передавать сведения?
- В Логойск... Начальнику гарнизона...
Я расспросил, кто является начальником гарнизона в Логойске, сколько там гитлеровцев и полицейских, чем они вооружены. Шпион, надеясь спасти свою жизнь, подробно отвечал. Я записал его показания, затем позвал Воронянского и Тимчука.
- Знакомьтесь, - сказал им, - агент минской СД. Что будем делать?
- Расстрелять предателя, - брезгливо промолвил Воронянский.
Услышав его слова, шпион внезапно рванулся из-под охраны и кинулся в кусты, но сильный удар прикладом повалил его на землю.
После июльского сражения спецотряд расстался с партизанскими отрядами "Борьба" и "Мститель" и, обходя Минск с востока, перебазировался южнее, в Червенский район. Но мы недолго пробыли в одиночестве. Скоро к нам присоединился отряд "Непобедимый" во главе с лейтенантом Тимофеем Ивановичем Кусковым, высоким, стройным, всегда выбритым, подтянутым. Под его началом состояли обстрелянные бойцы, попавшие в начале войны в окружение, но сохранившие высокий моральный дух и все качества советских воинов.
Взаимодействие с отрядом "Непобедимый" было у нас налажено очень хорошо. Вместе с Тимофеем Ивановичем мы стали подумывать о слиянии. Сообщили о нашем намерении в Москву, и начальник Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко подчинил мне отряд Кускова. Я показал лейтенанту радиограмму и спросил, как он смотрит на то, чтобы стать моим заместителем.
- Товарищ майор, - отрапортовал Кусков, - не должности и чины держат нас здесь. Готов к выполнению любых новых обязанностей.
- А чтобы твоим ребятам не было обидно,- сказал я,- все мы примем название твоего отряда.
- Согласен, Станислав Алексеевич,- ответил Кусков.
- Надеюсь, оправдаем имя "Непобедимого"?
- Непременно оправдаем!
Теперь нас стало около 200 человек. Отряд был боеспособный, дисциплинированный, мобильный, и я мог со спокойным сердцем переключить свое внимание на главную цель - на Минск. Наши разведчики более месяца не встречались с подпольщиками Кузьмой Матузовым и Георгием Краснитским, мы не имели сведений о том, как у них идут дела, пополнились ли диверсионные группы надежными людьми.
В штабной шалаш, где собрались Морозкин, Кусков, Луньков и я, были вызваны оперуполномоченные Гуринович и Воронков. Они сразу поняли, что им предстоит, весело рассматривали поддельные аусвайсы, заполненные на их подлинные имена, шутили.
Михаилу Петровичу Гуриновичу понравилось, что в удостоверении он был назван слесарем.
- Никогда им не был, но хорошо. Рабочий класс - главный класс на земле.
- Ты особо не радуйся, Миша,- сказал я ему.- Документы липовые, хоть бланки и настоящие. Будь предельно внимателен, войди в образ подневольного трудяги и следи за каждым своим словом.
В придачу к фальшивым аусвайсам разведчики взяли по гранате и по два пистолета. Все мы отлично знали, что ждет партизана, схваченного врагами.
Учитывая, что рейды разведчиков из отряда в Минск сопряжены с огромным риском, я поручил Воронкову и Гуриновичу подобрать связных из числа жителей города.
Местное население давно имело законные немецкие документы, могло получать разрешения на поездки в сельские районы за продуктами и под этим вполне легальным прикрытием осуществлять связь с подпольными группами.
Командование отряда не скрывало всей опасности задания. Я серьезно предупредил разведчиков:
- В первый раз, друзья, вам здорово повезло. Однако за прошедшее время партизаны много навредили фашистам. Враги ожесточились, и вполне вероятно, что охрана повсюду стала более строгой. Не исключена возможность, что усилился режим внутри города. Но больше всего остерегайтесь провокаторов, выдающих себя за советских патриотов. Помните шпиона из Сухого Острова? Тайные агенты СД и абвера, снабженные профессионально разработанной легендой, опаснее явного эсэсовца в черном мундире и с мертвой головой на фуражке. Никогда об этом не забывайте.
