и командующий генерал. Макдауэлл, по-видимому, считал, что если он двинется на юг и проведет демонстрацию достаточных сил, то конфедераты могут отступить. На самом деле они занимали выгодные позиции на южном берегу меандрирующего Булл-Руна и были полны решимости сражаться.
Даже дата наступления Макдауэлла не была секретом. Светской львице и шпионке Конфедерации Роуз О'Нил "Дикая Роза" Гринхоу не составило труда узнать ее и передать генералу Борегару в Манассасе. После войны она стала настолько знаменитой героиней, что ее принимали королева Виктория и император Наполеон III, но поскольку все офицеры в Вашингтоне говорили о предстоящей атаке и поднимали тосты за победу в барах и салонах по всему городу, это должно было быть общеизвестно, поэтому кажется излишней щедростью приписывать миссис Гринхоу все заслуги в победе Конфедерации. Кроме того, когда 16 июля войска Макдауэлла начали маршировать на юго-запад через территорию, которая сейчас является виргинским пригородом Вашингтона, в сторону Сентрвилля, многие из них падали от жары в течение первых нескольких миль, новости о том, что армия Союза находится в движении, распространялись быстрее, чем сама армия. Люди были не подготовлены, плохо дисциплинированы и плохо руководили. Даже в хороший день они могли пройти всего шесть миль - меньше половины того, что должен был сделать пехотинец-ветеран. В любом случае армия в 35 000 человек (самая большая армия, собранная до сих пор в Северной Америке) вместе с повозками снабжения, артиллерией и кавалерией поднимала облака пыли, которые были видны за многие мили, на территории, которая была вражеской, как только они переправились через Потомак. Даже без помощи Дикой Розы Гринхоу Борегар должен был быть слепым, чтобы не знать об их приближении.
У Ли, застрявшего в Ричмонде, было достаточно времени, чтобы отдать приказ армии генерала Джонстона двигаться к Манассас-Джанкшен и начать марш бригады генерала Холмса на северо-запад. За два дня марша они должны были преодолеть более двадцати пяти миль, двигаясь вдвое быстрее пехоты Макдауэлла.
Высказывание Карла фон Клаузевица о "тумане войны" * редко можно проиллюстрировать лучше, чем в Первом сражении при Манассасе. Макдауэлл намеревался разделить свою армию на три колонны, две из которых должны были атаковать и удерживать армию Конфедерации, развернутую в районе Булл-Ран, в то время как третья совершала широкий разворот вокруг правой части Конфедерации и продвигалась на юг, чтобы перерезать линию железной дороги Ричмонд, Фредериксбург и Потомак, отделяющую армию Борегара от Ричмонда. Первая ошибка Макдауэлла, возможно, совершенная из-за излишней осторожности, заключалась в том, что, хотя у него было почти 35 000 человек, он держал две дивизии в резерве: одну - вокруг Сентрвилля, в трех милях от места сражения; другую - от Фэрфакса назад к Потомаку, чтобы охранять дороги, ведущие к Вашингтону. Таким образом, он вступил бы в бой с менее чем 19 000 человек, потеряв всякую надежду на превосходство в численности.
Вторая ошибка Макдауэлла заключалась в том, что, хотя его атака на левый фланг войск Конфедерации должна была носить отвлекающий характер, т. е. преследовать цель сковать основную часть войск Борегара, пока он будет двигаться за ними, чтобы разорвать их линию коммуникаций, Макдауэлл позволил ей перетечь в главный удар, а затем, вместо того чтобы сосредоточить свои силы в одной мощной атаке, бросил свои части в бой, который в более поздней войне фельдмаршал Великобритании сэр Бернард Монтгомери презрительно назовет "грошовыми пакетами".
Протекающая с запада на восток, с многочисленными изгибами, Булл-Ран сама по себе не представляла серьезного военного препятствия, поскольку ее можно было перейти вброд во многих местах; однако сразу за ее южным берегом располагался ряд скромных, пологих холмов, которые давали конфедератам преимущество в виде более высокой местности, на которой можно было сформировать свою линию. Несмотря на то что у Макдауэлла было инновационное секретное оружие в виде разведывательного воздушного шара, он, похоже, не понимал, что изгибы Булл-Ран давали Борегару преимущество внутренних линий, с помощью которых можно было быстро перебрасывать подкрепления в любой пункт, находящийся под угрозой. Третья ошибка Макдауэлла заключалась в том, что он слишком рано показал свои карты, приказав бригадному генералу Дэниелу Тайлеру 18 июля с одной дивизией прощупать правый фланг конфедератов у Митчеллс-Форда и Блэкбернс-Форда; бой перерос в продолжительную стычку и артиллерийскую дуэль, а затем заглох, дав Борегару три дня на подготовку своих позиций.
Борегар, которого предупредили, что в случае нападения он должен отступить за реку Раппаханнок, к счастью, воспринял это как совет, а не как приказ, и проигнорировал его, хотя предполагал, что наступающая на него федеральная армия насчитывает 50 000 человек. По мере прибытия подкреплений конфедератов он разместил их справа от себя, где Тайлер провел свою демонстрацию, надеясь провести оттуда фланговую атаку на левый фланг Макдауэлла, когда тот продвинется вперед. Таким образом, Борегар оказался в тяжелом положении, когда ранним утром 21 июля Макдауэлл атаковал его левый фланг, и ему пришлось спешно перебрасывать армию генерала Джонстона, стоявшую на переподготовке в Манассас-Джанкшен, на свой фланг, где войска Союза оттесняли конфедератов в ходе тяжелейших боев, еще не виданных в этой войне.
Прошло некоторое время, прежде чем Борегард, к которому на поле присоединился Джонстон, понял по интенсивности стрельбы слева от себя, что там происходит катастрофа, но, к его чести, как только это стало очевидно, он отказался от собственного плана атаки; он и Джонстон перебросили "все имеющиеся силы" влево и быстро поскакали туда сами, чтобы успеть увидеть, как бригада бригадного генерала Барнарда И. Би-младшего отступает в панике и смятении. Би и оба командующих генерала тщетно пытались собрать людей, и в конце концов Би подъехал к бригадному генералу Томасу Дж. Джексону, который сидел на своей лошади с мрачным лицом и низко надвинутым на глаза околышем серой кепи, наблюдая за тем, как бойцы его бригады пытаются удержаться в строю под изнуряющим артиллерийским и мушкетным огнем. "Генерал, - крикнул один из его людей, - они отбивают нас!" Джексон, чья решимость и спокойствие под огнем всегда служили примером для его людей, ответил: "Тогда мы примем их в штыки".
Би, впечатленный тем, как Джексон твердо управлял своими людьми, его "солдатской выправкой" и свирепым напором, поскакал туда, где его собственные люди копошились, пытаясь найти укрытие от артиллерии Союза, и, указывая влево, крикнул: "В строй! Форма! Смотрите, Джексон стоит как каменная стена! Сплотимся за виргинцами! Давайте решим умереть здесь, и мы победим! За мной!" * Это был кризисный момент в битве. Достаточное количество людей Би сплотилось, сумело сформировать две линии и последовало за ним
