Владимир Набоков - Лекции о "Дон Кихоте"

ТОМ 1, КНИГА VIII, ГЛ. 6

И вот, говоря коротко, высадился сэр Тристрам на острове, огляделся и увидел: у дальнего его конца стоят под берегом на якоре шесть кораблей, а в тени их, на берегу, дожидался благородный рыцарь сэр Мархальт Ирландский. И приказал тогда сэр Тристрам свести на берег своего коня. Оруженосец его Говернал надел на него, как надо, все доспехи, и сэр Тристрам сел на коня. И сидя на коне во всем облачении, со щитом, висящим через плечо, спрашивает сэр Тристрам Говернала:

— А где же тот рыцарь, с которым мне надо биться?

— Сэр, — отвечал Говернал, — разве вы его не видите? Я полагал, что вы его уже заметили, ведь вон он дожидается верхом на коне в тени своего корабля с копьем в руке и со щитом на плече.

— Да, верно, — говорит сэр Тристрам. — Теперь я его вижу.

И вот выставили они копья, ринулись друг на друга и сшиблись с такой силою, что сбили один другого наземь, и коней вместе со всадниками. Но сэр Мархальт при этом нанес сэру Тристраму копьем в бок жестокую рану.

Выпростали они ноги из стремян, извлекли из ножен мечи и, выдвинув щиты перед собою, стали рубиться дико и неустрашимо. Долго они так рубились, покуда руки им не отказали и не стало больше у них сил взмахивать мечами, и тогда перестали они сечь с плеча, а принялись разить и колоть друг друга в грудь сквозь панцирь и в лицо сквозь забрало. Но видя, что и так ни тот ни другой не могут взять верх, схватились они друг с другом врукопашную и, сцепившись, точно два матерых тура, стали валить один другого наземь.

Так, не расходясь, бились они и рубились полдня, и оба были уже столь жестоко изранены, что горячая кровь бежала по ногам их на землю. Но сэр Тристрам все ожесточался, а сэр Мархальт начал слабеть, тогда как у сэра Тристрама все прибывало сил и духа. И вот могучим ударом обрушил он свой меч на голову сэру Мархальту так, что прошел меч через гребень шлема и через стальной наглавник и рассек череп и так прочно застрял в кости, что трижды понадобилось сэру Тристраму потянуть к себе меч, прежде чем вырвал он его из головы врага.

Сэр Мархальт покачнулся, упал на колени — обломок клинка так и остался у него в черепе. Потом выпрямился он во весь рост, отбросил меч и щит от себя прочь и обратился в бегство и бежал к своим кораблям.

Перевод Инны Бернштейн

И с такой скоростью помчался Амадис, что, вышибив из седла рыцаря, который знал, куда он направляется, он нагнал того рыцаря, что оскорбил девицу, и крикнул ему: «Сэр рыцарь, вы совершили великое зло: прошу вас никогда не поступать так более». — «Какое зло?» — «Вы совершили постыднейший поступок, ударив эту девицу». — «И вы явились покарать меня?» — «Нет, но дать вам совет для вашего же блага». — «Так лучше вам ступать своей дорогой», — отвечал рыцарь. Оттого Амадис разгневался: он подошел к оруженосцу и сказал: «Отпусти эту девицу, или ты умрешь», а оруженосец в страхе опустил ее на землю. «Сэр рыцарь, вы дорого заплатите за это», — молвил его господин. «Посмотрим!» — воскликнул Амадис и помчался во весь опор, и выбил рыцаря из седла, и уже готов был растоптать его, когда тот взмолился о пощаде. «Так поклянись никогда не обижать ни одну даму или девицу!» И когда он приблизился, чтобы принять клятву, негодяй вонзил меч в его коня. Амадис же, поднявшись на ноги, одним ударом меча отплатил ему за предательство.

Девица же просила Амадиса продлить его учтивость, сопроводив ее в замок, куда она направлялась. Он взял коня убитого, и они поехали вместе, и дорогой он узнал от нее историю Антебона. К полуночи достигли они берега реки, и потому что девица ослабла от усталости, они остановились. Амадис расстелил ей Гандалинов плащ, а она положила голову на его шлем, и они уснули. Пока же они спали, явился рыцарь и, увидев девицу, осторожно разбудил ее кончиком своего копья. Она же, увидав рыцаря в доспехах, решила, что это Амадис, и сказала: «Желаете ли вы, чтоб мы тронулись в путь?» Он отвечал: «Уже время!» — «Так едем, с верой в Господа», — молвила она; и, будучи скованной дремотой, она позволила незнакомцу усадить ее впереди себя на коня, но, очнувшись, вскричала: «Что же это?» — ведь везти ее должен был оруженосец. И увидев, что она с незнакомцем, она пронзительно закричала, зовя Амадиса, чтоб тот не позволил незнакомцу увезти ее. Но рыцарь пришпорил коня и умчался [с ней].

Четыре дня они ехали без приключений; на пятый же день к вечеру приблизились к башне. Рыцарь, стоявший у ворот, любезно пригласил их переночевать; и их приняли с подобающими почестями; рыцарь же, их хозяин, был благоразумен, красив лицом и прекрасного сложения; но часто он погружался в такую глубокую задумчивость и грусть, что собратья рыцари, его гости, спрашивали друг друга, что бы это могло означать, и Дон Галаор сказал ему наконец: «Сэр, сдается мне, что вы не так веселы, как следовало бы вам быть! И если грусть ваша проистекает из любой причины, которую мы в силах устранить, поведайте ее нам, и мы исполним вашу волю». — «Покорно благодарю вас, — отвечал Рыцарь Башни. — Я верю, что вы поступили бы как доблестные рыцари; но грусть моя проистекает из страданий любви, и пока я не скажу вам ничего более, ибо то было бы для меня весьма постыдным». Подошел час сна, и хозяин удалился в свои покои, собратья же проследовали в просторную опочивальню с двумя кроватями. Наутро же хозяин выехал вместе с ними, но безоружный; и дабы убедиться, что они так же доблестны, как свидетельствовал их внешний вид, он повел их не главной дорогой, но окольными путями, пока не достигли они фонтана под тремя вязами, называвшегося так потому, что над ним произрастали три огромных высоких вяза. У фонтана стояли три прекрасные и богато одетые девицы, а высоко на дереве сидел карлик. Флорестан подошел к ним первым и, как подобает человеку учтивому и благородного происхождения, почтительно приветствовал их. «Храни вас Бог, — молвила одна из девиц, — и если вы отважны настолько же, насколько хороши собой, Господь щедро одарил вас». — «Благородная девица, — ответствовал он, — если вам по душе моя красота, моя доблесть понравится вам еще более, коль скоро доведется случай мне ее проявить». — «То добрые слова, — говорила девица, — поглядим, хватит ли у вас смелости увезти меня отсюда». — «Поистине, — отвечал Флорестан, — то не требует великой отваги; и раз уж таково ваше желание, я сделаю это». -И он приказал слугам посадить ее на лошадь под дамским седлом, что стояла привязанной к одному из вязов; тогда же карлик, сидевший на дереве, закричал: «Спешите, рыцарь, спешите! Они увозят вашу возлюбленную!» При этих словах из долины появился хорошо вооруженный рыцарь на огромном коне и крикнул Флорестану: «Рыцарь, кто позволил вам дотрагиваться до этой девицы?» — «Не думаю, что она может быть вашей, — отвечал Флорестан, — ведь на то ее воля, чтобы я увез ее отсюда».

Несколько дней король Перион пребывал в лесу, отдыхая, а затем, увидев, что ветер стал благоприятным, вышел в море, надеясь в скором времени прибыть в Галлию; но ветер вскоре переменился и море разбушевалось, так что через пять дней шторм принудил их вернуться в Британию и пристать к дальнему участку побережья; там, пока продолжалась непогода и пока их люди запасались пресной водой, они углубились в лес, чтобы узнать, где находятся, взяв троих оруженосцев, но оставив Гандолина ожидать на галере, ибо был он хорошо известен. Они преодолели горную долину и достигли равнины, а вскоре приблизились к фонтану, у которого некая девица поила своего коня. Была она в богатых одеждах и в накинутом поверх пурпурном плаще с золотыми пуговицами, а петлицы его были обшиты золотом. Ее сопровождали два оруженосца и две девицы, а также охотничьи соколы и псы. Она, увидев их доспехи, узнала в них Рыцарей Змей и направилась к ним с выражением великой радости и почтительно приветствовала их, знаками показывая, что она нема, между тем как они огорчились, узнав, что девица столь прекрасная и благородного поведения не способна говорить. Она подошла к рыцарю в золотом шлеме и обняла его, и поцеловала ему руку, а затем знаками пригласила их переночевать в ее замке, а увидев, что они не поняли ее, взмахом руки повелела оруженосцу повторить приглашение. Они же, видя ее доброе расположение, а также потому, что было уже поздно, поехали с ней со спокойным сердцем и прибыли к большому замку, и сочли девицу очень богатой, видя, что она в этом замке хозяйка. Внутри их встретили многочисленные слуги, а также дамы и девицы, которые относились к немой девице как к своей госпоже. Их коней увели, а их самих сопроводили в богатый покой, что располагался в двадцати кубитах[15] от земли, и там они разоружились, и им принесли дорогие одежды, а после того как они побеседовали с немой девицей и с другими, накрыли богатый стол, и они хорошо отужинали. Девицы затем удалились, но тотчас возвратились со струнными инструментами, дабы усладить им слух; а когда пришло время сна, они вновь удалились. Немая девица распорядилась, чтобы в покое установили три просторные и украшенные кровати, а их доспехи положили рядом с кроватями, и они, утомленные, уснули.