Центр радиоэлектронной разведки в Лурдесе был развернут в период с 1964 по 1967 гг., вскоре после Карибского кризиса, когда СССР вынудили отказаться от размещения на Кубе ракет. Центр был чудом радиоразведки. Считалось, что Лурдес поставляет до 75% вообще всей разведывательной информации, которой располагает Россия. Его не тронули даже в конце 80-х, начале 90-х, когда казалось, что Россия за право стать "цивилизованным миром" готова заплатить любую цену. Более того, в 96-м Лурдес начали модернизировать, по обнародованным данным ЦРУ, за три года, с 96-го по 99-й, базу оснастили новым оборудованием на сумму 3 миллиарда долларов, но то, что не решился сделать западник Горбачев, сделал "государственник" Путин.
База в Камрани была построена американцами в 60-х. После поражения США правительство Вьетнама в 1979 передало Камраньскую базу в безвозмездную аренду СССР сроком на 25 лет. Советский Союз перестроил американскую базу, модернизировал оборудование, дополнил комплекс объектами материально-технического обеспечения, радиолокационной станцией и средствами радиоразведки. Более крупной базы за рубежом у СССР не было. В Камрани находился штаб 15-й эскадры Тихоокеанского флота и 169-й гвардейский авиаполк. В Камрани единовременно находились до 10000 советских военнослужащих и военспецов. На базе ремонтировались и пополняли запасы корабли, совершающие океанские походы, база вела радионаблюдения за Японией, США и Китаем, полноценное существование Тихоокеанского флота без нее было бы невозможным.
Упразднение российских военных баз сопровождалось комментарием о дороговизне их содержания, о рвачестве правительств, предоставивших территорию для них, о возможности использовать эти деньги с большей пользой.
База в Лурдесе до 1992 года существовала бесплатно, СССР не выплачивал Кубе за Лурдес ни копейки, кубинцам и в голову не приходило наживаться на общей для них и для русских товарищей борьбе с мировым империализмом. После того как Россия, не согласуя ничего с кубинским правительством, вышла из всех соглашений и перестала быть оплотом мирового социализма, естественно, встал вопрос об оплате аренды базы в Лурдесе.
По российско-кубинскому соглашению было выплачено в 1992 году 90 миллионов долларов, 160 миллионов в 1993 г., 1994 г. и в 1995 г. С 1996 г. Россия выплачивала 200 миллионов в год. Такие суммы аренды за иностранные военные базы являются в современной мировой практике достаточно умеренными.
За Камрань Вьетнаму Россия не выплачивала ничего. 25-летняя безвозмездная аренда этой базы истекает только в 2004 г. Вьетнам, правда, заявлял, что в дальнейшем планирует запрашивать 300 миллионов долларов ежегодно, но оставили-то мы Камрань сейчас, за 3 года до истечения срока. Справедливости ради надо заметить, что для поддержания Камрани в рабочем состоянии тратился примерно 1 миллион долларов в год, но Кремль предпочел отказаться от Камраня, а не от президентских резиденций где-нибудь в Шуйской Чупе или на Красной Поляне.
Почему это случилось? Меркантильными соображениями нельзя объяснить случившееся. Более того, Лурдес приносил реальный доход. Кубинскую радиоразведку все больше переориентировали на экономический шпионаж. В 1992 году на подписание соглашения о продлении использования Лурдеса Кремль послал не военного чиновника, а Александра Шохина, отвечавшего тогда в правительстве за международную экономическую деятельность. По данным английского еженедельника Financial Mail, в 1996 г. Борис Ельцин поручил российским разведслужбам усилить деятельность по добыче американских торговых и экономических секретов, а в качестве основного источника этих секретов назывался центр на Кубе. Директор американской военной разведки DIA генерал-лейтенант Патрик Хьюз на слушаниях в Конгрессе 22 февраля 1996 года заявил: "...ФАПСИ сейчас использует Лурдес в интересах российской экономики".
Ни Куба, ни Вьетнам не желали ухода русских. Более того, Куба отказалась признать законность одностороннего выхода России из соглашения о базе в Лурдесе.
Экономические объяснения не годятся еще и потому, что в последние годы правления Ельцина произошла одна из самых дорогостоящих модернизаций кубинской радиолокационной станции. Зачем вкладывать деньги в то, что очевидно не по карману? Это можно было бы списать на параноидальную раздвоенность ельцинского режима, но в декабре 2000 г. Кубу посетил Путин и подтвердил свою заинтересованность в существовании и развитии базы в Лурдесе.
Можно предположить, что отказ от военных баз связан с ультимативным требованием США поддержать их войну с исламскими террористами, и в качестве демонстрации лояльности Путина вынудили отказаться от военного присутствия под боком у США. С этим не вяжется тот факт, что кубинское правительство поставили в известность о планах отказа от Лурдеса еще в августе этого года, то есть до таранов нью-йоркских небоскребов. Тогда Илья Клебанов публично солгал, сообщив, что слухи о планах ликвидации российской радиоразведки в Лурдесе к декабрю 2001 года не соответствуют действительности.
Более здравым выглядит объяснение о том, что уход с Кубы был непременным условием списания российских долгов, об этом летом прошлого года была принята специальная резолюция в конгрессе США. Однако мы все помним, как Путин заявлял, что Россия готова платить по своим долгам и не настаивает на реструктуризации собственного долга.
Все приведенные выше обстоятельства, даже будучи суммированными, не могут объяснить резкого поворота российской политики в сторону США. Очевидно, что это преступление было задумано заранее. Сдача Лурдеса и Камрани есть продолжение козыревско-бакатинской политики, когда в ЦРУ передавались схемы прослушки посольства США в Москве, в Моссад списки палестинских революционеров, связанных с КГБ и ГРУ, когда левых революционеров выдавали для публичных судов западным спецслужбам.
Предательство революционных Кубы и Вьетнама отдает их на растерзание американскому империализму. Можно с уверенностью предсказать, что в ближайшие годы злопамятный мировой жандарм захочет отомстить народам этих стран со всей жестокостью.
И проклятие их пролитой крови падет на путинских марионеток Вашингтона.
Юрий ЧЕРНОРЯЗСКИЙ
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 38 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
39
[email protected] 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Александр Брежнев ГОРОД МОЛОДОСТИ (Специальный корреспондент “ЗАВТРА” рассказывает о жизни и людях Пхеньяна
Я уезжал в Корею, ожидал в Шереметьево посадки на аэробус А-310, приготовившийся к дальнему, на десять тысяч километров, перелету до Владивостока. И, честно говоря, не знал, что меня ждет. Это была моя первая поездка за рубеж. Первый раз оставлял я свою Россию и отправлялся не на привычные россиянину курорты Анталии или Египта, а в Северную Корею. Далекая восточная страна, населенная другими людьми, цветущая другой культурой, живущая в другом времени. "Страна утренней свежести" — так называют Корею — на другой стороне Евразии, диковинная, как территории на обратной стороне Луны, занимала все мои мысли и чувства.
Во Владивостоке царила привычная российская суета. Обменки, наглые таксисты, неоновые огни, забытый запах моря, разноязычный говор. На летном поле аэродрома рядами застыли разукрашенные самолеты разных компаний. Среди них выделяется белоснежный Ту-154 с красными флагами на фюзеляже и стабилизаторе.
Я рос, когда рушился СССР, но до сих пор хорошо помню самолеты с красными флагами. Северокорейский лайнер вдруг показался мне машиной времени, которая готовилась унести меня в прошлое. В страну алых знамен, чистого неба, фантастических городов. Но только одна мысль горчила предчувствие встречи. Это была не моя страна.
Самолет скользит над приморскими сопками, оставляет необъятные пределы России, долго парит над океаном, поворачивает к западу, снижается. Бортпроводницы раздают конфеты и лимонад, газеты, бумажные пакеты. Садимся уже в темноте, медленно катим по рулежкам к сверкающему зданию аэропорта.
