Ознакомительная версия.
– Мне надо в душ, – говорит Лера. – Я грязная, целый день хожу по жаре.
– Иди, – разрешает Космонавтов. – Дверь открой настежь.
Лера идёт в ванную и ухитряется осторожно, выключив звук, набрать сообщение Феде.
«Попала, спасай. Срочно. Астория, 413. Лера». Принимает душ.
– Женщина, сами себя задерживаем, – гримасничает Космонавтов.
Попрошайка в номере у Клары. Развалилась в кресле, пьёт виски, дымит сигаретой.
– Гуля, – говорит Клара. – Если ты что-нибудь знаешь, скажи. Не знаешь – давай расстанемся по-хорошему.
– Да скажу, не трепыхайся. А ты лучше скажи, почему ты меня сразу не узнала? Я что, так изменилась? По-моему, я ничем не хуже тебя. Тряпок таких нет, и всё.
– Сейчас ты выглядишь неплохо. А возле церкви, когда я тебя встретила, был фильм ужасов.
Попрошайка смеётся.
– Это стиль такой, мы там все немножко… артисты. Ну что, Клара, а ты всё такая же ненасытная? Я помню, мне двух клиентов на вечер хватало, а тебе и пятерых было мало. Я всё не могла понять, так тебе что больше нужно – деньги или секс? Потом поняла, что именно вместе, и то и другое, этот чудесный, так сказать, аккорд!
– Если тебе денег надо…
– Муж, значит, умер у тебя, хороший муж – фабрикант. Ты его часом не приморила? Я помню, ты любила баловаться… всякой химией.
– Очень мне нужно, – хмыкнула Клара. – Ему за восемьдесят было. Французы любят пожить.
– Как будто русские не любят.
– Да нет, что ты. Никакого сравнения. Там женщины в семьдесят лет, по-нашему, бабушки-старушки, и одеты, и причёсаны, и такое, знаешь, самоуважение на физиономии!
Таких страшных стариков, как в России, я нигде не видела.
– Коммунизм строили – надорвались.
– Мы с тобой особенно много коммунизма построили…
– Кстати, здесь, в «Астории», если тебе память не отшибло…
– Не отшибло. – В солидной лощёной даме вдруг проглянула бывшая разбитная девчонка.
Клара и Гуля смеются.
– Гуля, не мучай меня – скажи, что знаешь.
– Ну, в общем, – говорит Гуля. – Найти твоего ребятёнка можно. Если, конечно, ты финансируешь этот проект.
Эльвира и Юра идут по улице.
– Ты правду сказала? Про каршаров? Ты каршарка? Никогда не слышал! Посмотрю в библиотеке, в словаре. У вас какая языковая группа?
– Нормальная группа. Не хуже вашей.
– А скажи что-нибудь по-вашему, по-каршарски.
– Кора да ментос шамита лимандер мира номара чен.
– И что это?
– Пусть другие врут, я всегда говорю правду.
– Ничего, звучит приятно.
Настроение у Эльвиры явно испортилось от встречи с Юриной мамашей.
– Чего она ко мне пристала?
– Не бери в голову, – просит Юра. – Она не соображает ничего. Пьяная, да ещё спросонья.
– Всё она соображает, что надо. Пусть это ваш русский город. Я его что, съем, что ли? Хуже вам будет, что я тут живу? Я по-русски говорю лучше многих русских, вообще! Я и родилась в России.
– А где она, ваша Каршария?
– Не Каршария. Долина Каршарэ. Это далеко, – машет рукой Эльвира.
– На Кавказе?
– Ещё дальше. Туда, к Китаю ближе. Я там никогда не была. Мама рассказывала – там есть холодное озеро и горячее озеро. Лиственницы растут, которым по тысяче лет…
– Вот вырастешь, разбогатеешь и поедешь на родину. В долину Каршарэ.
– Конечно, поеду, – серьёзно говорит Эльвира. – Там все наши живут… Слушай, давай быстрее шевелить помидорами, а то я на последний поезд опоздаю.
Федя, Варя, Митя и Ксана на кухне. Звонок.
– Наши, – суетится Митя.
Федя задумчиво сидит с рюмкой в руке. Митя, видимо, наскоро успел что-то объяснить «нашим», и в кухню вваливаются, галдя, трое пареньков и страшненькая девица.
– Американская мамаша? – спрашивает один. – Срочно брать бабки на революцию.
– Федька, тебе запасной комплект родителей выдают? Здорово, – восклицает девица. – А у твоей мамаши подруги нету? Может, ты вообще дупло нашёл, где предков меняют?
Ту т приходит сообщение от Леры. Фёдор читает и моментально вскакивает.
– Мне надо срочно в «Асторию». Там что-то с Лерой случилось.
– В «Астории» Клара Петровна, – говорит Варя. – А кто это – Лера?
– Потом, потом, – мечется Федя. – Чёрт, денег нет на такси.
– У меня есть, – говорит Варя. – Я могу с вами поехать. Разобраться на месте в ситуации.
– Поехали, – отвечает Федя. – Эта моя так называемая мать в каком номере?
– Сейчас посмотрю. Четыреста пятнадцатый.
Лера ещё в душе.
– Я, между прочим, беременная. Неужели вам не противно?
– А ничего, – отвечает Космонавтов. – Как говорится, в тесноте да не в обиде. Кстати, я заметил, тут у вас прерывание беременности рекламируют чуть ли не на каждом заборе. Это что – особый путь возрождения России?
– Я не понимаю, Иван, зачем вы так поступаете со мной? Вы интересный мужчина, мы с вами подружились… Всё можно было сделать иначе. Могли бы поужинать, поговорить. С вашим обаянием…
Она тем временем смотрит, нет ли хоть какого режущего предмета. Находит кусачки для ногтей, прячет под мышкой.
Космонавтов развлекается с палочкой, взятой у Гейнрихса.
– Неохота с тобой возиться. Я хочу, чтобы ты села в кресло и раздвинула ноги. И помолчала. А то, видите ли, ещё ужинай с ней! У тебя что-то завышенная самооценка. Я вообще, чтобы ты знала, предпочитаю мальчиков. Но иногда можно для разнообразия… Хотя всё равно скучно. Если бы ты знала, как мне скучно!
– Может, не надо, если скучно?
– Надо, Лера-Нулера, надо. Ты не должна торжествовать и воображать, что всё вышло по-твоему. Торжествовать должен я, поскольку мне удалось с трудом, но всё-таки не без кайфа заполнить мой первый петербургский день.
Лера выходит, завёрнутая в полотенце. Космонавтов палочкой приподнимает край.
– Это ты лишнее навертела.
Космонавтов сдирает с Леры полотенце, и в это время она втыкает кусачки ему в бок.
– Сука! – кричит тот, пытаясь вырвать кусачки, но при этом отчего-то улыбаясь с удовольствием.
Дерутся, причём Лере удаётся ещё пару раз ткнуть Ивана своим боевым оружием.
– Сдавайся! – приказывает Космонавтов.
– Хер тебе! – задорно отвечает Лера.
Федя и Варя подъезжают к гостинице. Бегут к лифту.
– Не раздражай меня, – советует Космонавтов, охотясь по номеру за Лерой. Лера угрожающе щёлкает кусачками.
– Облом! – смеётся она. – Вы не в курсе, дядя! Не на ту напали! Я убить могу!
– Ты мне начинаешь нравиться, – говорит Космонавтов.
Федя и Варя подбегают к номеру.
– Варя, давай стучи, как будто ты дежурная.
– Господин Космонавтов, вы у себя? – самым официальным голосом произносит Варя. – Я старший администратор. У нас есть небольшие проблемы.
Космонавтов угрожающе приказывает Лере лечь на диван, накидывает покрывало.
– Заткнись. Лежи тихо, а то ментов вызову. Скажу, снял бабу, а она меня убивает.
Открывает дверь. Фёдор врывается в номер.
– Федя! Спаси меня от этого гада! – кричит Лера. – Он меня заставил раздеться!
– Давайте обсудим наши проблемы, – предлагает Космонавтов. – О, ещё одна прекрасная дама…
Он церемонно кланяется Варе, стоящей на пороге номера.
– Что тут произошло? – спрашивает Фёдор.
– Ну, ты сбежал, а мы поучили Макса как следует, и вот этот пригласил поужинать, – отвечает Лера, одеваясь. – Зашли в номер. И тут он ни с того ни сего говорит: раздевайся… так мерзко…
– Бить будете? – спрашивает Космонавтов у Феди.
– Фёдор, – вмешивается Варя, брезгливо разглядывая Леру. – Я думаю, что ситуация прояснилась. Дама оделась, господин готов извиниться, а у нас есть более серьёзные дела в соседнем номере.
– Сгинь, – говорит Фёдор Космонавтову. – Сгинь и рассыпься.
– Бок болит, – возмущается Космонавтов. – Рубашку мне испортила… Очень агрессивная молодёжь у вас в Петербурге. Я буду жаловаться…
– Ещё раз увижу– возьму своих ребят и замочу тебя на фиг.
– Пошли, Федя, – говорит Лера. – Я сама виновата. Уши развесила…
– Вот и запомни, Лера-Нулера, на всю жизнь запомни, что сама виновата, – замечает Космонавтов. – Порядочные девушки по номерам не ходят, правда, Варвара… Никитична?
– Вы откуда знаете, как меня зовут? – напряглась Варя.
– Да кто же вас не знает! – расцвёл Космонавтов. – Варвара Панкратова! Ещё в самолёте прочёл вашу статью о психологии молодёжных союзов. Так интересно!
– Ну, вы преувеличиваете. Статья носит реферативный характер…
– Да. Реферативный. Какое милое слово – длинное, иностранное. Проще говоря, в ней нет ничего нового. А вы, молодые люди, всерьёз думаете, что у вас в голове есть что-нибудь новенькое?
– Редкая сволочь, – говорит Лера.
– Редкая, – соглашается Космонавтов. Отпечатан в одном экземпляре. Это вас много. А я один. Ну, куда вы спешите? Присядем, выпьем по рюмочке. Кстати, Федя, наша Лера отчаянно сопротивлялась. Подчёркиваю: отчаянно. Я так обрадовался!
Ознакомительная версия.
