-- Дао голоса
"Времена меняются, и мы меняемся с ними", — гласит древний латинский афоризм. Кажется, совсем недавно сверхпопулярной была шутка о том, что оптимисты в нашей стране изучают английский, пессимисты — китайский, а реалисты — автомат Калашникова. А что теперь? Насколько пессимистичными выглядят сегодня перспективы освоения китайского языка и китайской культуры? И насколько пессимистичными они будут выглядеть завтра? Экономические успехи КНР везде вызывают растущий интерес и уважение. "Фэншуй" и "дао" становятся ключевыми словами от Лос-Анджелеса до Москвы. Мода на всё китайское — ведущая тенденция последнего десятилетия. Особенно в нашей стране, которая долгое время была "второй сверхдержавой мира", то есть занимала ту самую позицию, которую сегодня занимает Китай.
Видимо, следом за Владимиром Бондаренко, который последнее время всерьёз увлёкся китайской литературой и мифологией, пространство "китайской специфики" — но уже применительно к мастерству устной речи — попыталась освоить и его супруга, актриса и преподаватель Лариса Соловьёва, в конце 80-х годов изучавшая "высокие технологии освобождения речи, голоса и движения" в США. Итогом этой попытки стала её новая книга "Дао голоса".
Поскольку дао, согласно учению Лао Цзы, принципиально невыразимо и неизъяснимо, но зато присутствует повсюду и всегда, то, спрашивается, почему бы не использовать его и при описаниях той или иной практики речевых коммуникаций? От дао, как говорится, не убудет, зато дополнительный интерес к изданию гарантирован.
Нельзя сказать, что автором книги на избранном направлении совершен некий научный или методологический "прорыв", но многие страницы её — в первую очередь это касается поданной как предисловие беседы Ларисы Соловьёвой с известным отечественным китаистом (правда, не "пекинской", а "тайваньской" ориентации) Владимиром Малявиным — представляют безусловный интерес для отечественного читателя.
В.В.
Zorge («Союз») 2011.
17 июля прошлого года на официальном сайте Tequilajazzz появилось сообщение о распаде коллектива. Через два месяца Евгений Фёдоров, объединившись с немецким барабанщиком Марком Лаубером, Вадимом Сергеевым ("Сплин") и Дмитрием Зильпертом (Tinavie), дал старт новому проекту Zorge. Пятым участником группы является видный питерский звукорежиссер Андрей Алякринский. Остальные музыканты Tequilajazzz образовали проект K.o.D.
Ликвидация Tequilajazzz без особого шума прошла незадолго до восемнадцатилетия группы. Примерно тогда же Фёдоров практически подвёл черту под лаунж-ансамблем Optimystica Orchestra: "Я принял решение его заморозить, потому что все-таки хотелось делать актуальную музыку, которая говорит про здесь и сейчас".
Последний альбом Tequilajazzz "Журнал живого" являлся своего рода квинтэссенцией финального периода жизни группы. Zorge выглядит как продолжение темы, эксплуатируя проверенные стратегии Tequilajazzz.
Впрочем, можно сказать, что Tequilajazzz представлял из себя группу-стиль, все попытки определить нишу: альтернатива, инди, экспериментальный рок, — были обречены на условность. А сами музыканты не без иронии, но вполне уместно говорили о том, что играют поп-музыку.
Пусть без барабанщика Дусера тыл и выглядит несколько непривычно, программа Zorge под старой маркой была бы принята без вопросов.
Спрос на это, безусловно, имеется, сами музыканты явно удовлетворены процессом, критика немедленно выдала авансы. Так Zorge получил премию "Степной Волк-2011" в номинации "Музыка", и случилось это ещё до выхода альбома.
Кстати, деньги на запись пластинки были собраны революционным для России способом. Альбом профинансировали поклонники группы. Семьсот человек проголосовали материально и собрали за три месяца десять тысяч долларов, что позволило музыкантам на месяц осесть в студии "Добролет".
Загадочное название не то напоминает о легендарном разведчике, не то созвучно эффектному злодею из "Пятого элемента" Люка Бессона в исполнении Гэри Олдмена. В обоих случаях колорит, близкий Евгению Фёдорову и его проектам.
В Zorge ожидалось возвращение к ранней, жёсткой "Текиле", но, пожалуй, этого не произошло. Во всяком случае, на дебютном альбоме. Хорошее звучание, любопытные задумки и… качественное пресноватое однообразие.
Сохранилось почти обязательное для пластинок Фёдорова и Ко "Интро". И дальше без неожиданностей — облака, реки, панды, "формулы дождей", самолёты и кометы, зачем-то Лени Кравец, говорящие камни, "в мире много странных мест", "на краю Тегусигальпы и в начале Ойкумены", сны, чужие и собственные, между которыми нет границ, такая глобальная сновидческая реальность. Своими состояниями, переживаниями музыканты не подавляют слушателя, максимум, пытаются обволакивать. Это, скорее, открытый интеллектуальный монолог, для постижения которого требуются ответные усилия, иначе непонимание, пролёт обеспечены. И без интеллигентской фиги в кармане дело здесь не обходится.
Из потенциальных хитов альбома можно отметить "Крым", "Параллели", "Реку", "Обригадо". Ещё "Дождь", путешествие по миру киногрёз, текст почти полностью состоит из аллюзий на знаменитые фильмы.
Мы, как Бонни и Клайд,
Захватили трамвай "желание",
Загадочный яд
На последнем его дыхании
Беспечный ездок
Автостопом по всей галактике
На дикий восток
Через северо-запад Балтики.
Первая пластинка Zorge — пространные полотна, пятнадцать композиций на семьдесят с лишним минут. Проблема в том, что все эти гладкие музыкальные "гобелены" отдают каким-то "буржуазным" лоском. Среди стихий заметно не хватает огня. Иногда возникает подозрение, что весь этот набор странных героев, таинственных мест действия мог быть заменён совершенно безболезненно для музыки. А фирменная экзотика — не более чем следствие отстранённости музыкантов от мира.
Ещё констатирую недостаток юмора. Закон жанра? Но у близких европейских и заокеанских инди-артистов завсегда открыто пространство для смеха. И от фёдоровских проявлений ждёшь чего-то, выходящего за рамки интровертного высококачественного музыкального производства.
Всё-таки от "индипендент"-формаций хочется не просто "инди-рока", но какого-то неожиданного искусства, оригинального взгляда, содержательной независимости.
Начало ноября, отмеченное официальным стартом очередного выборного цикла, оказалось богато и на вроде бы периферийные, но, в то же время, весьма показательные политические события, очень напоминавшие смотр не условно-бутафорских, а реальных сил, способных, в случае необходимости, принять куда более весомое, чем обычно, участие в решении вопроса о власти.
В Москве заявили о себе четыре структуры, способные в той или иной степени мобилизовать своих сторонников для прямого политического действия. Ими — в порядке крещендо, то есть нарастания, — оказались коммунисты, националисты, мусульмане и действующая "властная вертикаль".
КОММУНИСТЫ традиционно отмечали праздничной демонстрацией и митингом 7 ноября — день Великой Октябрьской социалистической революции. По данным КПРФ, в Москве в этих мероприятиях участвовало до 50 тысяч человек, по данным силовых структур — не более 4 тысяч. Что показательно, те же цифры озвучивались и год назад, хотя, по свидетельству независимых наблюдателей, нынче под красными флагами с серпом и молотом собралось намного больше людей, чем в 2010 году. Особенно бросалось в глаза множество молодых лиц с эмблемами КПРФ на груди, что свидетельствует о серьезно выросшем уровне политизации молодёжи: российской в целом и столичной, в частности: как говорится, нужда научит пряники есть, а в кризисные моменты расслабленность и равнодушие — не самые популярные линии поведения. Демонстрация прошла от Пушкинской площади по Тверской улице до Театральной площади, где у памятника Карла Марксу и напротив вновь открытого здания Большого театра состоялся митинг. Бессменный лидер КПРФ Геннадий Зюганов с трибуны призвал к победе на выборах и к проведению не разрушительных, рыночно-капиталистических, а спасительных, социалистических реформ в России.
