Приведя этот страшный документ, Карпов указал, что главным автором его был Свердлов, но допустил ошибку, назвав еще двух лиц, не имевших к этому никакого отношения. Ах, ошибка? Лакомый кусок для газетного живоглота! И Дейч, конечно же, привел текст с ошибкой из ненапечатанного "Ответа" и постарался извлечь всю возможную выгоду: "Под этим документом вообще нет ни одной фамилии... Ответственность за него лежит на всем большевистском руководстве, и не в последнюю очередь — на Сталине." Попытался спихнуть любой грех на Сталина, это у них такая национальная игра.
Да, под документом нет персональных подписей, но кто был автором, кто принял его, хорошо известно. Вот что пишут В.Краснов и В.Дайнес в книге "Неизвестный Троцкий" (М., 2000): "Оргбюро ЦК РКП(б), созданное 16 января 1919 года в составе Я.М.Свердлова, Н.Н.Крестинского и М.Ф.Владимирского, на заседании 24 января приняли текст циркулярного письма об отношении к казакам" (с.136). Эти люди находились в Москве, работали в Кремле. А где в тот день был Сталин? Как известно, все годы Гражданской войны он мотался по фронтам: оборона Царицына — Восточный фронт — оборона Петрограда — Западный фронт — Южный фронт — Юго-Западный фронт. Конечно, Сталин наезжал в Москву, принимал участие в съездах и заседаниях, но где был в тот роковой день? Это не секрет. 1 января 1919 года по решению ЦК Сталин и Дзержинский выехали на Восточный фронт. Там курсировали между Глазовом и Вяткой. В проклятый день 24 января находились в Глазове, в штабе Третьей армии. Назавтра они уже в Вятке, откуда 27 января выехали в Москву, куда прибыли, надо думать, дня через два-три. Во всяком случае их отчет о положении на Восточном фронте был представлен Ленину 31 января 1919 года (И.В.Сталин. Собр. соч. М.,1947, т.4, с.457).
Как видите, Дейч, при всем желании Сталин не мог принять участие в составлении или принятии зловещего документа. Его главным создателем был, несомненно, Свердлов. Вот, кстати, как Ленин характеризовал Свердлова на экстренном заседании ВЦИК в связи с его смертью: "Только ему удалось выработать тот безусловно непререкаемый авторитет, благодаря которому крупнейшими отраслями ВЦИК, которые под силу были группе людей, целиком и исключительно владел Яков Михайлович.Только ему удалось завоевать такое положение, что достаточно было в громадном числе крупнейших и важнейших организационных практических вопросов, достаточно было одного его слова, чтобы непререкаемым образом, без всяких формальных голосований, вопрос был решен". Вот так, непререкаемым образом, без формальных подписей, был решен и вопрос о расказачивании...
Заслуживает внимания кое-что и в обращении Троцкого к казакам, за полтора месяца до этого оглашенное в Воронеже. В частности, тот сказал: "Последнее вам предупреждение, казаки!.. Преступления Краснова и его союзников ожесточили сердца рабочих и крестьян. Ненависть к Краснову нередко переносится на казаков вообще. Всё чаще раздаются голоса рабочих и крестьян: "Нужно истребить всех казаков..." Слово сказано: всех! Хотя как бы и от лица безымянных "рабочих и крестьян" (Неизвестный Троцкий, с.130). Но совпадение-то этих впервые сказанных слов с "циркулярным письмом", появившимся вслед за последним предупреждением,— полное, буквальное. Так что, если вам, Дейч, уж очень хочется защитить Троцкого и Свердлова, то, право, лучше возьмите грех на себя: дескать, я собственноручно составил это "циркулярное письмо" или хоть раз в жизни честно признайтесь: это мы соврамши по невежеству, глупости и необоримой любви к соплеменникам.
ЧЕЙ ПОРТРЕТ НА СТОЛЕ ДЕЙЧА?
В свете этой темы интересно, что Дейч пишет о книге "Мировое еврейство" знаменитого "автомобильного короля" Генри Форда Первого (1863-1947), вышедшей в 1920 году в Нью-Йорке: "В ней было много любопытного о "всемирном еврейском заговоре", "тайном еврейском правительстве" и тому подобных кознях "мировой закулисы". В Америке книга успеха не имела, более того — её окрестили "злонамеренной пропагандой". Допустим, всё так. Но дальше — много недоумений. "Реакция общества была столь сильной и однозначной, что в 1927 году Форд публично отрекся от авторства". Не знаю, возможно, и отрекся, но — через семь лет после публикации? И это при "столь сильной и однозначной реакции общества"? Дальше:"Форд признался, что книга состоит из статей двух русских эмигрантов, которые ввели его в заблуждений". Во-первых, кто же эти эмигранты? Неужели за 75 лет при таком шуме вокруг книги (ведь это не "Провинциал" Б.Немцова, тут же по выходе забытый) столь дотошные евреи до этого не докопались? Во-вторых, ведь речь-то в книге идёт о евреях во многих странах мира, но главным образом — в Америке. Например: "В Америке почти вся оптовая торговля, тресты и банки, природные богатства находятся под господствующим влиянием еврейских финансистов. Еврейские журналисты также представляют собой в Америке большую и могущественную группу. Многие из них, если не большинство, скрываются под нееврейскими фамилиями. Евреи являются самыми многочисленными и крупнейшими собственниками городских земель. Они играют огромную роль в театральном деле. Они держат в руках информационное дело в стране" и т.д. Какие эмигранты из России могли обо всем этом ввести в заблуждение Форда и знать всё зто лучше, чем он сам в свои 57 американских лет?
Как образец нелепости, Дейч дает цитату из книги Форда: "Когда большевики захватили власть, то весь Петербург был наводнен тучей прокламаций и плакатов на еврейском языке. Ясно было видно, что этот язык должен стать одним из главных языков России". Конечно, дикая чушь, и это не могли написать русские люди, приехавшие из России: они знали, что ничего подобного не было. Едва ли они сказали бы и "Петербург", ибо он уже шесть лет назывался Петроградом. Дальше еще смешнее: "Говорят, что Ленин не еврей, но почему его дети говорят по-еврейски?" При огромной популярности Ленина люди из России не могли не знать, что детей у него нет. "Почему его воззвания написаны по-еврейски? Почему он отменил христианское воскресенье и велел праздновать еврейскую субботу?" Такая же чушь, невозможная в русской голове. Может быть, какие-то "воззвания" на еврейском или, допустим, на татарском языках и были в местах компактного проживания евреев и татар,— это вполне естественно. Но все "воззвания" общероссийского значения печатались, конечно, на русском. Кроме того, при Ленине воскресенье оставалось воскресеньем — выходным днем. И даже Рождество праздновалось, и сам Ленин однажды устроил для детей на Рождество елку в Сокольниках И лишь после его смерти, в конце 20-х годов, под влиянием "воинствующих безбожников" во главе с Ярославским, именовавшим себя Емельяном, появились настроения, которые выразил Маяковский:
И граждане и гражданки
в том не видя озорства,
превращают елки в палки
в честь Христова Рождества.
И не еврейскую субботу велел праздновать Ленин, а еще в апреле 1919 года по народному почину стали проводить трудовые субботники, что прямо противоположно еврейской субботе, которая, насколько я знаю, предписывает в этот день полное безделье. А выходным днем воскресенье перестало быть лишь в конце 20-х годов, когда ввели пятидневки, потом шестидневки, а незадолго перед войной восстановили обычную неделю. Наконец, приводится еще и такой довод в пользу всей перечисленной чуши: "Объяснение этого может быть в том, что Ленин женат на еврейке." Цитируя весь этот вздор, Дейч не может сообразить, что работает против себя, ибо убеждает, что автором книги был именно Форд, что-то где-то слышавший краем уха о России, а русские люди, повторяю, ну, никак не могли все это написать. К слову заметим, что в этой цитате Дейч выбросил вопрос: "Зачем Ленин окружил себя евреями?" Вот это верно — с той лишь поправкой, что не Ленин окружил себя евреями, а евреи окружили Ленина. Ну, это обычное дело. Также долго они окружали и первыми прославляли и других властителей — от Троцкого и Сталина до Ельцина и Путина. Так же и в других сферах, например, в литературе: облепили Пушкина, Лермонтова, Достоевского, Горького, Маяковского, обложили флажками и Шолохова...
А Дейч дальше: "Всё это не помешало триумфальному приёму "Международного еврейства" в нацистской Германии. Книга неоднократно издавалась там миллионными тиражами, а фотографию Форда держал на своём рабочем столе сам фюрер". Это еще более сомнительно. Во-первых, к тому времени книга была далеко не новинкой, имела уже почти 15-летнюю давность. Во-вторых, в Германии тогда было своих спецов по еврейскому вопросу, начиная с Розенберга, хоть пруд пруди. И притом — сатанински изощренных, конкурировать с которыми простаку Форду было не под силу. В-третьих, если автор отрекся от книги и даже извинился за нее, а она в центре Европы выходит миллионными тиражами, да еще многократно, то он должен был или его заставили бы подать в суд на издателей или повторно громогласно отречься. Но, судя по его портрету на столе Гитлера, Форд этого не сделал. Так вот, Дейч, фанатик документализма, укажите хоть на одно миллионнотиражное издание книги Форда в Германии. И не ошиблись ли насчёт портрета? Может, спутали портрет Форда на столе Гитлера с портретом Геббельса на своём столе?
