Так же поступали и в Советском Союзе. Фашистская Германия всё это проделала к началу 2-й мировой войны в 1939 г. и в течение двух лет накапливала опыт и совершенствовала военную организацию. Советские же войска, подтянутые к границам. но размещённые в казармах, городках и лагерях, а не на полевых исходных рубежах, и содержавшиеся в ряде случаев по штатам мирного времени, имели и структуру руководства тоже мирного времени (военно-административные Наркомат обороны и военные округа).
Был ли заранее продуманный план перехода на структуры военного времени и что мешало перейти на них накануне вторжения хотя бы с мотивировкой приведения Красной Армии в одинаковое состояние с германской армией? О чём-то говорит суета и непоследовательность лихорадочных действий.
Даже планирование отражения агрессии своевременно не было осуществлено. Только за месяц с небольшим, 16 мая 1941 г. была издана директива Генштаба Красной Армии, обязывавшая военные округа «немедленно приступить к разработке Планов противовоздушной обороны зон, районов и пунктов ПВО», которые «Военным советам военных округов к 20 июня рассмотреть и к 25 июня представить в Генеральный штаб». Но Гитлер не ждал, у него были свои сроки.
Лишь после вторжения полностью отмобилизованной и развернувшейся на исходных для вторжения позициях германской армии мы начали собирать силы и готовиться к его отражению. Только утром 22 июня 1941 года последовали Указ Верховного Совета СССР «О мобилизации…» со сбором в пункты формирования к 23.6.41 г., а также распоряжения о развёртывании огневых средств ПВО Москвы, Ленинграда и других городов «на постоянных позициях».
Лишь на 2-й день было решение о создании высшего военного органа оперативного руководства в виде Ставки Главного Командования Красной Армии во главе с Наркомом обороны (С. К. Тимошенко).
Лишь на 9-й день (когда Минск пал на 6-й день) — о создании чрезвычайного высшего органа государственного управления в военное время — Государственного Комитета Обороны (ГКО) СССР во главе с Председателем Совета Народных Комиссаров и Генеральным секретарём ЦК ВКП(б) (И. В. Сталиным).
Лишь на 19-й день войны, 10.7.41 г. Постановлением ГКО СССР военная Ставка Главного Командования, не справившаяся со своим предназначением, была преобразована в государственную Ставку Верховного Командования во главе с И. В. Сталиным. В этот же день в связи с дезорганизацией сухопутных фронтов были образованы не планировавшиеся ранее и не подготовленные три Главных Командования стратегических направлений (Северо-Западное, Западное, Юго-Западное) во главе с оставшимися после массовых репрессий командных кадров полководцами Гражданской войны К. Е. Ворошиловым, С. К. Тимошенко, С. М. Будённым. Однако они со своим предназначением тоже не справились и через 1,5–2 месяца (27.8., 10.9. и 11.9. 41 г.) были упразднены.
Только через месяц после нападения, 19 июля И. В. Сталин стал и Наркомом обороны, а 22 июля под воздействием массированных разрушительных воздушных бомбардировок было издано Постановление ГКО СССР «Об организации противовоздушной обороны промышленных и экономических объектов и пунктов СССР». Только 8 августа 1941 г. было решено учредить должность Верховного Главнокомандующего вооруженными силами СССР (И. В. Сталин).
И лишь спустя три с половиной месяца руководство оценило степень воздушной угрозы ТЫЛУ государства. 9 ноября 1941 года, когда враг был уже на подступах к Москве, а его авиация массированно бомбардировала её, было решено создать САМОСТОЯТЕЛЬНУЮ СИСТЕМУ ПВО ТЕРРИТОРИИ СТРАНЫ, подчинённую непосредственно Наркому Обороны (И. В. Сталину).
Таким образом, несколько первых месяцев противник в полной заблаговременной готовности реализовывал заранее разработанные планы военных действий, а мы искали и создавали функциональную и организационную структуру руководства отступавшими по всему фронту войсками.
Нынешнее российское руководство ничего из этого не усвоило. Безграмотно уродуя и без того недостаточно совершенную структуру мирного времени и в том числе прежде всего разрушая самостоятельную единую систему ВКО государства в условиях НАИБОЛЬШЕЙ УГРОЗЫ С ВОЗДУХА И КОСМОСА, оно никак не демонстрирует понимание необходимости заблаговременно готовить организацию военного времени, которая необходима для отражения внезапных агрессий, а не бессмысленную и не реальную организацию, которая бы по желанию Президента и укладывалась бы в «3-3,5% ВВП» и «соответствовала бы потребностям обороны и безопасности».
Берясь за реформу и особенно за её первоочередное начало, надо бы хорошо подумать, с чего и чем мы начнём отражение ВНЕЗАПНОГО воздушного (воздушно-космического) нападения, кто и как будет руководить его отражением — централизованно на государственном уровне, в чём убедились в Великой Отечественной войне, или «приданием военным округам статуса» то ли оперативно-стратегических, то ли оперативно-территориальных командований, что уже показали и 1941 год, и «реформа Огаркова», и Северо-Кавказский военный округ в первой чеченской войне.
Это ведь очень разное и в нём надо определиться грамотно, ясно и однозначно! Что творилось с руководством российскими войсками в 1994-1996 г.г. в Чечне от Верховного Главнокомандующего и ниже, благодаря средствам массовой информации видел весь мир, а анализировать это просто стыдно. Всего нескольким постоянным руководителям Чечни в основном со средним и ниже уровнем военной подготовки противопоставлялась целая череда военных и гражданских «факиров на час» в самых высоких должностях и воинских званиях.
НЕ В ЭТОМ ЛИ ПЕРВООЧЕРЕДНАЯ ПОТРЕБНОСТЬ РЕФОРМЫ? Или с этим успеется в ходе войны, как и успелось к 1945 году?
5.3. Распределение административных и оперативных функций по уровням руководства
Не менее важно, чем рационально распределить функции сил и средств вооруженной борьбы между разными их видами и родами войск, также рационально распределить и функции руководства ею между государственными и военными структурами разных уровней.
В СТРАТЕГИЧЕСКОМ ЗВЕНЕ эти функции должны быть ПОЛНОСТЬЮ РАЗДЕЛЕНЫ. По вполне оправдавшему себя их разделению в Великую Отечественную войну И. В. Сталин совершенно чётко распределял свои обязанности даже по шести должностям, в том числе административные функции Наркома обороны в Наркомате обороны и оперативные функции Верховного Главнокомандующего в Ставке ВГК. Он их не дублировал, не допускал параллелизма и ни он, ни аппараты Наркомата обороны (НКО), Ставки ВГК, Государственного Комитета Обороны (ГКО), Совета Народных Комиссаров (СНК), Политбюро не путали, в каких структурах присваивать воинские звания, награждать орденами, устанавливать «наркомовские 100 грамм» спиртного фронтовикам, разрабатывать и утверждать планы военных операций, планы создания и поставок вооружения, решать все остальные хозяйственные, социальные и политические вопросы всей страны.
В ОПЕРАТИВНО-СТРАТЕГИЧЕСКОМ ЗВЕНЕ (уточнив или пояснив, что это такое) административные и оперативные функции должны быть РАСПРЕДЕЛЕНЫ между видами ВС, родами войск и их объединениями, но не с солдафонским однообразием, а с учётом специфики подготовки и ведения ими вооруженной борьбы в разных сферах (на суше, морях и океанах, в воздухе и космосе), характера решаемых задач и степени самостоятельности их решения (по-разному в общевойсковой, танковой, механизированной, воздушной, ракетной армии, армии ПВО, на флотах). и при разных масштабах военных конфликтов (глобальные, региональные, локальные, пограничные, внутренние).
В ОПЕРАТИВНОМ ЗВЕНЕ эти функции должны быть РАСПРЕДЕЛЕНЫ в видах ВС, родах войск и между их соединениями — тоже с учётом характера решаемых задач и степени самостоятельности их решения.
В ОПЕРАТИВНО-ТАКТИЧЕСКОМ (пояснив, что это и для чего) и в ТАКТИЧЕСКОМ ЗВЕНЬЯХ административные и оперативные функции должны быть ПОЛНОСТЬЮ СОВМЕЩЕНЫ, а осуществляться командирами-единоначальниками с соответствующими заместителями.
В ВЫСШЕМ ЗВЕНЕ военного руководства не требуется замены ни административной структуры в виде «МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ», включающего специализированные центральные и главные управления МО, которые обеспечивают повседневное и боевое функционирование ВС, ни оперативной структуры в виде «СТАВКИ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОГО КОМАНДОВАНИЯ», возглавляемой дееспособными и военно компетентными лицами государственного уровня.
Поскольку административные и оперативные функции хотя и различны по содержанию, но направлены на достижение одной общей цели, то в высшем звене военного руководства необходим единый орган, осуществляющий конкретную координацию подготовки и проведения всего комплекса мероприятий по внешней обороне государства — от организации оборонного строительства до руководства вооруженной борьбой. Таким оправдал себя «ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ» как орган Минобороны. Он может быть координатором всей военной деятельности в государстве по его внешней обороне с подчинением одновремённо Министру обороны по административным и Верховному Главнокомандующему по оперативным вопросам. В войну он себя оправдал. Недостатки были, но не от этого.
