И в этом смысле Виталий Яковлевич действительно фигура примечательная и необыкновенная. Материал истории и сухого академизма он сделал актуальным искусством. И при этом ему не потребовалось никаких ухищрений, лежащих вне самого искусства. Только из него он извлекает огромную энергию и смысл и предъявляет обществу – смотрите, как складывались судьбы больших мастеров, театров, целых художественных направлений. Или как они фатально не складывались. Или шли по касательной. Или, наоборот, перпендикулярно обстоятельствам и эпохе.
Но и это не всё. Вульф смог вызвать всеобщий интерес к проблемам, которые традиционно не достигают широкого резонанса. Считается, что проблемы театра (да ещё прошлого века), балета (прошлого и позапрошлого веков) довольно закрыты и далеки, что это достояние лишь узких специалистов. Но вот он начинает говорить про ранний МХАТ, славные имена балета и кинематографа, и совершается настоящий прорыв именно к людям, возникает резонанс, которого было наивно ждать от этой тематики, так, кажется, загнана она на периферию общественного внимания.
Вот это уже называется талант, незаурядность – сделать великие ценности живым материалом сегодняшних размышлений и споров. Вовлечь в их обсуждение миллионы, будто речь идёт о футбольном матче или «хлебе насущном». Да, он полагает наши духовные приоритеты «хлебом насущным», без которого не может быть страны. Ни тем более великой страны.
Востребовать великое прошлое и настоящее, чтобы сделать его великим будущим, – вот драматургия. Вот цель! И, видя, как Виталий служит этой цели, преодолевая периодически сваливающиеся на него проблемы, я ещё более им восхищаюсь и ещё более дорожу с ним своим многолетним знакомством.
Это даже по-нашему, по-балетному, быть всё время в форме, быть готовым выйти на любую аудиторию, когда надо и сделать своё дело так, чтобы тебе аплодировали. Русский балет – его особая любовь. Ему он посвятил много передач и продолжает о нём размышлять. Не всем это нравится. Но лучшая часть нашего цеха приветствует такое желание и поддерживает в нём его стремление погрузиться в далёкую близкую историю, равно как и находиться на острие событий.
Он продолжает быть в своей стихии: пёстром художественном сообществе, жарких спорах, задевающих и его лично, но чаще близких и дорогих ему людей. Смешно накануне 80-летия желать Виталию Вульфу успехов в работе. Я хочу только, чтобы стихии его темперамента всегда были милостивы к его здоровью и самочувствию.
Юрий ГРИГОРОВИЧ
«ЛГ» от души поздравляет юбиляра и присоединяется к пожеланиям Маэстро.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии:
ТелевЕдение
О восьмом чуде света
АНОНС
Дирекция информационных программ телекомпании «ТВ Центр» 19 мая в 19.55 представляет документальный фильм Андрея Сенцова «Ниже некуда». Проект посвящён 75-летнему юбилею Московского метрополитена.
12 линий, 180 станций, 300 километров путей и почти два с половиной миллиарда пассажиров ежегодно. Как работает главный двигатель мегаполиса? 10 тысяч поездов, и все точно по графику. Могут ли произойти аварии в столичном метро? Кто отвечает за миллиарды жизней? Метрофобия – как победить страшную болезнь? Кто сделал из главного транспорта Первопрестольной настоящий музей и уже водит экскурсии? Метро-ДВА. Секретные линии Сталина. Куда ведут тайные нити? И работает ли проект сегодня? Грозят ли Московскому метрополитену обрушения? Кто и как строит подземку и куда можно будет уехать на скоростном поезде через 20 лет? Мы расскажем о восьмом чуде света то, что вы не знали никогда.
Автор и ведущий – Андрей Сенцов. Режиссёр – Владимир Батраков, продюсер – Анна Сёмина. Руководитель проекта – Михаил Пономарёв.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Преодоление длиною в жизнь
Панорама
Преодоление длиною в жизнь
АКТУАЛЬНЫЙ ДИАЛОГ
Не секрет, что зачастую, как только юбилейные торжества сходят на нет, человек, о котором вот только что все в один голос твердили, что он буквально «наше всё», что сегодняшнюю жизнь просто представить невозможно без его книг, фильмов или музыки, снова уходит в тень. До следующего юбилея. Живые могут сами напомнить о себе новой картиной или сборником стихотворений. Тем же, кто ушёл, остаётся лишь уповать на то, что у их потомков окажется не такая короткая память. Официально год Шукшина закончился в декабре 2009-го, но для земляков Василия Макаровича он продолжает оставаться неким камертоном, по которому «настраивается» культурная жизнь региона. Об этом мы и беседуем с губернатором Алтайского края Александром Богдановичем КАРЛИНЫМ.
– Шукшин – достояние всей России. Об этом в юбилейном году говорилось немало. Но анализируя влияние его творчества, его личности на нашу сегодняшнюю жизнь, приходишь к пониманию того, что единое духовное пространство в стране с такой великой и неоднозначной историей, с такой многогранной культурой выстроить, пожалуй, гораздо важнее, чем единое правовое или экономическое пространство.
– И гораздо труднее.
– Безусловно. Потому что духовное пространство в отличие от правового или экономического является, если можно так выразиться, живой структурой, которая формальным законам, как, скажем, юриспруденция, не подчиняется. Создавая такое пространство, необходимо интегрировать в него культурные ценности каждого народа нашей многонациональной родины. А выстраивание иерархии духовных ценностей – процесс очень тонкий, деликатный.
– Но ведь можно найти некую общую доминанту, то, что является безусловной ценностью для человека, независимо от того, кто он по национальности?
– Не так давно в нашем московском представительстве были в гостях Валентин Григорьевич Распутин и Валерий Николаевич Ганичев. Упомянул я в разговоре о том, что летом мы собираемся провести международную научно-практическую конференцию, посвящённую реформированию земельных отношений и приуроченную к столетию визита Столыпина в степной Алтай. Главная тема: земля как производственный фактор, как экономическая и правовая категория. И оба наши гостя в унисон говорят: вы ещё один аспект забыли – земля как категория духовно-нравственная. Земля, где мы родились, – вот тот общий знаменатель, к которому в конечном итоге сводится система духовных ценностей любого народа. На этом стоит и великая русская литература. Достаточно вспомнить наших классиков, того же Некрасова. Дальше эту цепочку можно протянуть к Михаилу Алексееву, к его роману «Хлеб – имя существительное». И в этом плане мне кажется, что Шукшин – это как раз та фигура, к которой эстафета перешла дальше, притом что о человеке, работающем на земле, писал не только он. Но так глубоко проникнуть в душу русского крестьянина удалось, на мой взгляд, только Василию Макаровичу.
– Вам приходилось встречать людей, которые честно признавались, что Шукшин – не их автор, что он им не близок?
– Наверное, такие люди есть, но мне, по счастью, их встречать не доводилось. Знаю таких, кто к его творчеству относится достаточно спокойно, но ни от кого ещё не слышал, что Шукшин по своим принципам, по мировоззрению ему абсолютно чужд. Оппоненты, которые смогли бы внятно объяснить своё неприятие Шукшина, мне не попадались.
– Его восьмитомник планируется перевести на иностранные языки. Но будет ли он понят и принят читателем английским или, скажем, итальянским? Ведь разницу в менталитете нельзя сбрасывать со счетов.
– Честно говоря, не думаю, что русский крестьянин чем-то принципиально отличается от крестьянина французского, итальянского или даже китайского. Кто-то выращивает рожь, кто-то виноград или рис, но для всех них земля – живое существо. И божество! И чувство земли у них запечатано в генах. Как-то по Чуйскому тракту ехал автобус с японскими туристами: слева – подсолнухи до самого горизонта, справа – гречиха. Они такой шири отродясь не видали, из автобуса высыпали и полчаса фотокамерами щёлкали, экскурсоводы их никак в автобус погрузить не могли. Я вам Алексеева называл, давайте «Землю» Эмиля Золя вспомним. В общем, я уверен: в людях, работающих на земле, общего больше, чем различий. Конечно, ни один перевод не сравнится с подлинником, но тут уже всё зависит от переводчика: насколько он сумеет приблизить оригинал к менталитету народа, на язык которого он его переводит. На Пикете на Шукшинских чтениях в этом году много народу было. Но, пожалуй, самым глубоким и трогательным было выступление нашего гостя из Франции, заместителя моего коллеги, главы региона Франш-Конте. Он прочёл несколько произведений Шукшина в переводе, но говорил о нём так, словно это был французский писатель. Он его понял нисколько не хуже, а может, и лучше, чем многие из нас, соотечественников Василия Макаровича.
