Лежнев был литературный критик Исай Григорьевич Альтшулер (1891, Николаев, Херсонская губерния, — 1955, Москва). Он родился в богатой ортодоксальной еврейской семье, но в 1906 году вступил в РСДРП. В 1910 году уехал в Цюрих и окончил там философский факультет Цюрихского университета. В годы гражданской войны заведовал отделом в газете «Известия». Лежнев выступал в нем и как один из идеологов русского национал-большевизма (расценивавшего большевизм как почвенно-русскую мессианскую силу, отвечающую государственно-национальным интересам России). В журнале наряду с другими сотрудничали ассимилированные (см. Ассимиляция) евреи В. Богораз (Тан), В. Лидин, Я. Лившиц (1881 —?), О. Мандельштам, Б. Пастернак, И. Эренбург, О. Хвольсон (1852–1934). Булгаков вывел Лежнева в «Театральном романе» под именем Рудольфи. Потом Лежнев был выслан из СССР, но работал в советском торгпредстве в Берлине. В 1930 вернулся и в 1935–39 работал заведующим отделом литературы и искусства газеты «Правда», жёстко проводя при этом политику партии в области культуры. Позиционировался как специалист по творчеству Шолохова. Избежал арестов и обвинений в космополитизме. Именно он и имеется в виду в истории, рассказанной Шкловским.
Виктор Шкловский — Звено. — 1924. — 29 декабря, № 100. — С. 2. Цит по Адамович Г. Литературные заметки. Книга 1, - Спб.: Алетейя, 2007.
Пушкин во французских переводах. — Лекция кн. Святополка-Мирского. — Звено. — 1926. — 25 апреля, № 169. — С. 1–2.
Горький и советские писатели: неизданная переписка. //Литературное наследство. — М.: 1963, с. 492.
Чуковский К. Соб. Соч. т. 3. — М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2001. С. 190.
Знаменитая нам всем музыка из советского мультфильма о Карлсоне связана на самом деле с американцем Мервом Гриффином. Мерв Гриффин был вообще чрезвычайно интересный персонаж — человек, ставший миллиардером на шоу бизнесе, помимо своего ток-шоу, всяких джинглов, придумал ещё дюжину игр — в том числе и «Колесо Фортуны», (которое в новой России называлось «Поле чудес»), «Свою игру» и что-то ещё. В списке его заслуг «Интуиция» и я подозреваю, что всякий российский телезритель видел это на каком-то дециметровом канале. Но на самом деле Гриффин и не сочинял музыку «House of Horrors», а собрал музыкальные заставки с разных аттракционов в разных американских Луна-парках — там, где среди аттракционов паровозики заезжают в страшные пещеры, а также аранжировки классических произведений — типа Сен-Санса, etc. Куда интереснее то, с чего начинается эта музыка в оригинальном исполнении — а начинается она с того, что голос с чудовищным акцентом представляется «Я — Борис Бела». Говорили, что это микс из Бориса Карлоффа и Белы Лугоши. Это, кстати, вполне тянет на вопрос для «Что? Где? Когда?».
Но у меня, как знатного карлсонознатца есть своя история с этой музыкой — разумеется, в детстве мне был доступен только её вариант из мультфильма. С авторскими правами у нас было известно как — что, впрочем, до сих пор позволяет нам узнавать музыкальные детективы вроде истории с лютнистом Вавиловым. Мои школьные товарищи серьёзно уверяли меня, что эта завораживающая мелодия — похоронный марш Шопена, только пущенный наизнанку и с увеличенной скоростью. Только потом стало понятно, откуда растут ноги у этой легенды про инвертированного Шопена.
Вяземский П. А. Воспоминания о 1812 г., "Русский архив", 1869 г., вып. I, стр. 182–616.
Цит. по Тарле Е.В. Нашествие Наполеона на Россию // Тарле Е. В. 1812 год: Избранные произведения. — М. 1994, С. 311–312
Правда мне вот рассказывают, что в Британии некая законная однополая супружеская пара заказала ночь в гостинице, а когда они прибыли, хозяйка вежливо им объяснила, что она религиозная христианка, и поселить их в одном номере противоречит её убеждениям. Или они в разных комнатах ночуют, или она им вернёт все деньги, и пусть уходят. Они деньги забрали и ушли. А потом в суд подали и отсудили у хозяйки много денег за дискриминацию.
Ну, правильно поступили, я считаю. Потому что в суд подали. Тут либо бабушке писать на сайте «Живём без греха и всё такое» (Это, правда, у великобританцев тоже запрещено как расизм), строго бдить, спрашивать консисторские документы. Либо уж пускать, и вычитать лишь за поломанную мебель.
А вот, представьте себе, приезжают какие два шахматиста, Алёхин и Капабланка к примеру. Шахматы подмышкой, глаза мутные.
Поселите, требуют, нас вместе.
Хозяйка им:
— Нельзя, вы б лучше порознь!
— Да нам нельзя, мы играть будем, у нас партия!
— Утром наиграетесь!
— А нам недотерпеть до утра-то!
— Да вы пидорасы! Знаем мы, какие у вас игры! Какие партии радужные!
— Очумела, старая! Много в жизни понимаешь?! А ты в Бобруйск ездила?! В Бобруйск, а? В Бобруйск, сука, ездила?!
Натурально, драка. Нанесение ударов тупыми предметами, колото-резаные, травмы средней тяжести.
А всего бы этого можно было бы избежать, прописав условие в публичной оферте.
И ведь эти супруги всё же не в какой монастырь приехали, там эта оферта незримыми буквами на воротах написана, да и в каждой келье книжка лежит, в которой выказано неодобрение этой сладкой парочке.
Вот кабы они в паломническую гостиницу ломились — тут им снисхождения от меня нету. А если в общегражданскую, то так держать.
