И последнее — совет по жарке мяса и печени, который дал мне в Вашингтоне наш дипломат, мечтавший быть шеф-поваром в ресторане, Владимир Кулешов: резать большими кусками толщиной два-три сантиметра или более, предварительно не солить, только перчить. Класть на сильно раскаленную сковороду (можно смазать любым маслом, чтобы не подгорало), перевернуть и посолить — тогда сок не выйдет и мясо будет мягким и вкусным. Огонь потом убавить. Говядину, печень можно готовить с кровью, кто как любит.
“Клен”О кухне немного рассказал, дабы отвлечь читателя, да и самого себя, от малоприятной и, может быть, не сразу понятной темы раскрытия предательства в разведке. Измены были во все времена и, к сожалению, будут при всех политических системах и мало зависят от них. Почти каждый человек в своей частной жизни встречался лицом к лицу с тем или иным видом предательства — обманом, изменой супругов, предательством друзей, карьеризмом и прочими подобными изъянами человеческой личности. Ложь — основа предательства. Она не обязательная составляющая личности, но легко приобретаемая в жизни. Ее надо распознавать и с ней бороться, чтобы хоть как-то избавиться от предателей. Задача не из легких.
Вспоминается еще одна сторона жизни и работы в посольстве. Российские продукты, такие желанные на чужбине, купить в Вашингтоне было негде. Лучшими подарками, привозившимися отпускниками, были черный хлеб и селедка. В магазин “Березка” при посольстве поставлялись из Союза в очень ограниченном количестве только конфеты, шампанское, иногда крупы и вобла. Все разбиралось мгновенно и, конечно, многим не доставалось ничего. Постоянно росло скрытое возмущение, но изменить ситуацию и договориться с “Березкой” в Москве не удавалось. Впору было вводить в самой богатой стране распределительные карточки на наши товары — дефицит и здесь. Не знаю, у кого возникла идея, но однажды вызывает меня посол Добрынин и объявляет о решении создать при посольстве что-то наподобие кооператива по обеспечению работников российскими продуктами. Неожиданно обращается ко мне с просьбой возглавить его и наладить работу. Быстро прикинув, что появляется возможность в любое время выехать из посольства под легендой кооператива, я в принципе согласился, хотя от окончательного слова ушел.
Обсудили предложение с резидентом Полоником и решили, что можно попробовать. В дальнейшем успешно использовал эту крышу для поездок даже в другие города. Кооператив в противовес государственной “Березке” назвали “Кленом”, избрали правление и установили: все покупатели равны, не допускать очередей или нехватки товаров, вступительные взносы не брать. В посольской кассе взаимопомощи взяли денежную ссуду для первых оборотов. Вскоре смогли закупать любые российские продукты в любых количествах, причем по дешевым ценам, что было весомым подспорьем для каждой семьи. Даже наш детский лагерь снабжался продуктами из кооператива. Несколько человек работали и получали зарплату. Другие товары заказывали в любой стране мира. Все проблемы сняли.
Зло, сделанное человеком, зачастую переживает его самого.
Агата Кристи
Операция в Вене
На встречу с Ларком весной 1971 года в Монреале Центр направил Бориса Копейко — помощника начальника Службы внешней контрразведки ПГУ Виталия Боярова. К этому времени Калугин уже свыше года был его заместителем, постепенно осваивался с новой работой, но непосредственно делом Ларка не занимался. Его вел Бояров, который советовался с Калугиным по возникавшим время от времени сложным вопросам. Летом 1971 года, вернувшись из Вашингтона, я встретился с Копейко в штаб-квартире ПГУ в Ясеневе. По его словам, все прошло в соответствии с планом вывода Ларка. Он подтвердил свое согласие работать в США с нелегалом, воспринял такое предложение как нашу особую заботу о его безопасности. Ларку было сказано, что сотрудники Центра проведут с ним еще две-три встречи вне США для обучения работе на специальной радиотехнике для связи, отработки новых условий связи и, наконец, знакомства с разведчиком-нелегалом. Каких-либо настораживающих моментов в поведении Ларка Копейко не отметил. Успех операции теперь зависел от умения работников продолжить начатое мероприятие и не дать оснований ЦРУ заподозрить КГБ в намерении вывести Ларка в Союз.
В начале 1971 года за несколько месяцев до моего отъезда из США я получил дипломатической почтой в резидентуру личное письмо от Калугина. “…Я узнал, что “твой” оказался сволочью”, — писал он. И, как бы поддерживая меня, продолжал: “Согласен с твоими выводами. Не дрейфь. Помнишь, как работал я?”. Мне не были понятны эти слова. Я не ощущал никакого чувства страха. На глубокую проверку Ларка пошел сам и был удовлетворен тем, что попал в цель и сумел обыграть американскую разведку. К тому же примеров бесстрашной работы Калугина не знал. Помнил только, что где-то в 1967 году попросил его выполнить одно задание по линии КР: установить местожительство семьи агентов-нелегалов, выведенных из СССР в США через третьи страны. Одно время они работали по контракту в ЦРУ, но связь с ними была потеряна. Для этой цели на определенном этапе установки потребовалось ввести нового сотрудника, безупречно владевшего английским языком и имевшего дипломатическое прикрытие. Поэтому я и обратился к Калугину. Задание он выполнил, но наши планы по использованию этих агентов реализованы не были. Какой-либо отваги в этом деле не требовалось, оно было вполне рутинным. Калугин довольно подробно описывает этот эпизод в своей книге, приводя некоторые детали, о которых он в то время не сообщал.
В середине июня 1971 года мне пришлось еще раз услышать о Ларке от Калугина, неожиданно встретившего меня на причале в Хельсинки, когда я с семьей возвращался домой на теплоходе “Александр Пушкин”. Это была первая поездка Калугина в капиталистическую страну после возвращения из Вашингтона. Посетив пару ресторанов, мы вернулись на теплоход, где мои знакомые еще по 101 разведывательной школе работники оперативной группы КГБ устроили для нас такой изысканный обед с отборными напитками, что Калугин с трудом покинул судно, чуть не задержав его отплытие. Естественно, мы вкратце обменялись один на один мнениями о перспективах вывода Ларка. Ему нравилась идея с нелегалом, и он сказал, что руководство разведки весьма заинтересовано в успехе операции.
Свою задачу я выполнил и, как принято в разведке, делом Ларка больше не интересовался. Меня направили на годичный факультет УСО.
КАЛУГИН ПОДКЛЮЧАЕТСЯ К ДЕЛУ
Личность жертвы часто бывает ключом к разгадке преступления.
Агата Кристи.
До конца 1975 года события с Ларком внешне развивались по намеченному КГБ плану. Советская разведка не могла предположить, что уже в июне 1971 года ЦРУ получило достоверные данные о том, что Ларк раскрыт нами как двойной агент, и запланирована операция по его захвату и выводу в Советский Союз. Но, как выяснилось значительно позже, ЦРУ решило не прерывать операции по выводу и использовать ее в своих далеко идущих целях.
После того как Калугина назначили в марте 1973 года начальником Службы внешней контрразведки ПГУ, дело Ларка он оставил себе, и руководил всеми операциями по нему вплоть до 1975 года. В управлении знал о деле ограниченный круг работников, и оно относилось к весьма засекреченному.
В середине 1975 года под руководством Калугина началась проработка операции по захвату Ларка в Вене, которая намечалась на 18 декабря. В этот приезд планировалось провести с ним три встречи под предлогом обучения работе на новом радиопередатчике, передачи условий связи, а на последней встрече — личное “знакомство” с нелегалом. Исходили из того, что он прибудет в сопровождении сотрудников ЦРУ, которые будут обеспечивать его безопасность, каким-то образом контролируя встречи. Предполагалось, что на последней встрече Ларку предложат поехать на машине в другой район Вены для знакомства с нелегалом и проведут его физический захват с применением хлороформа. После усыпления в этой же машине доставят в условленное место на границе с Чехословакией и передадут оперативной группе ПГУ, специально направленной для этой цели из Москвы. Под видом нелегала выступит сотрудник Центра.
Во время обсуждения различных вариантов использования усыпляющих препаратов Калугин настаивал на применении более сильного чем хлороформ средства. Несмотря на то, что медицинские работники, с которыми обсуждался этот вопрос, считали хлороформ вполне достаточным, все-таки решили, что при необходимости можно будет использовать и более эффективное средство.
Общее руководство операцией осуществлял из Праги заместитель начальника разведки контр-адмирал Михаил Усатов. Он также координировал все действия с чехословацкими органами госбезопасности и венской резидентурой ПГУ. Калугин обеспечивал прием Ларка на границе с Чехословакией и доставку его в Москву. В его группе находилась врач-терапевт медицинского отделения ПГУ Татьяна. В операции в Вене принимали участие Олег Козлов, Михаил Курышев и Владимир Дзержановский.
