Послѣ доклада оратору задаются вопросы. Какой-то старичекъ встаетъ и спрашиваетъ, отчего ораторъ, предлагая всѣмъ англичанамъ покупать только британскіе товары, самъ въ своихъ газетахъ печатаетъ огромныя объявленія американскихъ фирмъ. Вопросъ язвительный, и его язвительность еще подчеркивается ехидными интонаціями старичка. Онъ и называетъ Бивербрука, обращаясь къ нему черезъ предсѣдателя, «Его Сіятельство» (his lordship). Аудиторія смущенно затихаетъ. — «Почтенный джентльменъ, вѣроятно, соціалистъ?» — спрашиваетъ лордъ Бивербрукъ. — «О, нѣтъ, Ваше Сіятельство, я консервативнѣе, чѣмъ вы», — восклицаетъ оскорбленный старичекъ. Мнѣ тоже, по его вопросу, показалось, что онъ соціалистъ. Но мы ошиблись: старичекъ обходитъ Бивербрука не слѣва, а справа. Симпатіи къ нему въ аудиторіи, кажется, ростутъ. Всѣ ждутъ, что скажетъ докладчикъ. Лордъ Бивербрукъ невозмутимо отвѣчаетъ, что, если-бъ онъ не помѣщалъ объявленій американскихъ фирмъ, то дѣла его газетъ пришли бы въ дурное состояніе, пришлось бы отпустить служащихъ, и такимъ образомъ безработица на родинѣ увеличилась бы. Изъ состраданія къ безработнымъ лордъ Бивербрукъ не можетъ отказаться отъ американскихъ объявленій. Громъ рукоплесканій, — да, онъ знаетъ свою аудиторію. Старичекъ смущенно садится.
Это чисто-диккенсовская сцена. Между Карлтонскимъ клубомъ и Пикквикскимъ разница не такъ велика. Карлтонскій клубъ дѣлаетъ исторію? Пикквикскій тоже. Только не такъ замѣтно.
_____________________
На улицѣ, у выхода нарядная дама раздаетъ листки. Сунула листокъ и мнѣ: обращеніе «ко всѣмъ избирателямъ — патріотамъ». Оно всецѣло посвящено личности перваго министра. Избирателямъ предлагается очень серьезно подумать, — какого человѣка они хотятъ поставить во главѣ правительства. «Знаете ли вы, что мистеръ Рамзай Макдональдъ входитъ въ международное сообщество, секретаремъ котораго является убійца?»
Я не сразу сообразилъ, въ чемъ дѣло. Эти слова могли бы относиться къ Аль Капоне! Рѣчь идетъ о Второмъ Интернаціоналѣ и объ его секретарѣ Фридрихѣ Адлерѣ, застрѣлившемъ, какъ извѣстно, австрійскаго министра.
Дальше вопросы, посвященные прошлому Макдональда:
«Ужъ не забыли ли вы, какую роль мистеръ Рамзай Макдональдъ игралъ во время войны?»
«Ужъ не забыли ли вы, что мистеръ Рамзай Макдональдъ стоялъ за полную независимость Ирландіи, Египта и Индіи?»
«Ужъ не забыли ли вы, что во время недавней всеобщей забастовки онъ состоялъ членомъ стачечнаго комитета и пѣлъ «Красное Знамя»?
«Ужъ не забыли ли вы, что въ 1927 году онъ противился отправкѣ въ Шанхай войскъ, которыя должны были тамъ защищать англійскихъ гражданъ и гражданокъ?..»
Всего девять этихъ «Have you forgotten». Подписи никакой, только адресъ типографіи Вальтеръ Серль.
Въ послѣднемъ параграфѣ сообщается, что мистеръ Рамзай Макдональдъ палъ на колѣни передъ международнымъ капиталомъ. Это могли бы сказать и Гитлеръ, и Сталинъ. Пожалуй, и Гендерсонъ, и Блюмъ. А первые четыре вопроса, быть можетъ, со временемъ, зададутъ Черчилль или Бивербрукъ.
_________________
Политическій митингъ въ Гайдъ-Паркѣ, — обстановка Гайдъ-Паркскихъ собраній тысячу разъ описывалась и всѣмъ извѣстна. Собственно, это и не митингъ: человѣкъ двадцать слушаютъ взобравшагося на скамейку оратора. Слушатели мрачные, бѣдно одѣтые люди, — по всей вѣроятности, безработные. Ораторъ говоритъ совершенно непонятную рѣчь. Со ссылками на Священное Писаніе, онъ восторженно хвалитъ сэра Освальда Мослея и его «Новую Партію».
Сэръ Освальдъ Мослей глава и основатель «Новой Партіи». Но если у десяти англичанъ спросить, кто такой Мослей, то, вѣроятно, девять отвѣтятъ: «это зять лорда Керзона».
Лордъ Керзонъ занималъ виднѣйшіе посты и имѣлъ государственныя заслуги. Онъ считался «самымъ гордымъ человѣкомъ въ Англіи». Объ его высокомѣріи ходили легенды и анекдоты. Въ пору войны на парадѣ передъ нимъ проходили впервые прибывшія въ Европу американскія войска. По замѣчанію какого-то шутника, лордъ Керзонъ принималъ парадъ съ такимъ видомъ, будто эти американцы пришли просить у него прощенья за то, что Соединенные Штаты посмѣли полтораста лѣтъ тому назадъ отдѣлиться отъ Англіи. Послѣ кончины Керзона, Болдвинъ въ рѣчи, посвященной его памяти, сказалъ, что у покойнаго была горячая мечта: стать герцогомъ. Этой мечтѣ не суждено было осуществиться: лордъ Керзонъ, рожденный барономъ, сталъ графомъ и умеръ маркизомъ.
Судьба устроила такъ, что зятемъ такого человѣка оказался лѣвѣйшій изъ соціалистовъ. Сэръ Освальдъ Мослей лѣвѣе не только Макдональда, но и Гендерсона. Вмѣстѣ съ тѣмъ, онъ восторженный поклонникъ Гитлера и считается кандидатомъ въ англійскіе Гитлеры. Это не совсѣмъ понятно, — законы снобизма непостижимы. Быть можетъ, еще менѣе понятно то, что англійскій Гитлеръ — юдофилъ и окруженъ евреями. При немъ и тѣлохранителемъ состоитъ еврейскій бок- серъ Кидъ Льюисъ. Добавлю, что сэръ Освальдъ превосходный ораторъ и имѣетъ репутацію умнаго человѣка. Свое бытіе «феодала» онъ принесъ въ жертву своему сознанію сноба, — жертва, вдобавокъ не слишкомъ тяжелая. «Новой Партіи» еще недавно предсказывали блестящее будущее, — нелегко ремесло политическихъ пророковъ: она не получила ни единаго мѣста въ парламентѣ. Какъ бы то ни было, ужъ кажется, Священное Писаніе не имѣетъ никакого отношенія ни къ ней, ни къ сэру Освальду Мослею.
— Сэръ Освальдъ необыкновенный, Богомъ посланный человѣкъ, — говоритъ загадочный ораторъ.
— Я сказалъ бы, что онъ скорѣе каналья, не есть ли онъ? — мрачно перебиваетъ одинъ изъ слушателей.
Прошу извинить буквальный переводъ фразы, но ужъ очень хорошо вѣжливое сочетаніе со словомъ «каналья» этого сослагательнаго наклоненія, этого «скорѣе» и англійскаго переспроса въ концѣ фразы.
— Нѣтъ, сэръ, это необыкновенный человѣкъ, — нисколько не обидѣвшись и даже не удивившись, твердо повторяетъ ораторъ.
_________________
Въ томъ же Гайдъ-Паркѣ. Старый джентльменъ медленно ѣдетъ верхомъ. «Лошадь тысяча рублей, а сѣдоку цѣны нѣтъ», — говоритъ въ «Войнѣ и Мирѣ» объ ѣздѣ Николая Ростова почтительный камердинеръ его отца Чекмарь. Кто такой этотъ сухощавый гигантъ? Фельдмаршалъ въ отставкѣ? Мнѣ и лицо его кажется знакомымъ, хоть, конечно, я его никогда не видѣлъ: такъ типиченъ этотъ обликъ старой Англіи — Rule Britania.
Теперь въ Лондонѣ люди жалуются, стонутъ и сокращаютъ расходы. Графъ Гарвудъ, одинъ изъ богатѣйшихъ людей страны, на дняхъ «по недостатку средствъ» продалъ свой дворецъ. До выборовъ всѣ говорили, что «Англія идетъ къ собакамъ», (т. е. гибнетъ). Если вѣрить нѣкоторымъ газетамъ, теперь богачамъ живется чуть только не хуже, чѣмъ безработнымъ. Сдѣлаемъ поправку на обычай: богачи плачутъ для того, чтобы было не слишкомъ горько бѣднякамъ. Такъ, негръ, когда его жена родитъ, ложится рядомъ съ ней и жалобно кричитъ отъ боли: женѣ отъ этого будетъ легче. По нѣкоторымъ причинамъ, мнѣ трудно особенно умиляться надъ участью графа Гарвуда. Однако и съ поправкой на деликатный обычай признаемъ: не все, далеко не все, сейчасъ благополучно въ мірѣ богатыхъ. «Спрячьте въ карманъ ваши горести и улыбайтесь, улыбайтесь, улыбайтесь»... Но не очень улыбаются люди, теряющіе въ одинъ день десятую часть состоянія, а то и больше, безъ всякой видимой причины: ни съ ихъ предпріятіемъ, ни съ міромъ ничего за день не случилось.
И есть что-то успокоительное въ этомъ Гайдъ- Паркскомъ видѣніи. Какая лошадь! Какое непоколебимое спокойствіе на лицѣ всадника! Какая увѣренность въ томъ, что и завтра, и черезъ годъ, и до конца жизни будутъ кровный англійскій конь, обезпеченный счетъ въ банкѣ, полный порядокъ въ Гайдъ-Паркѣ, изобиліе великолѣпныхъ вещей въ магазинахъ («будьте британцами, покупайте британское»). Неужели гдѣ-то происходятъ революціи? Неужели въ двухъ шагахъ отсюда безработные съ мрачными лицами слушаютъ полоумнаго поклонника сэра Освальда Мослея? Видъ всадника ясно свидѣтельствуетъ, что система Куэ совершенно не нужна. У него, вѣроятно, и безъ системы Куэ все идетъ превосходно: съ каждымъ днемъ лучше и лучше.
Удивительная страна, эта «идущая къ собакамъ» Англія!
__________________________________
Результаты выборовъ: все кончилось отлично. Національное правительство побѣдило, Макдональдъ выбранъ...
Біографія у этого человѣка пестрая. Лѣтъ пятнадцать тому назадъ онъ «рѣзко разошелся со своей партіей». Теперь снова рѣзко разошелся со своей партіей. Но тогда онъ основывалъ совѣты, теперь — общенаціональное правительство. Логически подойти къ этому трудно, не поймешь: не то Кремль, не то Сити, — разстояніе и для пятнадцати лѣтъ, въ зрѣломъ возрастѣ, немалое. Вообще эти странныя англійскія событія поставили политическую логику въ трудное положеніе. Лидеръ бросилъ партію или партія бросила лидера, — кажется, въ британской исторіи это примѣровъ, не имѣетъ. Люди, говорившіе съ возмущеніемъ о «попыткѣ незамѣтно вынуть изо рта у голоднаго человѣка его жалкій кусокъ хлѣба», очень замѣтно сами этотъ кусокъ вынули, — по словамъ сегодняшняго правительства Макдональда, подъ давле ніемъ необходимости, а по словамъ вчерашняго правительства Макдональда, подъ давленіемъ «циничнаго иностраннаго» (или, по устарѣлой терминологіи, «дружественнаго французскаго») капитала. Съ другой стороны, люди, «всосавшіе фритредерство съ молокомъ матери», вдругъ оцѣнили преимущества протекціонизма. Гендерсонъ (и не онъ одинъ) на седьмомъ десяткѣ лѣтъ жизни неожиданно пришелъ къ мысли, что пошлины на иностранные товары, въ самомъ дѣлѣ, могутъ способствовать борьбѣ съ бюджетнымъ дефицитомъ и росту отечественной промышленности. Были въ убогихъ преніяхъ англійскаго парламента и очень забавныя сцены. Такъ, напримѣръ, Сноуденъ укоризненно заявилъ, что Англія въ послѣдніе два года жила много выше своихъ средствъ. Кто же былъ эти два года британскимъ министромъ финансовъ? Мы давно знаемъ, что времена Гладстона и Дизраэли кончились. Но, все-таки, трудно читать безъ недоумѣнія, какъ Сноуденъ изобличаетъ Сноудена, и какъ Макдональдъ спасаетъ Англію отъ Макдональда. Въ заключительной рѣчи Уинстонъ Черчилль ругалъ соціализмъ и соціалистовъ, — отчетъ же отмѣчаетъ въ этомъ мѣстѣ бурныя рукоплесканія на правительственныхъ скамьяхъ. Если принять во вниманіе, что на первой изъ этихъ скамей сидятъ Макдональдъ и Сноуденъ, то ужъ совсѣмъ трудно постигнуть преимущества перехода къ новымъ нравамъ и спасенія Англіи по новымъ способамъ. Все это происходитъ въ государствѣ, которое, безспорно, является первымъ въ мірѣ по своей политической культурѣ. Можно, конечно, сослаться на новые факты, на обстановку «текущаго момента», на го, что измѣнилась только тактика, а не принципы англійскихъ государственныхъ дѣятелей. Вѣдь «текущій моментъ» на то и течетъ, чтобы мѣняться, — а съ какимъ абстрактнымъ «текущимъ моментомъ» связываются принципы, это дѣло темное. Примѣръ самыхъ передовыхъ идейныхъ политиковъ показываетъ, какъ легко идеи склоняются передъ политикой.
