Именно это слияние богемных и буржуазных ценностей породило креативный класс. Сам Флорида писал, что "мы не просто совместили эти категории : нам удалось полностью превзойти их, так что они утратили всякий смысл . Под влиянием креативного этоса мы сочетаем работу и образ жизни, конструируя свою творческую идентичность".
К креативному классу сам Флорида относил огромное число американцев - до 30% всех работающих американцев: "Ядро креативного класса составляют люди, занятые в научной и технической сфере, архитектуре, дизайне, образовании, искусстве, музыке и индустрии развлечений, чья экономическая функция заключается в создании новых идей, новых технологий и нового креативного содержания. Помимо ядра, креативный класс включает также обширную группу креативных специалистов, работающих в бизнесе и финансах, праве, здравоохранении и смежных областях деятельности.
Эти люди занимаются решением сложных задач, для чего требуются значительная независимость мышления и высокий уровень образования и человеческого капитала". Однако выразителем главного признака креативного класса - "креативного этоса", является его ядро.
Идея, что для любого, кто "зарабатывает деньги, проектируя и создавая что-то новое, и делает это с большей степенью автономии и гибкости", надо относить к какому-то отдельному классу, на первый взгляд довольно странна. Всю историю человечества кто-то постоянно создает что-то новое. И такие люди всегда пользовались относительной свободой и привилегиями.
Также вряд ли можно считать отличительным признаком и желание разностронней и полноценной профессиональной жизни: "мы хотим не только приличной оплаты своего труда и навыков, но и возможности учиться и развиваться, влиять на содержание своей работы, контролировать свой график и выражать себя как личность посредством профессиональной деятельности". Это же скажет любой профессионал, занятый любимым делом.
Что же все-таки является ключевым?
Не новое, а нетрадиционное
Три главных ценности креативного класса, по Флориде, это индивидуальность, меритократия и разнообразие.
Индивидуальность в данном случае понимается как то, что "они не желают подчиняться инструкциям со стороны организаций и институтов и сопротивляются традиционным групповым нормам" и то, что "несогласие с организационными нормами можно считать новым общепринятым принципом. Представители креативного класса делают попытки создать индивидуальную тождественность, отражающую их личный творческий потенциал".
Меритократия - это примат личных качеств и успехов, и оценка человека по этим успехам. "Креативный класс образуют люди амбициозные, для которых важен профессиональный рост, обеспеченный собственными усилиями и способностями". При этом важно отметить, что креативные меритократы вроде бы против кастового общества, но по сути, создают его - когда ключевым фактором являются личные заслуги, за кадром остаются социальные условия их возникновения. Мало родиться умным и способным - нужно иметь возможность получить образование, доступ к культурным ценностям, и социальным лифтам. Но это уже вопросы не "индивидуальности", а государственного устройства, которые людей, ориентированных на личные успехи, волнуют весьма мало.
И, наконец, открытость. "К талантам не применимы классификации по признаку расы, этнической принадлежности, пола, сексуальной ориентации или внешности".
Сам Флорида отчетливо понимал, что речь идет вовсе не о профессиональном креативе. Совершенно не случайно он приводит данные исследований ценностей благополучных западных стран, где происходил все больший крен в сторону ценностей самовыражения. Но и ценности самовыражения - лишь вершина айсберга. В 2000-х годах в книге "Творцы культуры" социолог Пол X. Рэй и психолог Рут Андерсон так описали эту наиболее сильно влияющую на современную культуру социальную группу: им не свойственна приверженность ни "традиционным", ни, условно говоря, "современным" ценностям. Как правило, они занимают активную общественную позицию по важным для себя вопросам, выступают в защиту окружающей среды и гендерного равноправия. Многие из них имеют серьезные духовные интересы, отказываясь при этом от общепринятых религиозных представлений. Членам этой группы в большей степени, чем другим, свойственны эклектичные вкусы, забота о саморазвитии и межличностных связях, потребность в путешествиях и экзотических впечатлениях, а также склонность не считать себя "материалистами в финансовом смысле".
Можно добавить и то, что открытость подразумевает постоянную непривязанность ни к чему и готовность к так называемым "ненаправленным переменам" (термин Зигмунта Баумана из его работы "Liquid modernity" ("Текучая современность")).
Изменения не являются более мостиком между какими-то постоянными этапами или состояниями. Эпоха перемен становится бесконечной. В итоге рекомендуемая жизненная стратегия - flexibility - гибкость и подозрение ко всем долговременным обязанностям. "Рекомендуется не принимать долгосрочных обязательств, потому что они будут ограничивать новые шансы, новые возможности, которые неизбежно появятся в будущем. Поэтому наиболее честно было бы раскрыть flexibility как непроявление лояльности к чему-либо, какому-либо способу жизни, какой-либо идее, так как и идеи тоже изменяются из года в год - нужно быть открытым и не закрывать ни одной из опции выбора, которые вы должны делать", - это также одно из важнейших кредо креативного класса.
Линия раскола
Вот здесь и находится главный водораздел между креативным классом и остальным обществом. И здесь очень важно понять главный, хотя и скрытый тезис "теории креативности" - за вами оставляют право заниматься творческим трудом, любить свою работу и желать полноценной обстановки работы и отдыха только при условии, что вы отбрасываете традиции и иерархии, рвете связь со своей страной как национальным государством и вообще "Родиной", готовы принять конвенциональную мораль, отказавшись от этических стандартов, базирующихся на традиции и исторической преемственности. Креативный класс предельно "номадичен" - это проявляется, в частности, в готовности сменить место и вообще страну проживания ради интересного проекта, более привлекательных или просто новых условий жизни и т.д.
Представим себе теперь условного российского инженера, живущего не в столице. Допустим, он проектирует двигатели, любит свою работу, где у него вполне дружный коллектив. Никто не будет увольнять его, если ему иногда нужно позже прийти или раньше уйти. Он не собирается искать каждые три года более интересный проект в другой фирме. Не собирается и покидать свой город, потому что хочет быть рядом с семьей и родными. И хотя он чувствует себя при этом вполне свободным человеком - разумеется, он никогда не будет признан относящимся к "креативному классу" в вышеуказанном понимании.
В то же время любой житель столицы, подвизающийся на ниве какой-нибудь информационной активности, и возможно, вовсе ничего реально и не создающий, но живущий в указанной стилистике - очевидно, таким креативным классом объявлен как раз и будет.
Это особенность именно России. Сам автор теории креативного класса, как мы видели, относил к нему в первую очередь все-таки технических и научных специалистов. А вот в нашей стране креативным классом "самоназвалась" несколько другая группа. Политолог Борис Кагарлицкий в статье "Загадка креативного класса" так описывал особенности этой социально-культурной группы в России - "Пелевин в одном из своих романов употребил понятие "информационного сомелье". Этот специалист не создает идей или теорий, не создает новых событий, он лишь подбирает и раскладывает их должным образом". Важна и такая деталь - креативный класс считает себя лучшей частью общества. Он видит себя как "smart"-класс, достойный лучшего, потому что он, как это ему представляется - образованнее (умеет практически применить свои знания, в отличие от маргинальных ученых-теоретиков), свободнее (отринул ненужные предрассудки традиции), моральнее (потому что он выступает за "честность и открытость" во всем), бескорыстнее (потому что готов к участию в волонтерских проектах) и способен генерировать новое (новое - это некие "новые интересные проекты"). Как пишет Кагарлицкий: "Креативному классу все должны, в том числе и буржуазия. Все слои и группы общества должны преклониться перед его креативностью, а буржуазия должна ещё и заплатить. Причем, она в самом деле платит. И очень щедро". С его точки зрения, мнения этого класса о себе как творце весьма иллюзорны, а основной деятельностью является как раз потребление: "Их политэкономическая функция - потреблять, задавая более широким массам того же среднего класса и тиражируя потребительские модели, тренды, образцы, культурные нормы", "Главное "производство" креативного класса - это его собственный образ жизни, его вкусы, пристрастия и развлечения".
