Когда канцлер Германии Меркель призывала Путина к скорейшему вступлению в ВТО, оценивая стратегическое партнерство с Россией как успешный путь в этом направлении, российский премьер рассказал ей следующий анекдот: «Волчья стая, рыская по лесу, повстречала зайца. Тот умоляет: “Не ешьте меня, я покажу вам, где пасется стадо овец!” Волки немного поразмышляли, но все же сожрали зайца. Побежали дальше и вдруг действительно почуяли овечий запах. Волки сожрали и овец. Наконец они насытились. Тут один волк спрашивает: “А зачем мы, собственно, съели этого зайца? Он нас не обманул”. Другой волк ему отвечает: „Мы должны поставить ему памятник!” Первый волк не отступает: “И что же мы напишем на надгробии?“ — „От друзей“, — последовал ответ. „Но мы же его убили, какие же мы друзья?“ — возражает другой волк. „Тогда от его врагов",— шепчет первый волк. Но и это предложение было отвергнуто. В конце концов, на памятнике появилось: „От стратегических партнеров"».
Госпожа Меркель не рассмеялась. Судя по всему, Россия не доверяет тесному сотрудничеству с Западом, так как подозревает его в стремлении колонизировать Россию. Путин поставил под сомнение даже систему либеральной мировой торговли, что вызвало на Западе большое замешательство. Неужели Путин всерьез рассчитывал претворить в жизнь великодержавные амбиции своей страны, мерясь силами с экономически более сильным Западом? Самоизоляция обошлась бы России слишком дорого. Надеяться только на то, что государства БРИКС станут противовесом существующему миропорядку, не выход из положения. США имеет технологическое превосходство, обладает лучшей культурой инноваций, и на ее стороне, в качестве «вечных союзников», находятся западные европейцы с их высоким уровнем развития. Материальное благополучие Запада притягивало другие страны, как магнит. Построить инновационное общество без демократии казалось невыполнимой задачей. Итак, Россия должна вступить в ВТО, тогда в будущем станет легче осуществлять сотрудничество. Экономический подъем России взял разбег, после краха во время финансового кризиса российские доходы достигли прежнего уровня. Российская экономика снова покоилась на трех традиционных китах: экспорт, потребление и инвестиции. Можно было исходить из того, что Россия для ЕС опять станет основным рынком сбыта с высокими темпами роста.
Тем не менее, казалось, что для Путина важнее защищать внутренние рынки, чем подчиняться международным соглашениям. Хотя на саммите «Большой двадцатки» Медведев пообещал соблюдать правила ВТО, Путин запретил своим министрам выполнять ее требования, пока Россия не стала полноценным членом этой организации. В окружении Путина рос скептицизм, принесет ли вступление страны в ВТО ожидаемые позитивные результаты. Москва ни в коем случае не желала утрачивать контроль над своими стратегически важными отраслями, к которым относится и финансовый сектор. Путин оттягивал вступление в ВТО из-за вполне обоснованных опасений, что после этого Россия будет вынуждена понизить свои таможенные пошлины, после чего неконкурентоспособные российские предприятия окажутся беспомощными перед лицом иностранных конкурентов. Премьер ратовал за другую государственную модель — авторитарную систему с либеральной экономикой, национализированными отраслями промышленности и контролируемым инвестиционным правом. Путин мог себе прекрасно представить, что благодаря доходам от экспорта энергоносителей Россия и в дальнейшем продолжит свой экономический рост, ведь Саудовской Аравии это удалось. При этом Россия демонстрировала большую социальную ответственность: в отличие от арабских государств Персидского залива она инвестировала всего 16 % своего ВВП в энергетику, а большую часть доходов выделяла на нужды населения.
Медведев, наоборот, видел преимущества во вступлении в ВТО. Конкуренция с иностранными предприятиями пошла бы на пользу сфере обслуживания населения. Пока иностранные банки действовали на российском рынке не в полную силу, справедливая система кредитования не могла возникнуть. Российские банки берут у иностранных банков деньги в долг под маленький процент, а собственному населению выдают кредиты под высокие процентные ставки. После вступления России в ВТО вследствие уравнивания в правах поставщиков финансовых услуг европейские нормы будут легче приживаться. Отменив таможенные пошлины, можно быстрее модернизировать захиревшую российскую производственную базу с помощью поставок западного оборудования. Да и российский средний класс только выиграет от вступления в ВТО. Для него на российском рынке открылись бы новые ниши. Отрасли промышленности с устаревшими технологиями и изношенным оборудованием постепенно вымрут, и их место займут современные предприятия. Медведев не испытывал страха перед интеграцией своей страны в международную систему создания добавленной ценности.
Путин настаивал на государственном регулировании. После катастрофы 90-х годов государство больше не имело права идти на риск. Реформы Петра I в начале XVIII столетия сократили российское население на 20 %. В 90-е годы в России начались демографические перемены. Слово «реформа» вытеснилось из политического обихода и было заменено термином «модернизация». К своим выдающимся заслугам Путин причислял предотвращение массовой безработицы и создание социальной системы по европейскому образцу. Средний заработок в стране колебался в районе 750 долларов в месяц, ни в одной стране мира не было столько владельцев собственного жилья, как в России. Но российские предприниматели осуждали заимствованный Путиным из западной практики социальный налог. Теперь каждый работодатель был обязан вносить за своих работников страховые суммы в размере 34 % за медицинское обслуживание и на случай безработицы. Из-за повышения расходов на выплату зарплаты предприниматели начали испытывать нехватку капитала для инвестиций. И все же появление социальных реформ вынудило их быть более социально ответственными.
Модернизация России началась вовсе не при Медведеве, а еще в 1985 году при Горбачеве. Уже более четверти века она прокладывает себе путь в коридорах российской бюрократии, в головах противящихся реформам граждан и назло нетерпеливому Западу. Но ее основная ориентация не изменилась. Во время президентства Медведева было продолжено осуществление важнейших проектов в области инфраструктуры, проложены новые дороги, расширена сеть железнодорожных сообщений, построены современные аэропорты. Каждый, кто в течение последних 20 лет посещает Россию, видит, что здесь произошли перемены к лучшему. Московские аэропорты Шереметьево и Домодедово ни в чем не уступают западноевропейским, путешествия в поездах дальнего следования гарантируют относительный комфорт, появляется все больше современных скоростных трасс.
В советские времена в России не было частного сектора обслуживания. После введения рыночной экономики данная область модернизации российской экономики и общества сделала большой шаг вперед. Это заметно по внешнему облику городов, в том числе и провинциальных. Огромное число служащих, потерявших работу на бывших крупных государственных предприятиях, искали и находили новые вакансии в сфере обслуживания.
Российский автомобильный рынок — самый быстро растущий в Европе, темпы его роста от 20 до 35 % в год. Ежегодно производится 2 миллиона легковых машин, планируется — 3 миллиона. Впервые русские могут позволить себе покупку машины без того, чтобы годами копить деньги и стоять в длинной очереди на приобретение. 61 % зарегистрированных в России автомобилей — иностранного производства. В 90-е годы вокруг местных автомобильных концернов образовывались криминальные предпринимательские структуры, против которых было бессильно любое правительство. Понадобились годы, чтобы вырвать машиностроителей из цепких лап мафии. Фундаментом для восстановления и обновления автомобильного сектора с тех пор служат иностранные концерны, в основном немецкие, японские и французские. Интересы иностранных инвесторов и государств совпадают, покуда производство автомобилей происходит на российской территории. Иностранные производители постоянно завоёвывают большие сегменты на переживающем бурный рост рынке. Российские концерны получают современное оборудование и опытных зарубежных менеджеров. Произведенные совместно автомобили являются хорошей рекламой стратегическому партнерству.
Отказываясь от протекции собственных марок в автомобильной промышленности, правительство стремится завоевать международный авиарынок с помощью летательных аппаратов собственного производства. Новые пассажирские самолеты Сухой Superjet-100 и MS-21 могли бы заполучить 10 % мирового сегмента рынка. В области военного самолетостроения на сегодняшний день Россия уже контролирует 10 % мирового рынка. Вертолеты российской конструкции, применяемые сейчас НАТО в Афганистане, должны получить около 15 % рынка.
