Но — шутки в сторону. Предвидя подобный исход, я поднялся тогда на трибуну Сейма с предостережением о том, кто такой Бразаускас. Однако после полного краха ландсбергистов люди снова его выбрали, как меньшее из двух зол. Для большей верности и для того чтобычитатель не подумал, будто я машу кулаками после драки, я процитирую свое выступление целиком.
«Уважаемые членыI Сейма, сегодня мы! являемся свидетелями политического фарса, задуманного одним и тем же заказчиком. Какое быl решение Мь! ни приняли, полагаю, оно не выявит реальной истины. В этом зале победителей не будет, а в проигрыше останется с трудом выкарабкивающаяся из огромной разрухи Литва.
Безответственные, своекорыстные действия нескольких политических группировок посеяли вражду и загнали двух дополняющих друг друга талантливых и выбранных народом людей в замызганный угол политических амбиций, из которого есть только один выход – новый упадок государства и хаос.
Я хочу спросить их обоих: как так, получив от избирателей абсолютное большинство в Сейме, имея возможность сформировать эффективное, деловое и благоприятное для идей Трудовой партии правительство, Вы от этого отказываетесь? Кто дал вам такое право, во имя какой цели, материальных или личных амбиций вы! отвергли волю большинства, его любовь и симпатии и попустительствуете враждебному, остервенелому и утратившему власть меньшинству?
Почему один замаскировался предусмотренной в Конституции аполитичностью, а на практике, за неимением политической воли, собрал вокруг себя отвергнутых избирателями корыстолюбцев и откровенно враждебных по отношению к трудящимся людей? Ведь этот выбор не пришел сам собой. Это многолетнее логическое продолжение неопределенных и несамостоятельных действий полуполитбюро, полудоброго дяди.
И почему второй (Шлежявичюс. — Пер.), собрав вокруг себя отряд вроде бbl мудрых практиков и политологов, так долго мирилсяс негодной тактикой Президента, с тактикой политической агонии, навязанной нам окружением, враждебным идеям Трудовой партии? Отрекаясь от предвыборной программы и не выполняя самых реалистичных обещаний, данных избирателям, мы практически теряем социальную базу и объединяющую нас идею, которых никогда не заменят никакие авторитеты, тем более сомнительные. Когда это элементарное правило, наконец, проявилось во всей своей красе, мы перестали быть нужными избирателям.
Уважаемые члены Сейма, левые и правые, неужели вы до сих пор не понимаете, что все эти три года мы жили только ради запросов той или иной власти и работали только на власть, особо не задумываясь и очень туманно представляя себе, на кого работает, кому служит она?
Сколько уже времени мы никого не защищаем, поэтому вынуждены защищаться сами в этой бессмысленной междоусобной войне.
Это политический абсурд, порождающий групповые интересы, правовой нигилизм, коррупцию, бесцельное растранжиривание бюджета и государственного имущества и голодранско–шляхетский парадный милитаризм. Как бы это ни было больно, мы должны признать, что большинство честных и порядочных членов Сейма не беззлой воли своих лидеров и их окружения стали заложниками в этой непристойной и корыстной игре.
Вот почему все мы вместе никак не могли поставить на место ландсбергизм, заразивший общество злокачественным недугом, ведь мы уже сами заболели.
За три года совместной работы каждый трезвомыслящий политик не раз имел возможность убедиться, что очередная бесцельная перестановка кресел государству ничего не дает. Без ясной, основанной на теории и практике экономической, право вой и оборонительной программы, защищающей наших избирателей, никакаяпартия, никакая фракция нормально существовать не может. Любой рождаемый в наших распрях закон продиктован только нынешним днем без перспективы на будущее. Такое постоянное латание ошибок, наделанных прежней или нынешней властью, уже начинает граничить с насилием над совестью и личными убеждениями.
К несчастью, в Литве повторяется сценарий вражды между Ландсбергисом и Прунскене, сегодня — между Бразаускасом и Шлежявичюсом. Кем он подготовлен и кому выгоден, нетрудно догадаться.
Поскольку из двух поспоривших или не понимающих друг друга людей более виноват тот, который умнее, или тот, который возведен обществом на более высокий пост и обладает верховной властью, я обращаюсь к Вам, Президент, и напоминаю Вам о так называемом законе Робеспьера, который довелось рассказать Горбачеву перед телекамерой, когда меня пригласили в его совет:
«Человек, начавший какую угодно реформу или революцию и неспособный управлять ее процессами, очень скоро начинает сомневаться в своих убеждениях, мечется и ищет все новых и новых поддерживающих его коллаборационистов, подхалимов и фаворитов, пока, наконец, сам не становится их жертвой».
Мне очень бы хотелось оказаться неправым, но такой судьбы еще не удалось избежать ни одному политику, не имеющему твердых принципов. Полагаю, и вы не избежите этого, господин Альгирдас».
После этой речи Бразаускас перестал со мной здороваться. Его дело. Каждый ведет себя в меру своей испорченности. Он перестал здороваться, а десятки депутатов, министров и просто общественных деятелей пожимали мне за эту речь руку, благодарили, искали знакомства. Таков, видимо, закон дружбы: теряешь одних, находишь других. Меня волновало нечто иное. Этот человек до сих пор не желает или не может понять, что, когда все действуют вместе, он тоже обязан пожертвовать частью личных интересов ради других, что каждый близкий друг может и должен предъявлять ему неоплаченные счета и попросить того или иного отчета за ворох невыполненных обещаний, а не только выполнять его сомнительные указания.
Вспоминаю, как в Верховном Совете, вследствие его бездействия, многие депутаты, которых поддерживала КПЛ, перебежали на сторону Ландсбергиса. Альгирдас выглядел довольно жалко.
— Брошу все и уйду к черту, — грозил он, не видя выхода из положения, которое сам же создал.
«Меня на выборах ты не поддерживал, нашел более удобного, — шевелилось в душе что–то злорадное, — так чего теперь причитаешь, чего мечешься?» Хотелось рассчитаться той же монетой, но я быстро подавил это чувство, поскольку понимал, что за нашими плечами стояли тысячи поверивших в нас людей, которые ждут не дождутся от нас каких–то позитивных шагов.
Я спешно написал сатирический рассказ «Абракадабра» и своими деньгами поддержал партию, которая переживала трудные дни. Наши верные труженики работали без зарплат, Ландсбергис и его свора закрыли в банках наши счета, отобрали здания, взломали гаражи, реквизировали машины и для слежки за нами учредили при МВД отдел контрразведки во главе с Генрикасом Маргянисом. И вот я от этих детективов услышал, что Бразаускас вместе с завхозом КПЛ Алфонсасом Навицкасом отмывает через банк «Таурас» партийные деньги. С каунасским филиалом банка «Таурас» они заключили более десятка договоров и самолично забрали оттуда около 50 тыс. долларов. Под каждым договором, написанным рукой Навицкаса, красуются подписи самого Алфонсаса, его жены, Бразаускаса, некоторых членов его семьи и родственников. Они скреплены подписями и печатью управляющего банком Люйшайтиса.
Некоторое время спустя, Навицкас и его друг Ромас Марцинкявичюс учреждают фирму «Ромарас», спекулирующую нефтепродуктами, и просят Бразаускаса освободить их от уплаты налогов, поскольку компания на средства от прибыли строит в Мажейкяй дом престарелых. Налоги были уменьшены, компания стала процветать… Вот тогдау нас в стране впервые показались уши литовского бизнесмена из Австралии Юозаса Петрайтиса.
Сейчас он пишет, что Навицкас получил от него взаймы полмиллиона долларов. Это не исключено, однако Навицкас никогда бы не осмелился просить такую сумму, а Петрайтис никогда бы ее не дал, если бы за его спиной не было надежного гаранта. Строительство дома престарелых оказалось чистым блефом, гарант заколебался и запретил Навицкасу появляться в Президентуре. Марцинкявичюс купил в Нью–Йорке огромный дом и исчез с нашего горизонта, Навицкасом заинтересовалась прокуратура, компания «Ромарас» прогорела. . Зато появляются несколькофирм Петрайтиса и последнее его заявление: «Но и вы, господа, погрели руки». После этого он галантно предоставляет читателю решать, кто этот член Сейма нынешнего созыва… Так сказать, заметает следы, поскольку прекрасно знает, что искать надо в правительстве.
Поначалу в действиях Навицкаса я усматривал глубоко законспирированную провокацию, но, посоветовавшись с друзьями, решил, что, может быть, правильно ребята делают, ведь все равно Ландсбергис все отберет, а каким–то образом скрытые суммы, возможно, и сохранятся для общего блага. Тогда на всех собраниях я стал убеждать Бразаускаса и других коллег, что при таких условиях мы обязаны объявить себя оппозиционной партией, что у нас нет иного пути, что, разочарованные нашим бездействием и даже подозревающие нас в сговоре с правыми, партию покидают порядочные люди. Наша партия практически поставлена вне закона, а мы еще пытаемся сотрудничать с ландсбергистами. Какой мазохистский абсурд!
