вряд ли выйдете отсюда живым», – сказал один из них. Другие угрожали, что предадут огласке информацию о том, что принц употребляет наркотики. Чтобы окончательно сломить Мухаммеда ибн Наифа, ему дали прослушать записи разговоров с другими принцами, согласившимися поддержать его двоюродного брата.
Мухаммед ибн Наиф держался всю ночь, но начали сказываться диабет и усталость, и к рассвету он предложил сделку: никаких бумаг он подписывать не будет, но отречется от притязаний на престол устно.
Около семи утра люди Мухаммеда ибн Салмана наконец вывели Мухаммеда ибн Наифа из дворца. Он надеялся официально отречься от титула чуть позже, но на него сразу же набросилась туча репортеров с камерами. Один из охранников положил руку на автомат, что было грубейшим нарушением протокола при нахождении рядом с наследным принцем. И тут Мухаммед ибн Наиф увидел, что к нему подходит Мухаммед ибн Салман, которого снимал его заместитель Сауд аль-Кахтани. Подойдя к двоюродному брату, Мухаммед ибн Салман выслушал слова присяги на верность и поцеловал его. «Теперь я могу отдохнуть, а тебе да поможет Всевышний», – сказал ему на прощание Мухаммед ибн Наиф.
Глава 12
Темное искусство
Сентябрь 2017 г.
Салман аль-Ауда чувствовал, что рано или поздно ему придется столкнуться с Мухаммедом ибн Салманом. Во время их последней встречи, когда молодой принц заявился в дом проповедника и начал рассказывать ему о своем восхищении Макиавелли, стало понятно, что, если Мухаммед получит власть, он, скорее всего, не станет мириться с влиянием на арабский мир таких людей, как аль-Ауда, у которого было 13 млн подписчиков в Twitter. Проповедник не раз демонстрировал несогласие с волей королевской семьи, и это было тщательно задокументировано.
За два года правления отца Мухаммеду удалось обеспечить себе имидж реформатора. Теперь он стал наследным принцем, а значит, у него оказалось больше возможностей, чтобы начать править как реформатор. Поэтому, когда в 2017 г. арестовали и посадили в одиночные камеры аль-Ауду и других поддерживавших реформы исламских проповедников, все – возможно, даже сам проповедник – были поражены.
Правительство весьма туманно объясняло причину репрессий – якобы арестованные «работали в интересах третьих сторон, подрывая безопасность королевства, наносили ущерб национальным интересам, принципам и возможностям, чтобы посеять смуту и разрушить национальное единство».
Однако арестовывали не только проповедников. Под раздачу попали все критики правительства, в том числе те, у кого были даже самые незначительные разногласия с новым наследным принцем. Например, полиция задержала Эссама аз-Замиля, известного экономиста, который открыто высказывал свое мнение о политике государства. Он оказался за решеткой после того, как поставил под вопрос оценку Мухаммедом перспектив IPO Aramco. Тех, кто в постах в Twitter выражал сомнения в отношении молодого принца и его политики, вызывали в офис Сауда аль-Кахтани и угрожали тюремным заключением. Никто из арестованных не признал свою вину, а на судебные процессы до сих пор не допускают западных журналистов.
Репрессии продемонстрировали избирательный характер реформ Мухаммеда. Некоторые социальные ограничения (например, жесткие правила, диктующие женщинам, как одеваться и как себя вести, или запрет слушать музыку и строить кинотеатры) принц действительно собирался отменить. Их существование он объяснял следованием устаревшим нормам, сложившимся после теракта 1979 г. в Мекке. По словам Мухаммеда, до теракта Саудовская Аравия шла по либеральному пути. Однако после атаки террористов, подавленной властями с помощью артиллерии и поддержки французских специалистов, королевская семья стремилась сохранять в стране мир и порядок, а для этого приходилось ублажать консервативных мусульманских деятелей, забывая про такие вещи, как развлечения и женское образование. Мухаммед уверял, что эти жесткие ограничения не связаны ни с саудовской культурой, ни с саудовским видением ислама и потому он обязательно отменит их.
В своих начинаниях Мухаммед во многом полагался на поддержку Мухаммеда аль-Иссы, исламского мыслителя и бывшего министра юстиции королевства. Этот человек возвысился в период правления короля Абдаллы благодаря своим жестким, но взвешенным высказываниям против ортодоксальных ваххабитов. Именно он подал Мухаммеду идею начать уверять, что на консервативный путь Саудовская Аравия встала только после теракта 1979 г. Мухаммед любил повторять это и в частных беседах, и на публичных мероприятиях.
Граждане королевства и лидеры зарубежных стран приветствовали задуманные Мухаммедом социальные реформы. Однако о гражданских и политических свободах речь, видимо, не шла. Наследник Салмана постоянно рассуждал о кинотеатрах, музыке и праве женщин на труд, но ни разу не обмолвился, например, о свободе слова. Критика монархии или даже открытое проявление сомнений в политике Мухаммеда до сих пор могут считаться преступлением. Придворные чиновники часто называют критиков предателями и обвиняют их в получении денег от врагов Саудовской Аравии.
Именно так и было задумано. Мухаммед с самого начала понимал, что инакомыслие может помешать проведению грандиозных экономических и социальных реформ. Поэтому он решил поставить своих подданных перед простым выбором: либо они идут за ним в светлую Саудовскую Аравию будущего, где разрешено слушать музыку, а мужчины и женщины могут свободно общаться в ресторанах, как в Бахрейне и Дубае, либо могут продолжать возмущаться, но тогда все, что их ждет, – тюрьма. Продвижение этой мысли в социальных сетях при помощи распространения хороших новостей и подавления негативных настроений посредством взяток, угроз и использования шпионских программ на много лет стало приоритетным направлением политики Мухаммеда.
«В истории Саудовской Аравии такое происходит впервые», – сказал репортерам The Wall Street Journal Джамаль Хашогги, комментируя происходящее на его родине. Незадолго до описываемых событий он переехал в США, так как боялся, что дома больше никогда не сможет свободно выражать свою точку зрения. «На родине стало так душно, что я начал опасаться за свою жизнь», – пояснял он.
После терактов 11 сентября 2001 г. Хашогги работал пресс-атташе в саудовских посольствах в Вашингтоне и Лондоне. В этой должности он всегда гнул перед десятками влиятельных журналистов линию государства и старался делать все для того, чтобы его страна не стала изгоем в мире, пережившем шок от жестокости исламского экстремизма. За годы работы Хашогги познакомился со многими членами королевской семьи. Особенно близко он сошелся с принцем Турки ибн Фейсалом, шефом разведки королевства, который до сих пор считается типичным саудовцем. Они так сдружились, что некоторые даже думали, что журналист – агент Турки. На самом деле он был просто писателем, наслаждавшимся силой слов и мыслей, интеллектуалом, пользовавшимся большим авторитетом в арабском мире.
Иногда Хашогги отклонялся от официальной позиции королевского двора и, когда дело касалось щепетильных вопросов, даже выходил за границы дозволенного. Во время «арабской весны», приведшей в ужас династию Аль Сауд, он начал мелькать на региональных конференциях по ближневосточной политике, где открыто контактировал с людьми, которых власти Саудовской Аравии считали врагами. На одной из таких встреч, состоявшейся в Стамбуле после свержения союзниками саудовцев египетского президента Мурси, Хашогги встретился с турецким политиком Ясином Актаем. Турок был близким другом Салмана аль-Ауды, помогавшим проповеднику переводить его труды на турецкий, и советником президента Реджепа Тайипа Эрдогана. Когда началась «арабская весна», король Абдалла счел, что Эрдоган симпатизирует «Братьям-мусульманам», а значит, представляет опасность для королевства. На конференции Хашогги и Актай говорили о своих надеждах на демократизацию Ближнего Востока. В то же время саудовец настаивал, что даже в демократической Саудовской Аравии династия Саудитов должна играть ключевую роль в политике государства и региона. Хашогги просто хотел, чтобы в его стране было больше свобод, но не требовал свержения правящего семейства.
Однако Мухаммед не оценил этот подход. Он не хотел компромиссов: либо Хашогги станет его другом, либо они будут врагами. Иного не дано.
* * *
Турецкие власти пристально следили за всеми изменениями в Саудовской Аравии. Отношения двух стран испортились во время «арабской весны», и теперь, когда король Абдалла умер и его место занял Салман, турки надеялись начать все с чистого листа. Эрдоган предложил возобновить партнерство. Салман согласился.
Однако на пути к нормализации отношений между двумя странами встал Мухаммед ибн Салман. Не посоветовавшись с Турцией, он объявил
