Немцов как бывший губернатор с особенным сладострастием грозится выпороть действующих губернаторов тремястами голосами. Ничего удивительного. Любые вольные или невольные отступники всегда оказываются самыми жестокими и коварными врагами для тех, от кого они отступили. Немцов, представляя всего одну трехсотую думского могущества, хорохорится не менее как диктатор. Хлестаковщина, с которой он начал свою карьеру в Москве, не отпускает его до сих пор.
Явлинский, якобы призванный исполнять миссию градусника американской демократии в России, в этой чисто русской сваре вокруг Совета Федерации, тоже не находит для себя сколько нибудь эффективной фразы, позы, позиции. Его ухмылка, давно уже переставшая производить впечатление многозначительности, не означает ни да ни нет. Он явно не верит Путину, стократ острее, чем мы с вами, чует, как несет от него русским духом, и потому попросту боится , помня еще по своим молодым годам, как тогда тоже молодые путинские коллеги по службе наводили страх на таких диссидентов, как Явлинский.
Кажется, есть один критерий лояльности Явлинского власти: Чубайс. Пока этот человек задействован в политике и экономике страны, Явлинский не пустится в Сенат США по "тропе Гусинского". Но даже в случае с арестом Чубайса (а почему бы и нет?) Явлинский еще найдет возможность ужиться в России и даже проголосует в духе "Единства". Но он уж точно эмигрирует, если Путин сомкнется с коммунистами.
Кстати, а как ведут себя сами коммунисты на кинопробе под условным названием "Разгон Совета федерации"? Кажется, умней, чем прежде. В нынешнем их положении они проявляют образцы терпения, изворотливости и осторожности. Такое впечатление, что перед ними задача: перемочь татаро-монгольское иго.
Потерпев поражение на выборах, когда они могли получить сорок процентов, а получили двадцать пять, они просто вынуждены были начать более изощренную политику. В их тактике прослеживается несколько новых черт.
Во-первых, не снижая накала борьбы, они перестали выходить на передний край, и, кажется, с удовольствием подставляют вместо себя — битых и умудренных — менее опытных, принадлежащих хоть к "Единству", хоть к СПС, хоть к аграриям. Вот уже Харитонов, как главный выразитель настроений народных масс, приглашается к Путину, а не Зюганов. Вот уже Немцов толкует о социальности , а не Зюганов. И так далее.
Откуда, во-вторых, можно сделать вывод и о том, что коммунисты решили управлять процессом брожения в Думе опосредованно, через своих возможных тактических союзников в других фракциях, осваивая курс высшей политической математики.
И значит, в-третьих, если пристально всмотреться в происходящее в Думе, то можно заметить и результаты столь искусного маневрирования и здорового интриганства, особенно на примере разгона Совета Федерации.
Выдвинем и еще более смелое предположение. Скажем прямо: именно такой новой политикой коммунистов совсемстно с Примаковым и был спровоцирован кризис между Кремлем и регионами. В результате чего коммунисты, не смотря на расклад голосования, выдвинулись на ведущие роли в Думе. Ведь на первом голосовании, вопреки царящему тогда расхожему мнению, именно от коммунистов зависело пройдет закон Путина или нет. Тогда они намеренно голосовали "за", чтобы закрутить интригу между Думой и Советом Федерации и впоследствии овладеть ситуацией внутри Думы. А второй раз, по той же самой скрытой для многих причине, голосовали "против".
Путин, тоже склонный к тонким политическим технологиям, прекрасно осведомлен о таком, непоказном, раскладе сил в Думе. Практически не показываясь на телеэкранах, Зюганов косвенно показал, кто хозяин в Думе. Путин, кажется, услыхал это "долгое молчание". И можно предположить, что предстоящие переговоры коммунистов с Кремлем по поводу дечубайсовизации политического курса начнутся на благоприятном для коммунистов фоне.
Какое-то сходство с коммунистами просматривается и у лужковского "Отечества". Тут маккиавелевские тенденции еще заметнее. В первое голосование Лужков позволил голосовать "за" только половине своих депутатов. Остальных оставил в резерве, тоже показывая Путину, что "конституционное большинство" весьма зыбко и управляемо.
Подобным же образом и очень эффективно шантажируют Путина и региональные одномандатники. Именно под воздействием их невысказанных угроз Путину пришлось спешно ехать в Казань и публично пачкаться в кефире. Это один из вариантов неизбежной копоти на физиономии шофера. Настоящий водила не побрезгует и бензинчику на подсосе глотнуть. Издержки профессии, ничего не поделаешь.
Александр СИНЦОВ
Николай Анисин НАЕХАЛ РЕВИЗОР...
В казенном доме на Большой Дмитровке в Москве 28 июня состоялась премьера спектакля по мотивам комедии Гоголя "Ревизор". Фрагменты спектакля были показаны по всем телеканалам, и миллионы граждан России вволю могли похохотать над страданиями коллективного городничего наших дней — Совета Федерации.
"Вот смотрите, смотрите, весь мир, все христианство, все смотрите, как одурачен городничий! Дурака ему, дурака, старому подлецу!"
Герой Гоголя "сосульку, тряпку принял за важного человека". Герои спектакля на Большой Дмитровке обмишурились по-иному.
Обратимся к реплике г-на Озерова, члена Совета Федерации из Хабаровска: "Кто, если не мы, здесь сидящие, сделали все для того, чтобы Путин одержал победу уже в первом туре?"
Озеров тащил Путина к власти, Шаймиев с Рахимовым все возможное и невозможное сотворили для его победы на президентских выборах, Лужков в пользу Путина подсюсюкнул, а так называемые "красные губернаторы" в большинстве своем поработали в ходе выборной кампании таким образом, что тьма сторонников Зюганова проголосовала за Путина.
Городничий Антон Антонович Сквозник-Дмухановский хотел увидеть в "сосульке" Хлестакове важного чиновника с секретным предписанием — и увидел. Совет Федерации жаждал заиметь в лице Путина второго Ельцина — и заимел. Антон Антонович сел в лужу, а Совет Федерации, пойдя за новым мешком с шерстью, оказался под угрозой быть самому остриженным.
В "Замечаниях для господ актеров" Гоголь написал о городничем Сквозник-Дмухановском: "Хотя и взяточник, но ведет себя очень солидно, довольно сурьезен". Коллективный городничий в спектакле на Малой Дмитровке 28 июня вел себя не менее солидно и тоже выглядел довольно сурьезно.
Разянский губернатор Любимов с трагически-каменным выражением на лице провозгласил, что закон о новом порядке формирования Совета Федерации — это государственный переворот. Караул! Ликвидируется верхняя палата парламента. Никто из коллег Любимова его не поправил: братец, не вешай публике лапшу на уши. Верхняя палата как была, так и будет. И ты с удовольствием по-прежнему можешь в ней заседать, если с чином губернатора расстанешься. Негоже твоей светлости и областью командовать и состоять в государственном органе, поставленном над инстанциями, которые призваны тебя контролировать.
Вопия о госперевороте, г-н Любимов как бы ратовал не за сохранение своего чина с членством в верхней палате, а за порядок в стране. И все прочие его коллеги как бы не о себе пеклись. "Реформирование Совета Федерации ничего общего не имеет с проблемами тех, кто нас избрал",— уверял г-н Попов, член Совета Федерации из Ростова. "В экономике начался треск, а в государстве эксперимент по госстроительству",— сокрушался г-н Суриков с Алтая. "Расходы на содержание Совета Федерации при новом порядке его формирования возрастут в разы", — рвал на себе волосы чувашский президент Федоров. Короче говоря, все городничие наших дней, все до одного, вели себя не как взяточники, а как написал Гоголь в "Замечаниях для господ актеров" — очень солидно.
Антон Антонович Сквозник-Дмухановский не собственную персону казнил за промашку с Хлестаковым: "Ну что было в этом вертопрахе похожего на ревизора? Ничего не было. Вот просто ни на полмизинца не было похожего — и вдруг все: ревизор! ревизор! Ну кто первый выпустил, что он ревизор? Отвечайте!" Коллективный Антон Антонович в нынешнем Совете Федерации так же не себя пинал за возникшую угрозу быть остриженным. Вот его логика. Путин как политик зачинался в Кремле и там же родился. Он — плоть от плоти Ельцина и должен, подобно Ельцину, входить в положение каждого городничего: "Казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар, если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья". Путин не мог покуситься на волю-волюшку коллективного городничего, на его никому не подконтрольный статус и парламентскую неприкосновенность. Не Путин дал добро на реформирование Совета Федерации, и не коллективный городничий, который обеспечил победу Путину на выборах, виноват в том, что это реформирование вот-вот может стать реальностью. Новый порядок формирования СФ, по разумению Антона Антоновича с Большой Дмитровки,— это козни окружения Путина и происки авантюристов из Госдумы.
