Пакистанская пресса, контролируемая военным режимом, ведет одну и ту же линию: армия борется лишь «с террористами „Авами лиг“ и отрядами „мукти-бахини“, созданными Индией». Экраны заполнены хроникой, где все поставлено с ног на голову. Все это настолько примитивно, что даже наши коллеги, корреспонденты из Западной Германии, Англии и Франции, хорошо знакомые с методами западных пропагандистов, назвали чушью показанный как-то в министерстве информации кинофильм о положении в Восточной провинции.
Дать отпор всем этим клеветническим измышлениям, рассказать населению, что же на самом деле происходит в Восточной Бенгалии, стараются все активные деятели Национальной народной партии, профсоюзных и общественных организаций Западного Пакистана, выступившие против политики репрессий правящих кругов страны.
…Заметка буквально в несколько строк, появившаяся в разделе происшествий газет «Джанг» и «Лидер», сообщала о пожаре, возникшем на цейлонском судне «Оушен Дачес», стоявшем в карачинском порту. Пожар, мол, был потушен быстро. Вот и все.
А пожар тушили наши моряки с теплохода «Фридрих Энгельс», доставившего местным фирмам тракторы, сельскохозяйственное оборудование. Тушили с риском для жизни, предотвратив к тому же большую беду, нависшую над портом. В газетах «не хватило места», чтобы рассказать населению о том, что же в тот день случилось в порту.
Еду в порт, но на его территорию не пускают. Корреспондентское удостоверение не действует. В стране введено чрезвычайное положение, и без специального разрешения, выдаваемого властями, посетить наше судно невозможно. Наконец, буквально за несколько часов до снятия с якоря «Фридриха Энгельса», я все же получаю пропуск.
Блестя свежей краской, у причала стоит наше судно. Встретил меня вахтенный матрос и сразу же провел в каюту капитана Марка Андреевича Вязовского. Моряки — народ гостеприимный и к нашему брату журналисту всегда относятся хорошо. Исключением не оказался и Марк Андреевич, человек, отдавший морю около тридцати лет жизни. Он предложил ознакомиться с судовым журналом, где были записи, сделанные в день пожара. Лаконичные, скупые строки. Сообщалось, кто, когда увидел пожар на цейлонском судне, какие приняты меры и когда пожар потушен. Упоминались имена тех, кто отличился в борьбе с огнем. Картина была неполной.
— Ну что ж, тогда пригласим старпома и ребят, которые тушили пожар, — заметил капитан. — Они помогут восстановить полную картину происшествия.
И вот подробный рассказ.
Ранним утром 10 ноября на цейлонском судне, пришвартовавшемся лагом к нашему теплоходу, раздался взрыв. Пламя, вырвавшись из машинного отделения, мгновенно охватило палубные надстройки, поползло к трюмам, набитым тюками с чаем. Матросы горящего судна начали в панике выбегать из своих кают и прыгать в воду. По палубе цейлонского корабля метался растерянный капитан, призывая своих моряков спасать судно.
На нашем теплоходе прозвучал сигнал пожарной тревоги. Считанные секунды — и включены все помпы. Мощные струи воды бьют по огню. Группа наших ребят перебирается на горящее судно. На нем нет ни огнетушителей, ни багров — ничего из противопожарных средств. Но времени на удивление и эмоции нет. Ситуация чрезвычайно серьезная. Эта часть порта забита ящиками с боеприпасами, накануне доставленными китайскими и американскими пароходами, цистернами с горючим и маслами. Прорвись сюда огонь — все взлетит на воздух.
Марк Андреевич, руководя борьбой с пожаром, пытается связаться по телефону с портовыми властями. Наконец удается поговорить с каким-то дежурным клерком. Тот обещает разбудить свое начальство. Тем временем борьба с огнем продолжается. Проходит около часа, и очаги пожара ликвидированы. В это время на легковой машине появляются руководители порта. Они невозмутимы и вежливы. Следом с ревом сирен подъезжают четыре пожарных автобуса. Выясняется, что у одной машины не раскручивается шланг, а у другой — отказывает помпа…
А ведь дело шло к войне!
Студенты Даккского университета — активные сторонники развития отношений дружбы и сотрудничества с нашей страной
Портовые власти и капитан цейлонского судна благодарят экипаж теплохода «Фридрих Энгельс». Они говорят, не приди советские люди вовремя на помощь, трудно сказать, что произошло бы с портом. В тот же день попытку встретиться с нашей командой, поблагодарить ее за благородный поступок делает делегация докеров. Но служба безопасности отгоняет их от нашего судна.
Обо всем этом газеты не писали. Умолчали они и том, что находившиеся поблизости сухогруз «Олимпинг Престиж» под либерийским флагом и английское судно «Тандер» ничего не сделали, чтобы оказать помощь в тушении пожара. Они снялись с якоря и ушли в открытое море.
Полгода спустя мне вновь довелось побывать в этом порту, встретиться с его новым начальником — коммодором Анвер Саедом. Я готовил статью о советско-пакистанских экономических связях, о значении карачинского порта в хозяйственной жизни Пакистана. В разговоре с коммодором невольно вспомнилась и эта история с пожаром.
— О да, — заметил Анвер Саед, — советские моряки действительно отвели страшную опасность, нависшую над нашим портом. Немногие понимали тогда это, а может быть, даже и не хотели понимать.
Я спросил, почему же другие суда, стоявшие поблизости, не пришли на помощь.
— Вы наивный человек, — ответил он. — А кто же должен был платить этим пароходам за издержки, связанные с тушением? Ведь капитан цейлонского судна не обратился официально ни к кому за помощью. Поэтому капитаны других кораблей ничего и не предпринимали. Все по нашим законам. Единственное, что могли сделать в этих условиях иностранные капитаны, — это привести в состояние готовности противопожарные средства и отойти подальше от причалов. Что, собственно, они и сделали. Советские же моряки действовали по своим законам.
…Вся вторая половина ноября проходит в атмосфере нагнетания военного психоза. Астролог из Лахора предсказывает большую войну, в ходе которой Индия распадется на множество государств. Другой астролог, проживающий в Мултане, заявляет, что Индия вообще перестанет существовать.
В карачинском пресс-клубе, потирая от удовольствия руки, редактор «Дейли ньюс» сообщает последнюю новость: Пекин-де обещал поставить Пакистану сверхмощные бомбардировщики с водородными бомбами. Удивительнее всего, что такого рода слухам многие верят. Почти каждый день в китайском посольстве в Исламабаде и генконсульстве в Карачи завтраки, обеда и ужины. «Китай на стороне Пакистана» — эти слова, произносимые китайскими дипломатами на банкетах, выносятся в заголовки статей.
26 ноября Яхья-хан дает прием в честь китайской экономической делегации. Он при всех орденах, в военной форме, чокнувшись с гостями, подходит с бокалом виски к журналистам.
— Слушай, пресса, — говорит он. — На днях через индийского посла я предпринял новую попытку выяснить отношения с индийским правительством. Я предложил конструктивный и компромиссный план урегулирования восточнопакистанской проблемы. Да, я согласен вступить в переговоры с «Авами лиг» и так называемым правительством Бангладеш, находящимся в Калькутте. Но Индия осталась глуха. Я предупреждаю, что в случае войны с Индией Пакистан не будет одинок. На нашей стороне великий Китай с его победоносной армией.
Аплодируют пакистанские чиновники и офицеры, аплодируют китайцы. С самого начала мартовских событий Пекин заверял пакистанских правителей, что он поддержит их в конфронтации с Индией, и поощрял на развязывание военных действий.
Заключение в августе 1971 г. советско-индийского договора о мире, дружбе и сотрудничестве Пекин воспринял как удар по своей политике в Южной Азии. Он ответил усилением антисоветской и антииндийской пропаганды. Открываешь утром газету: антисоветские материалы из китайской прессы и призывы не бояться «индийского агрессора», «проучить Индию за поддержку, мукти-бахини“», «освободить Кашмир от тирании Дели».
Пакистанская военщина запрещает деятельность Национальной народной партии. В один и тот же час по всей стране полиция совершает налеты на учреждения этой организации, дома партийных активистов. Арестовано свыше пятисот видных деятелей партии. После запрещения деятельности «Авами лиг» в Восточной провинции это вторая крупная политическая организация, подвергшаяся репрессиям со стороны военной администрации. Полиция каждый день раскрывает заговоры и саботажи. В одном месте саботажники-де отвернули гайки на полотне железной дороги, по которой должен был проезжать президент, в другом — пытались отравить колодцы и разрушить шлюзы.
— Это же прекрасная тема для фельетона, — звонит мне по телефону Уинтон, корреспондент агентства Рейтер.
