влияния исламских проповедников, пропагандирующих консервативные взгляды на ислам за пределами королевства. «Мне до сих пор не верится, что все это происходит со мной. Не верится, что они так поступают с моим сыном», – жаловался Хашогги.
Хант сообщила журналисту о своем предложении. Она сказала, что эта встреча – только начало, первое знакомство, что она прежде всего хотела бы узнать, готов ли он помогать жертвам терактов. «Я не верю, что моя страна может быть связана с этими ужасными событиями», – сказал Хашогги. Но продолжение его фразы поразило Хант: «Виновата ли моя родина в терпимости к радикализму или даже в его поддержке? Да, и за это она должна ответить». Он сказал, что готов помочь в расследовании и поделиться имеющейся у него информацией. Журналист спросил, собираются ли его официально нанимать на работу, и подчеркнул, что хотел бы сохранить независимость. В конце беседы Хашогги и Хант договорились, что продолжат диалог в Нью-Йорке, где у саудовского правительства меньше глаз и ушей.
Позже в тот же день 26 октября 2017 г. Хашогги неожиданно позвонил младший брат Мухаммеда принц Халид. Казалось, он хотел уладить разногласия. Звонок встревожил журналиста. Неужели при дворе узнали о его встрече с Хант? Если так, его могли обвинить в госизмене, за которую карают смертной казнью.
* * *
В конце 2017 г. The Washington Post опубликовала очередную колонку Хашогги. Ее содержание привело аль-Кахтани в ярость. В Twitter его «мухи» осыпа́ли журналиста оскорблениями, называли свиньей, раковой опухолью на теле нации и выродком. «Ты продажная шкура и предатель!» – написал один бот.
Но больше всего аль-Кахтани и его люди были возмущены не статьями Хашогги, а тем, что журналист мог быть причастен к нападкам предателей на его родину. При помощи шпионских программ людям аль-Кахтани удалось взломать телефон Омара Абдул-Азиза – сбежавшего в Канаду саудовского диссидента, чей аккаунт в Twitter был взломан ранее, – и узнать, что Хашогги и Абдул-Азиз координируют деятельность саудовских диссидентов всего мира. Хашогги объединял их и помогал правильно сформулировать критические высказывания в адрес правительства. Он даже предложил Абдул-Азизу план борьбы с армией ботов аль-Кахтани в социальных сетях. Они вполне могли добиться успеха, так как в мире социальных сетей Хашогги был тяжеловесом и ему верили гораздо сильнее, чем «мухам» аль-Кахтани.
Аль-Кахтани все еще оставался на связи с Хашогги и делал вид, что не имеет никакого отношения к ботам в Twitter. В телефонных разговорах помощник Мухаммеда называл журналиста «Абу Салах», то есть «отец Салаха», – так арабские мужчины называют близких друзей (а аль-Кахтани таким образом хотел еще и напомнить Хашогги, что его сын под колпаком у властей). Он хвалил статьи диссидента и называл его достоянием Саудовской Аравии. «Возвращайся домой, – упрашивал его аль-Кахтани. – Нам нужна твоя помощь». Однако Хашогги хватало ума не поддаться на уговоры.
Учитывая истории с арестами принцев, друзья Хашогги очень беспокоились за него. Однако журналист считал, что новые власти Саудовской Аравии не опустятся до применения к нему насилия. Он знал, что Саудиты предпочитали подкупать потенциальных противников или, в худшем случае, обманом возвращать их на родину, но не убивать. Судя по всему, такого подхода к людям с проблемами – вроде пользовавшегося дурной славой сына покойного короля Фахда Абдул-Азиза, известного также как Азуз, – придерживался и Мухаммед.
Некогда влиятельный Азуз, принимавший несколько лет назад участие в похищении отбившегося от рук принца Султана ибн Турки II, теперь и сам стал жертвой привычки к роскоши и морального разложения. Он разъезжал по миру в сопровождении эскортниц, останавливался в фешенебельных отелях и от такой жизни невероятно растолстел. В 2012 г. одного из членов его свиты обвинили в изнасиловании женщины в отеле Plaza на Манхэттене. В 2016 г. The New York Post опубликовала фотографию принца, стоящего у нью-йоркского ночного клуба и потягивающего через соломинку газировку; на Азузе были сандалии, нелепые мешковатые джинсы и кожаная куртка. Подпись под фотографией гласила: «Этот неряха мог бы купить тебя». Другой заголовок был больше похож на выпад в адрес всего королевства: «Неприглядная Аравия».
В 2017 г. Мухаммед отправил Абдул-Азиза за решетку. «Это ради его же блага», – говорил принц о своем решении. В стране (да и за границей) начали поговаривать, что Азуза уже нет в живых. Чтобы опровергнуть эти слухи, Мухаммед попросил друзей выложить в интернете фотографию Абдул-Азиза, на которой он, похудевший и аккуратно одетый, играет с ребенком.
Хашогги видел, как новый наследный принц упекает в тюрьму одного своего врага за другим, и знал, что ни в коем случае не следует садиться на частный самолет, который якобы доставит его домой. Однако он считал, что за пределами Аравийского полуострова может свободно перемещаться и появляться на публике. Это была роковая ошибка.
Глава 13
«Давос в пустыне»
Октябрь 2017 г.
«Дамы и господа, позвольте представить вам Софию», – сказал Эндрю Росс Соркин собравшимся в Конференц-центре имени короля Абдул-Азиза 25 октября 2017 г.
В кресле посреди сцены расположился колумнист из The New York Times в сером костюме с темно-бордовым галстуком. За кафедрой справа от него стоял похожий на женщину андроид ростом около 185 см с прозрачной «черепной коробкой», в которой виднелся клубок проводов.
«Кажется, тебе здесь нравится», – сказал Соркин, обращаясь к роботу.
«Да, мне нравится находиться в окружении умный, богатый и влиятельный люди», – ответила робот София, чья речь была недостаточно грамотной.
Возможно, андроид имел в виду прежде всего Мухаммеда ибн Салмана – человека, который пригласил журналиста, привез робота и собрал сотни влиятельнейших банкиров, политиков и руководителей компаний на форум «Инвестиционная инициатива будущего». Целью мероприятия была презентация Саудовской Аравии будущего могущественным политикам и финансистам.
Пообещав всему миру, что королевство станет более открытым, а саудовский ислам – менее жестким, принц смог заручиться поддержкой всех важных игроков, даже обычно скептически настроенной газеты The New York Times, которая стала спонсором форума. Соркин, самый известный финансовый обозреватель издания, прилетел в Эр-Рияд в надежде взять интервью у Масаёси Сона, главы SoftBank. Его упросили взять у Масаёси и других участников мероприятия открытые интервью. Он даже не знал, что София из списка его собеседников – робот, пока ему об этом не сообщил его друг, ознакомившийся с программой форума. Во время интервью с андроидом Соркин улыбался, а Ясир ар-Румайян, глава саудовского Фонда национального благосостояния, снимал беседу на iPhone.
Затем Соркин сказал, что должен сообщить нечто важное. Саудовская Аравия стала первым в мире государством, предоставившим гражданство роботу. Для страны, не дающей гражданство родившимся на ее территории детям эмигрантов, это был сильный рекламный ход. Однако некоторая непоследовательность саудовских властей никак не повлияла на положительный настрой прессы. Даже Соркин, узнавший новость незадолго до выхода на сцену, казалось, был удивлен.
Все думали, что экономические преобразования Мухаммеда ибн Салмана позволят гражданам королевства и иностранным инвесторам фантастически разбогатеть, поэтому никто не хотел мешать принцу. В вестибюлях и коридорах отеля Ritz гости беспрестанно останавливали саудовских чиновников, чтобы поговорить с ними. Один госслужащий даже сказал своему другу, что чувствует себя как самый популярный парень в школе.
На форум приехали Стивен Шварцман, руководитель крупнейшей в мире инвестиционной компании Blackstone и один из самых богатых людей в мире, Масаёси Сон из SoftBank, бывший премьер-министр Великобритании Энтони Блэр, глава Uber Трэвис Каланик, а также Ари Эмануэль, самый успешный голливудский агент. В зарубежных СМИ мероприятие окрестили «Давосом в пустыне» – как и Всемирный экономический форум, состоявшийся в Иордании в начале 2000-х гг.
Известнейшие топ-менеджеры, банкиры, консультанты и политики – все жаждали заработать на комиссионных и на саудовских инвестициях, а потому выстраивались в очередь на встречи с Мухаммедом и ар-Румайяном. Такое созвездие выдающихся личностей нечасто можно увидеть за пределами торжественных мероприятий, проводимых в мировых финансовых центрах. В один из вечеров ар-Румайян пригласил участников форума к себе на роскошный фуршет. Такие люди, как Энтони Блэр и Масаёси Сон, бродили по залу, обсуждая стремительный прогресс Саудовской Аравии.
Элита бизнеса, самые известные финансисты и политики собрались под статуей рвущегося вперед жеребца в лобби отеля Ritz-Carlton. Среди них был министр финансов США Стивен Мнучин.
