с 2007 года им было внесено более 200 законопроектов [454]. Иначе говоря, законодательный активизм — личная особенность данного политика, часть его рабочего стиля, причем в некоторых случаях он оказывается в меньшинстве и противоречит мнению других депутатов. Среди многочисленных тем, которым уделяет внимание политик, есть и такие, которые, на мой взгляд, относятся к сфере моральных паник или граничат с ними. Так, в 2017 году Беляков участвовал в создании законов, посвященных «группам смерти» [см. главу VIII].
4. Группы действий
В обсуждении темы «движения АУЕ» активное участие принимали общественные организации, среди них:
— Фонд поддержки и развития отечественного высшего образования «Русский академический фонд» [455] дважды выступал с законодательной инициативой [параграф I.3]. В мае 2017 года он обращался к Уполномоченному по правам ребенка в России с предложением принять меры по ограничению доступа несовершеннолетних к «интернет-сообществам с арестантской тематикой АУЕ» [456], и в августе Аппарат Уполномоченного по правам ребенка внес эти предложения в правительство [457]; впоследствии блокировка сайтов, посвященных АУЕ, производилась в большом количестве [параграф IV.1]. В сентябре 2017 года тот же Русский академический фонд обратился к Генеральному прокурору России Юрию Чайке с просьбой рассмотреть возможность внесения сообществ, связанных с криминализованным неформальным объединением АУЕ, в реестр экстремистских [458]. Это предложение было реализовано, хотя и с трехгодичной задержкой, в решении от 17 августа 2020 года, принятом уже при другом Генеральном прокуроре;
— АНО «Центр изучения и сетевого мониторинга молодежной среды» разрабатывала «рекомендации, включающие алгоритмы действий для педагогов и родителей обучающихся по раннему выявлению и реагированию на деструктивное поведение несовершеннолетних, проявляющееся под воздействием информации негативного характера, распространяемой в сети Интернет»; эти рекомендации впоследствии были использованы Министерством просвещения РФ [459].
Примечательно, что в обоих этих случаях наблюдается одна и та же схема: общественные организации проявляют инициативу (предлагают законопроект или разрабатывают рекомендации), после чего эти инициативы реализуются государственными органами. Затруднительно сказать, какова природа этой взаимосвязи: является ли инициатива общественных организаций спонтанным стимулом для действия государственных органов или же государственные органы заранее заручаются поддержкой «надежных» общественных организаций для того, чтобы обосновывать свои решения.
Так или иначе, анализируя, какие организации упоминаются в новостной повестке, связанной с «движением АУЕ», я обнаружил, что это структуры либо государственные, либо созданные при участии органов власти. Например, созданы государственными организациями: Экспертный совет по развитию гражданского образования и социализации обучающихся при Комитете Государственной думы по образованию и науке, обеспечивающий работу рабочей группы по профилактике распространения молодежных деструктивных субкультур [460], Координационный совет по профилактике социально-негативных явлений в молодежной среде Федерального агентства по делам молодежи [461], Центр профилактики религиозного и этнического экстремизма в образовательных организациях Российской Федерации [462], созданный в 2017 году в Московском педагогическом государственном университете «на основании поручения Президента Российской Федерации № Пр-1069 от 26 апреля 2013 г. в соответствии с Комплексом мер по реализации в 2015–2018 годах Комплексного плана противодействия идеологии терроризма в Российской Федерации Минобрнауки России» [463]. Общественные организации, созданные верховными органами власти: АНО «Институт развития интернета» [464], образованная в 2014 году при поддержке Администрации Президента РФ [465]; Общероссийская общественно-государственная детско-юношеская организация «Российское движение школьников» [466], созданная указом Президента РФ 29 октября 2015 года.
Отдельно укажу две организации, которые формально имеют статус общественных, но в действительности тесно сотрудничают с официальными органами, создают общественное мнение в поддержку официальной точки зрения и способствуют возникновению законодательных инициатив:
— Всероссийская общественная организация «Союз добровольцев России». В 2012–2015 годах председателем была многократно упоминавшаяся в книге Я. В. Лантратова, которая в 2016 году, будучи ответственным секретарем СПЧ, на высшем уровне заявила о существовании «субкультуры АУЕ». В июле 2017 года представители Союза добровольцев России обратились к руководителю Следственного комитета России с требованием «найти в интернете контент, связанный с идеологией АУЕ, и пресечь его распространение» [467]. Информация об организации представлена на официальном сайте Федеральной службы войск национальной гвардии РФ в разделе «Взаимодействие» [468].
— Межрегиональная молодежная общественная организация развития инновационных систем. Президент организации — Е. А. Борисов, активно участвующий и в подготовке законодательных решений, связанных с АУЕ [469]. В декабре 2018 года организацией было запущено ВК-сообщество «Анти АУЕ» (https://vk.com/stopaye) [470], которое активно работает до сих пор, публикуя текущие новости, связанные с тематикой АУЕ.
Продвижение государственных решений через инициативу специально созданных или просто лояльных общественных организаций, работающих в тандеме с государственными органами, — прием, часто встречающийся в российской действительности. Инициативы самодеятельных организаций (например, военно-патриотических клубов) в новостях упоминаются значительно реже, да и то они сводятся к высказываниям их учредителей по разным поводам. Не исключено, что «окологосударственные» организации чаще попадаются в новостных лентах ввиду того, что их деятельность больше поддерживается медийно, но в целом очевидно, что эти «моральные предприниматели» в своем большинстве действуют не стихийно, они либо организованы централизованно, либо следят за государственной политической конъюнктурой и ориентируются на нее.
Выше в качестве «групп действий» были рассмотрены сколь-либо структурированные общественные организации, но нужно учитывать еще и социальные группы, объединяющие людей, не знакомых друг с другом непосредственно, но включенных в общую социальную деятельность и ввиду этой деятельности заинтересованных в раскручивании информационной кампании вокруг темы АУЕ. Например, это авторы публикаций в научных журналах, особенно посвященных юридическим и педагогическим наукам. Сайт «Киберленинка» (cyberleninka.ru) по ключевому слову АУЕ предоставляет несколько десятков статей, опубликованных в российских научных журналах; еще больше их в системе РИНЦ, учитывающей публикации и в сборниках научных статей, в том числе студенческих. За редким исключением, это статьи, в которых полностью отсутствует эмпирический материал, авторы, пользуясь алармистскими публикациями в СМИ, выступают с еще более алармистскими суждениями, слепо следуя некомпетентным высказываниям и не подвергая их сомнению. Утверждения таких авторов встраиваются в популярные и востребованные тренды: педалирование темы экстремизма; нагнетание тревожности, связанной с социальными угрозами; манипулирование категориями безопасности вообще и национальной безопасности особенно; проблематизация интернет-пространства как источника потенциальной угрозы. Статус отдельных авторов и целых научных организаций повышается благодаря работе с актуальной тематикой. Идеи, высказанные в таких статьях, редко расходятся с официальной точкой зрения. Навешивать ярлык экстремизма и нагнетать тревожность значительно проще и выгоднее, чем добросовестно проводить полевые исследования, анализировать массивы данных, разбираться в научной литературе. Заинтересованность авторов в быстрой и бесконфликтной публикации статей обусловлена объективными причинами: они должны отчитываться
