заявлял, что сочинил все анекдоты про Чапаева.
Кто это мы не узнаем наверняка.
Раз текст попал в капкан фольклора, ему не вырваться, увяз в фольклоре — так всей птичке пропасть.
С фольклора выдачи нет.
Но, очевидно, что текст про Платонова имеет несколько литературных предшественников.
Во-первых, короткий рассказ самого Эрнеста Хемингуэя «Банальная история» (1927).
Он был у нас опубликован, и многие знали его ещё до войны. За окном у персонажа, который читает популярный в двадцатые годы журнал «Форум» (даже непонятно, с каким эстетским журналом его соотнести), дождь со снегом, а «далеко-далеко, в Париже, Маскар уложил Дэнни Фриша в нокдаун во втором раунде. В далёкой Месопотамии навалило на двадцать один фут снегу. На другом конце света — там, в Австралии, английские игроки в крикет отрабатывают удары по воротцам. Вот она где, романтика».
Персонаж читает новости и рассуждает о литературе.
«А тем временем в далёких осклизлых от влаги джунглях Юкатана раздавался стук топоров, которыми дровосеки рубят эвкалипты.
Кто нам нужен — сильные личности или культурные люди? Вспомним Джойса. Вспомним президента Кулиджа. Какую путеводную звезду должно избрать себе наше студенчество? У нас есть Джек Бриттон. У нас есть доктор Генри Ван-Дайк. Как сочетать этих двоих? Вспомним молодого Стриблинга.
А как быть с нашими дочерьми, которым предстоит самим сделать промеры глубин? Нэнси Готорн должна сама сделать промер жизненного моря. Отважно и трезво решает она задачи, встающие перед каждой девушкой в восемнадцать лет… <…> А к чему мы идем в 1925 году? Найдётся ли хоть одна двусмысленная страничка в истории Пуританизма? Можно ли подметить оборотную сторону у Покахонтас? Было ли у нее четвертое измерение?
А современная живопись — и поэзия? Искусство ли это? И да и нет. Вспомним Пикассо»…
А тем временем в своём испанском доме умирает от пневмонии знаменитый тореадор: «Все андалузские газеты посвятили специальные приложения его смерти, ожидавшейся уже несколько дней. Взрослые мужчины и мальчишки покупали на память о Маэре его многокрасочные портреты во весь рост, и эти литографии стирали воспоминания о нём настоящем. Матадоры облегченно вздохнули, узнав о его смерти, потому что он всегда делал на арене то, что получалось у них лишь изредка. Все они шли под дождем за его гробом, и все сто сорок семь проводили Маэру на кладбище, где его похоронили рядом с могилой Хоселито. После похорон провожающие разошлись по кафе, прячась от дождя, и в тот день было продано много цветных портретов Маэры, и люди скатывали их в трубочки и рассовывали по карманам» [149].
Герой иронизирует над стилем интеллектуального журнала, чрезвычайно популярного в двадцатые годы среди интеллектуалов, и, говорят, огромное количество риторических вопросов пародирует сам стиль «Форума». Перед читателем мелькают Джойс, президент Кулидж, спортсмены, герои романов — а кончается всё это смертью.
Логично предположить, что вероятный автор истории читал Хемингуэя и недаром ввёл его в свой сюжет.
Впрочем, Хемингуэй — это символический американский писатель.
Вместо Моруа мог появиться Сартр, а вот Хемингуэй тут так же естественен, как его фотография на стене — бородатый, в толстом свитере. Англичане в этой конструкции не предусматривались — американец, француз и немец.
То есть народная логика ставит в круг писателей, что на слуху в России, игнорируя не только реальность, но и сам их стиль — причём в этой цепочке логичен Джойс, который действительно дружил с Хемингуэем и даже дрался вместе с ним в парижских барах.
Ну и, конечно, тут двое русских — причём в некоторых вариантах мальчик тоже имеет имя Вася, а фамилия его — Аксёнов. Совершенно неважно, что в ту пору Василий Аксёнов жил либо в Костроме, либо (после 1948 года) в Магадане, ни о каком «папином кабинете» речи быть не могло — отец сидел в лагере, впрочем, как и мать до ссылки.
Но это очень верная расстановка западных и отечественных писателей — вкупе и мальчика-наследника литературного мяча.
Есть другой текст со схожей конструкцией, но совершенно иной интонацией, написанный десятью годами позже. Это рассказ Хармса «Связь». Другое его название «Письмо к Друскину от 14 сентября 1937 года», и этот текст был напечатан в 1 июля 1970 года в «Литературной газете» [150].
Так что он мог вполне быть в обороте у человека, что придумал первоначальный вариант истории про дворника с разбитым окном.
«1. Пишу Вам в ответ на Ваше письмо, которое Вы собираетесь написать мне в ответ на моё письмо, которое я написал Вам.
2. Один скрипач купил себе магнит и понёс его домой. По дороге на скрипача напали хулиганы и сбили с него шапку. Ветер подхватил шапку и понес её по улице.
3. Скрипач положил магнит на землю и побежал за шапкой. Шапка попала в лужу азотной кислоты и там истлела.
4. А хулиганы тем временем схватили магнит и скрылись.
5. Скрипач вернулся домой без пальто и шапки, потому что шапка истлела в азотной кислоте, и скрипач, расстроенный потерей своей шапки, забыл пальто в трамвае.
6. Кондуктор того трамвая отнёс пальто на барахолку и там обменял на сметану, крупу и помидоры.
7. Тесть кондуктора объелся помидорами и умер. Труп тестя кондуктора положили в покойницкую, но потом его перепутали и вместо тестя кондуктора похоронили какую-то старушку.
8. На могиле старушки поставили белый столб с надписью: «Антон Сергеевич Кондратьев».
9. Через одиннадцать лет этот столб источили черви, и он упал. А кладбищенский сторож распилил этот столб на четыре части и сжёг его в своей плите. А жена кладбищенского сторожа на этом огне сварила суп из цветной капусты.
10. Но когда суп был уже готов, со стены упала муха прямо в кастрюлю с этим супом. Суп отдали нищему Тимофею.
11. Нищий Тимофей поел супа и рассказал нищему Николаю про доброту кладбищенского сторожа.
12. На другой день нищий Николай пришёл к кладбищенскому сторожу и стал просить милостыню. Но кладбищенский сторож ничего не дал Николаю и прогнал прочь.
13. Нищий Николай очень обозлился и поджёг дом кладбищенского сторожа.
14. Огонь перекинулся с дома на церковь, и церковь сгорела.
15. Повелось длительное следствие, но причину пожара установить не удалось.
16. На том месте, где была церковь, построили клуб и в день открытия клуба устроили концерт, на котором выступал скрипач, который четырнадцать лет назад потерял своё пальто.
17. А среди слушателей сидел сын одного из тех хулиганов, которые четырнадцать лет тому назад сбили шапку с этого скрипача.
18. После концерта они поехали домой в одном трамвае. Но в трамвае, который ехал за ними, вагоновожатым был тот
