«По свидетельству ряда домочадцев и многих очевидцев, с самого начала супружеской жизни Нина Петровна, отличавшаяся очень сильным и властным характером, стала лепить из Никиты Сергеевича «щириго україньця». Именно тогда, в середине 1920-х годов, в период первой «украинизации», он стал все чаще и чаще ходить в украинской вышиванке, которую любил носить до конца своих дней, частенько употреблять украинские слова, пословицы и поговорки, петь украинские песни, пить горилку с салом и т. д. Не изменил он этим традициям и в Москве, куда первый раз приехал в 1929 году, став студентом Всесоюзной промышленной академии…» [388]
Трижды в истории Украины политическая амнистия приводила к усилению позиций украинского национализма. Первая пришлась на время либерального поворота Александра II. Вернулись из ссылки сторонники идей украинства, апологеты казацкой вольности. Вторую волну амнистий принесла Февральская революция. Вернулись на Украину такие фигуры, как, например, Михаил Грушевский. Третья волна притока амнистированных, осуществленная в рамках общей политики десталинизации, была амнистия бандеровская. Бывшие бандеровцы, сохранившие свои взгляды и свою ненависть, были легализованы.
В 1955 году проведена амнистия коллаборационистов. Существует распространенное представление о том, что Хрущев в этом году в силу своих украинских симпатий амнистировал бандеровцев. Конечно, такой взгляд является существенным упрощением, граничащим с неправдой. В действительности амнистия касалась далеко не одних бандеровцев. Соответствующий указ, принятый от лица Президиума Верховного Совета, носил название «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.». Подписан указ формально не Н.С. Хрущевым, являвшимся первым секретарем ЦК КПСС, а К.Е. Ворошиловым — председателем Президиума Верховного Совета. Другое дело, что без Хрущева такого рода документ не мог быть инициирован. Во избежание дальнейшего мифотворчества ниже приводится текст соответствующего документа:
«Москва, Кремль 17 сентября 1955 г.
После победоносного окончания Великой Отечественной войны советский народ добился новых больших успехов во всех областях хозяйственного и культурного строительства и дальнейшего укрепления своего социалистического государства.
Учитывая это, а также прекращение состояния войны между Советским Союзом и Германией и руководствуясь принципом гуманности, Президиум Верховного Совета СССР считает возможным применить амнистию в отношении тех советских граждан, которые в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. по малодушию или несознательности оказались вовлеченными в сотрудничество с оккупантами.
В целях предоставления этим гражданам возможности вернуться к честной трудовой жизни и стать полезными членами социалистического общества Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
1. Освободить из мест заключения и от других мер наказания лиц, осужденных на срок до десяти лет лишения свободы включительно за совершенные в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. пособничество врагу и другие преступления, предусмотренные статьями 58-1, 58-3,58-4,58-6,58–10,58-12 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующими статьями Уголовных кодексов других союзных республик.
2. Сократить наполовину назначенное судом наказание осужденным на срок свыше десяти лет за преступления, перечисленные в статье первой настоящего Указа.
3. Освободить из мест заключения независимо от срока наказания лиц, осужденных за службу в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях.
Освободить от дальнейшего отбывания наказания лиц, направленных за такие преступления в ссылку и высылку.
4. Не применять амнистии к карателям, осужденным за убийства и истязания советских граждан.
5. Прекратить производством все следственные дела и дела, не рассмотренные судами, о преступлениях, совершенных в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., предусмотренных статьями 58-1, 58-3, 58-4,58-6,58–10,58-12 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующими статьями Уголовных кодексов других союзных республик, за исключением дел о лицах, указанных в статье четвертой настоящего Указа.
6. Снять судимость и поражение в правах с граждан, освобожденных от наказания на основании настоящего Указа.
Снять судимость и поражение в правах с лиц, ранее судимых и отбывших наказание за преступления, перечисленные в статье первой настоящего Указа.
7. Освободить от ответственности советских граждан, находящихся за границей, которые в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. сдались в плен врагу или служили в немецкой армии, полиции и специальных немецких формированиях.
Освободить от ответственности и тех, ныне находящихся за границей советских граждан, которые занимали во время войны руководящие должности в созданных оккупантами органах полиции, жандармерии и пропаганды, в том числе и вовлеченных в антисоветские организации в послевоенный период, если они искупили свою вину последующей патриотической деятельностью в пользу Родины или явились с повинной.
В соответствии с действующим законодательством рассматривать как смягчающее вину обстоятельство явку с повинной находящихся за границей советских граждан, совершивших в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. тяжкие преступления против Советского государства. Установить, что в этих случаях наказание, назначенное судом, не должно превышать пяти лет ссылки.
8. Поручить Совету Министров СССР принять меры к облегчению въезда в СССР советским гражданам, находящимся за границей, а также членам их семей, независимо от гражданства, и их трудоустройству в Советском Союзе» [389].
О целесообразности амнистии еще в 1954 году представлял аналитическую записку глава КГБ И. А. Серов. Его аргументация состояла в том, что за рубежом находится 500 тысяч «невозвращенцев» — лиц, сотрудничавших в военные годы с противником, и в случае начала новой войны они окажутся огромной армией, которая может быть использована против советского государства. Так что не только Никита Сергеевич и не столько он инициировал амнистирование бандеровцев. Но по факту бандеровцы действительно были амнистированы, и это стало крупной стратегической ошибкой. Бандеровцы массово возвращались и инкорпорировались в советские и партийные органы, оставаясь при этом националистами. Начинался ползучий латентный захват власти националистами в Украинской ССР.
Историк Е.Ю. Спицын, проведший детальный анализ латентных факторов политики «хрущевской оттепели» (в определении историка — «хрущевской слякоти»), дает следующее пояснение по обстоятельствам принятия амнистирующего Указа: «Хрущев не был идейным украинским националистом. В конце 1954 г. председатель КГБ И. Серов направил ему записку о том, что в Европе проживают пол-миллиона бывших граждан СССР, сотрудничавших с немецкими оккупантами, в том числе участников оуновских формирований. И что в условиях холодной войны американцы и их сателлиты в Европе могут использовать этих граждан как своеобразную ударную силу. Поэтому предлагалось принять документ, который позволил бы этим людям вернуться в СССР, покаяться и стать добропорядочными советскими гражданами. Это стало прелюдией к амнистии, которую Хрущев долго пробивал» [390].
Согласно данным республиканского МВД, только за период 1955–1958 годов на Украину прибыло 25 тысяч амнистированных. Семь тысяч человек амнистированных прибыло во Львовскую область. И это в то время, когда еще на Западе Украины продолжала действовать Украинская повстанческая армия [391]. Количество амнистированных на тот момент превышало численность войск УПА [392]. Второй секретарь ЦК КПУ приводил еще большие цифры прибывших в УССР по амнистии националистов. По данным на 1956 год их насчитывалось
