для предотвращения возможных последствий. Хасса наняла Хатема, чтобы он представлял ее интересы в суде, а наследный принц часто звонил ему и выяснял, как обстоят дела. Мухаммед не хотел, чтобы его сестра позорила семью поведением, типичным для избалованных принцесс.
Но оказалось, что Мухаммед совершенно не понимал, как работает западная судебная система. «Мой отец поговорил с президентом, так что все будет в порядке», – сказал он в 2017 г. юристу во время одного телефонного разговора, о котором тот позже рассказал коллеге. По словам Хатема, король Салман рассказал об инциденте с Хассой президенту Франции Франсуа Олланду во время их телефонного разговора, и Мухаммед полагал, что президент закроет дело.
«Нет, нет, здесь это так не работает, – объяснил Мухаммеду Хатем. – Президент не может вмешиваться в работу суда». Это не Саудовская Аравия, где прокуроры отчитываются перед королем. Это Франция – демократическое государство с независимыми судами и свободной прессой. Поэтому президент не может просто взять и закрыть дело; если он попытается это сделать, в стране разгорится скандал.
Хасса вернулась на родину, а во Франции продолжалось рассмотрение дела, и в 2018 г. суд выдал ордер на ее арест. Во время разбирательства Хатем вернулся с Кипра в Париж и обнаружил у себя в телефоне сообщение от своего старого друга Абдул-Азиза, который просил срочно позвонить.
Хатем связался с Абдул-Азизом прямо из аэропорта. «Помоги мне», – попросил старый друг. Он рассказал адвокату, что его сын Салман отправился на встречу с Мухаммедом и попал в какую-то историю со службой безопасности дворца, после чего был арестован. Абдул-Азиз слышал разные версии случившегося, в том числе и разговоры о том, что среди охранников были американцы. Он не знал, где его сын теперь, и просил Хатема помочь найти его.
Через два дня после ареста Салмана юрист позвонил Мухаммеду. «Ты по поводу моей сестры?» – спросил наследный принц. «Нет, я хочу поговорить о вашем двоюродном брате. Я бы хотел узнать, что с ним», – ответил Хатем.
Мухаммед удивился. Он не ожидал, что о его семейных распрях известно за рубежом. С какой стати ему звонит французский юрист ливанского происхождения и спрашивает о делах, которые касаются только самого принца и его двоюродного брата?
Отвечать на вопросы Мухаммед отказался. Более того, он приказал своим людям арестовать Абдул-Азиза, отца Салмана, и тоже посадить в тюрьму. У Хатема забрали дело Хассы и сказали, что он больше никогда не будет работать с саудовской королевской семьей. С тех пор о Салмане и его отце ничего не было слышно, хотя один из бывших заключенных, содержавшихся в тюрьме Аль-Хаир, говорил, что в 2018 г. видел молодого принца. «Его избивали», – сказал он.
Вскоре с банковских счетов жены Салмана исчезли миллионы долларов, которые ей оставил отец. У других детей Абдаллы тоже пропали унаследованные деньги. Опасения, возникшие в семье Абдаллы перед его смертью, были не напрасны. Турки, сына усопшего короля, посадили в тюрьму, у других наследников отобрали бо́льшую часть их богатств.
* * *
Мухаммед и его советники стали безумно обидчивыми. Теперь принц считал противниками перемен всех, кто его критиковал. И он, и его подчиненные смотрели на реформы не как на изменения, которые должны были улучшить жизнь в стране, а как на необходимое условие существования династии Аль Сауд. Без них правящая семья могла утратить контроль над страной и оказаться под угрозой. Уверенность в своей правоте в сочетании с нежеланием мириться с критикой стали причиной жестких репрессий.
Пожалуй, самый сильный резонанс в мире вызвала история Люджейн аль-Хазлюль – молодой образованной саудовской женщины, с которой обошлись как с террористкой из «Аль-Каиды» только потому, что она пыталась бороться за права женщин. Аль-Хазлюль родилась в Джедде и бо́льшую часть жизни (за исключением пяти лет, проведенных во Франции, и четырех лет обучения в канадском Университете Британской Колумбии) прожила в Саудовской Аравии. Именно во время учебы в Канаде у нее открылись глаза.
Приезжая на каникулы домой, аль-Хазлюль указывала младшим братьям и сестрам на ужасное положение женщин в Саудовской Аравии. Те отвечали, что она слишком много времени проводит за границей, но девушка уверяла, что не поддается внешнему влиянию – просто верит, что права человека относятся ко всем, но в королевстве этот принцип распространяется лишь на мужчин. После окончания университета ее потянуло на родину, и она решила поселиться в ОАЭ, потому что там у женщин больше прав и карьерных возможностей.
Но политические взгляды аль-Хазлюль не давали ей покоя – девушка присоединилась к мирным протестам против установленного для женщин запрета на вождение автомобиля. В 2014 г. она села за руль автомобиля в Дубае, где получила водительское удостоверение, и направилась к границе с Саудовской Аравией. Увидев, что за рулем женщина, пограничники сначала растерялись, а потом пришли в ярость. Аль-Хазлюль арестовали и посадили в тюрьму для несовершеннолетних преступников и женщин – жертв домашнего насилия. Там аль-Хазлюль провела 73 дня. В тюрьме с ней обращались хорошо, но позже девушка рассказывала родным и друзьям, что там она на многое взглянула по-новому. Согласно саудовским законам, если жена попытается сбежать от мужа – даже если стала жертвой домашнего насилия, – тот имеет право потребовать от полиции ее ареста за проявление неуважения к нему. Во многом это напоминает американскую практику начала XX в., когда муж мог поместить жену в психиатрическую лечебницу, если ему не нравилось ее поведение.
Как и в США, в Саудовской Аравии законы сегодня уже не такие жесткие. Хотя аль-Хазлюль перешла границу дозволенного, в тюрьме с ней обращались по-человечески. Впоследствии, после того как отец правозащитницы дал письменное обещание, что она больше не будет садиться за руль, девушку и вовсе отпустили. Дома у нее эта история вызвала улыбку. Родные говорили ей, что еще посмеются, когда вспомнят о произошедшем через 10 лет.
Вскоре девушка познакомилась со стендапером Фахадом аль-Бутайри, которого называют ближневосточным Сайнфелдом [53]. Как это принято у молодых судовцев, они сначала общались в Twitter, а потом встретились в ОАЭ, где более терпимо относятся к публичным проявлениям романтических чувств, и решили пожениться. Несмотря на арест, аль-Хазлюль не утратила желания бороться за права женщин – напротив, оно усилилось. На конференции по правам женщин в Женеве, на которой она присутствовала как частное лицо, девушка обвинила саудовскую делегацию во лжи. Аль-Хазлюль не знала, что ее набиравшие много просмотров твиты с критикой заявлений делегации привлекли внимание Сауда аль-Кахтани.
В марте 2018 г. офицеры службы безопасности ОАЭ неожиданно арестовали девушку и доставили ее в Саудовскую Аравию. Правозащитницу посадили в тюрьму, где условия содержания были хуже, чем там, где она отбывала первый срок. Аль-Хазлюль вернулась домой уже через несколько дней, но ей запретили выезжать из страны.
В мае за ней снова пришли. На этот раз ее арестовали по обвинению в сговоре с врагами государства, а именно с Катаром, и в передаче важных сведений иностранным разведкам. Девушка не владела никакой секретной информацией, но публичной критики властей было достаточно, чтобы назвать ее предательницей и увидеть в ней угрозу национальной безопасности. Арестовали и других женщин, боровшихся за права женщин, а в Иордании задержали мужа Аль-Хазлюль.
Через несколько недель аль-Хазлюль позвонила родителям и, делая вид, что у нее все в порядке, сказала, что живет в «отеле». Родители сразу поняли, что дело неладно: во время разговора она была немногословна и напряжена. Когда им наконец удалось встретиться с дочерью, та продолжила разыгрывать спектакль, так как за ней наблюдали представители служб безопасности. Мать активистки от испуга потеряла дар речи, когда увидела, что дочь не может удержать в руках чашку чая и с трудом проглатывает еду. Кроме того, на теле девушки были синяки. В то же время аль-Бутайри решил, что больше не может жить с женой, и попросил развода (некоторые утверждают, что его заставили это сделать). Такая жестокость была наказанием аль-Хазлюль за то, что она всего лишь призывала власти соблюдать признанные всем миром права человека.
Во время третьего свидания с близкими девушка призналась, что ее пытают. Надо полагать, следователи надеялись силой заставить ее отказаться от борьбы за права женщин и забыть тот ужас, который она пережила в тюрьме. Говорят, одним
