Но ведь уважаемый человек потом об этом людям расскажет.
Мирзоев откинулся в кресле, и, помолчав, продолжил:
— Я, конечно, могу отдать тебе эти деньги. Я пилевал на эти деньги. Но меня могут спросить, зачем вы ко мне приходили. А я ведь уважаемый человек потому что я не вру. Я скажу, зачем вы приходили и скажу, что дал вам денег.
А вы знаете, кто такой артист. Ведь артист — он кто? Он как женщина, да. Купил себе платье — и пляшет, радуется. Артист купил себе пиджак — и тоже пляшет, радуется. Он чисто женщина, понимаешь?
Гости уже и не рады, что пришли, они сидели на чёрной коже стульев как на сковородках. Они обливались потом и порывались покинуть Мирзоева, но тот остановил их жестом.
— Ты конечно, можешь, взять эти деньги, да… Только вот представь, сидишь ты в кабаке, с друзьями, сидишь и видишь этот артист в телевизор. И ты друзьям говоришь: "Видишь этот голубой пиджак? Это я ему купил"! И гордишься — потому что ты уважаемый человек. А вы, конечно, правы… Конечно, правы, когда хотите денег.
А они, эти деньги уже выложены на стол и лежат грудой резаной бумаги. Хозяин делает над ними несколько широких пассов, будто фокусник на манеже. И зелёная бумага пугает гостей не хуже, чем огненные кольца — тигров.
— Да, вы правы, вы правы. Эти деньги — ваши. Но подумайте сначала…
Кредиторам не надо было думать, они уронив пару стульев, оттянув толстыми пальцами цепочки на отсутствующих шеях, покинули кабинет.
После того, как эта история была рассказана, к нам подошёл музыкант Балабанов и сказал:
— Надеюсь, вы понимаете, что это враньё?
— Ну да, — отвечали мы ему.
— Враньё, враньё, — продолжил серьёзный человек Балабанов. — Пиджак был совсем не голубой…
20 сентября 2002
История о самоидентификации
Вопросы о том, кто я такой, меня постоянно ставят в тупик. Я ощущаю себя маленьким мальчиком из анекдота, начало которого я забыл. Помню только, что мальчик испуганно бормотал маньяку, что уносил его со стройки: "Не знаю я ничего, дяденька, я ведь не настоящий сварщик".
Так вот, мне как-то ввечеру позвонил один известный человек, что составляет какую-то безумную энциклопедию. Я слушал его вопросы, плотно прижав трубку к уху, а в трубке, кроме вопросов, было ещё слышно, как хрустит клавиатура. Этот человек сразу вколачивал цифры и буквы моей жизни в какую-то форму.
— Так, а потом вы где работали? А потом? А ещё где учились? Вот как? А это где?
И снова слышалась тараканья поступь клавиш.
— Ну, — наконец, сказал он. — Про этот ваш текст мы знаем, а вот роман "Сперма на стволе" вы когда написали?
— Извините, дяденька, — отвечал я. — Не писал такого.
— Хм… А у меня здесь записано… А "Кровь на ноже"? Нет? А "Расчленёнка на Хорошёвском шоссе"?
Я уныло отвечал, что я не настоящий, забрёл сюда случайно. Что я не писатель, а на стройку только пописать вышел.
И человек исправлял что-то в своей форме, а потом снова исчез в проводах телефонной сели.
Только в этот момент я сообразил, что существует на свете мой полный тёзка, что пишет правильные и хорошо продающиеся книги.
И вот я, дурак, стёр его из истории литературы. Чужими руками.
А он ведь старался, какие-то электронные формы заполнял… Я написал извинительное электрическое письмо и забыл об этой истории.
Но вчера мне снова позвонили.
— Здравствуйте, — говорят и жарко дышат в трубку. Слышно при этом, как запевает свою бодрящую песню Win Microsoft. — Мы составляем словарь. Собственно, мы всё про вас знаем, только давайте уточним, когда вышла ваша книга "Убить Брата своего"?
22 сентября 2002
История про однофамильцев
Но это ещё не всё. Пришёл я как-то наниматься на одну работу. Только резюме у мня не было, поэтому я и говорю:
— Знаете, давайте я сейчас в Сеть зайду, там всё есть.
Адреса я, конечно, не помню, да это и не важно. Набираю себя в поисковой машине, и что видят мои немецкоговорящие наниматели?
Ну они видят, конечно, вот что: "Владимира Березина пихали в обезьянник".
Я немного смущаюсь, извините, говорю.
Тут же на экран вылезает: "У Владимира Березина появилась надежда. Бабкина". Не, говорю, нет, нет, щас будет.
Конечно будет — вылезает следующей строкой: "Менты били Березина дубинками, но не до смерти".
— Давайте, — жалобно говорю я, — давайте я расскажу, как учился в иностранном городе К., и случайно получил две учёные степени? А давайте расскажу про математическое моделирование геофизических процессов, а? А, может, я расскажу, как Чудаков валил меня на экзамене, да не завалил и четвёрку поставил? А, хотите, я узбекского плову вам сделаю? Ну, может, тогда таджикского?..
Но было поздно.
22 сентября 2002
У Платонова в "Епифанских шлюзах" есть чрезвычайно трагичная фраза — "Передай мою любовь и тоску невесте моей Анне, а через малую длительность я вернусь. Скажи ей, что я уже питаюсь только кровоточием своего сердца по ней, и пускай она дождётся меня".
25 сентября 2002
В ресторане украинская женщина-консультант, которой я рассказал историю про сирого пидструковатого ослика Иа-Иа, который стоял сам саменьки, яки палец, в отместку поведала мне о том, что по новой украинской грамматике в язык давно вернулось твёрдое "г", уничтоженное было москалями.
Теперь Украйна живёт с твёрдым "г".
25 сентября 2002
История о долженствованиях
У каждого человека в душе должен быть свой комиссар, как сказал Борис Полевой. А ещё в каждом самолете есть свой Рабинович…
25 сентября 2002
Закат Европы — это Шпенглер.
Почему-то на закаты очень приятно смотреть. Гораздо приятнее, чем на восходы.
Вставать, наверное, надо рано.
В библиотеке.
25 сентября 2002
Поперёк улицы стоит строй автомашин, а улица широка, и переходить её — страшно.
Одна из машин газует, рычит, пугает прохожих.
Что-то скрежещет в ней.
Так вот и дал бы в глаз, шарахнул бы в рыло, чтобы не пугала, дала дойти.
Переходя улицу.
25 сентября 2002
Вспомнил сейчас почему-то поездку на картошку осенью ****-го года, то, как в середине срока уехал в Москву, а на обратной дороге гулял по Можайску.
Вспомнил также,
