– Но после биографии писателя-классика вдруг прыжок в XIV век? Хватает ли внутренних ресурсов для таких чрезвычайных перемен исторической обстановки, самого типа героев? То писатель, то великий князь, он же политик, полководец… Ведь вы, кажется, не историк по образованию.
– Да, филолог. Но если филолог призван любить слово, то как же ему не полюбить и свою родную историю? Внутренний же ресурс всегда один как перст: желание предельно приблизиться, прикоснуться, жадно припасть к чему-то заветному, осознаваемому как своё, родное, неизменное, несмотря на пропасть времён. Если и сегодня подойдём с вами к стенам Московского Кремля, в некоторых местах мы различим, что кирпичные башни покоятся на фрагментах белокаменной кладки. Это и есть тот самый XIV век, стены из блоков известняка, построенные по воле молоденького князя Дмитрия, будущего Донского, на месте дубовой, искорёженной нашествиями крепости Ивана Калиты, его деда. Притроньтесь к этим шероховатым белым камням – вашу грудь обольёт волна святого любопытства. Того самого, пушкинского. И вы уже – в чреде великих событий, прикасаетесь к жёсткому узлу переплётшихся в ту эпоху страшных для страны испытаний. Русь Киевская – почти в руинах, но иго всё длится. Границы Московского княжества предельно сузились. Только на коротком веку Дмитрия Кремль горит дважды. Выдержит ли своё, или останется лишь груда пепла? Такова эпоха Куликовской битвы – самое надёжное, нельстивое историческое зеркало для России наших дней.
– Как вы сами считаете, в вашей дилогии – романах «Унион» и «Полумир» – достаточно ли полно раскрыта тема сербского мира, русско-сербских исторических, да и современных отношений? Почему именно она вас так заинтересовала?
– Наверное, потому, что для меня сам по себе феномен славянства – великое личное волнение и переживание на целую жизнь. Корни отца – старое белорусское крестьянство и Волынь, откуда родом его матушка. А мама моя – тоже из крестьянского, малороссийского, а по географии – новороссийского рода. И сам я до шести лет говорил на мове, глубинно созвучной русскому молва, молвь. А учился уже в русской школе, и очень был бы изумлён, если б кто нашептал на ухо, что это другой язык. Да нет, тот же самый, свой! И потому в первом же классе, послушав для примера, как прочитал мне вслух отец, с наслаждением впивал, заглатывал наизусть пламенные строфы «Бородино», боя из «Полтавы», «На смерть поэта»… К сербам же совершенно особое расположение внушено мне было уже в юности, тем же Александром Сергеевичем, его «Песнями западных славян». И по мере самостоятельного погружения в историю Сербии открывались такие поразительные, из древности идущие сходства наших судеб, наших эпических песен, наших битв – на Куликовом и на Косовом полях… И так эти сходства-переклички продолжились – до Сербского восстания в начале XIX века против турецкого ига, до Первой и Второй мировых войн, до недавних антисербских санкций (а теперь уже и антироссийских), что… никак не смог удержаться от двух своих романных сюжетов. Конечно, говорить о «достаточной полноте» отражённого в них, считаю, было бы с моей стороны наивно. Скорей это лишь первые пробы восстановить, продлить многовековой диалог литературными средствами. После перевода дилогии на сербский там вскоре появилось в периодике несколько заинтересованных откликов.
– А в нашей критике?
– Что-то никого и не вспомню – кроме мнений близких мне по духу Эдуарда Володина и Алексея Любомудрова.
– Повлияла ли любовь к художественному слову Древней Руси на ваше собственное творчество? На мироощущение?
– Да, надеюсь, повлияла. Иначе бы я и не решился приняться за свою четвёртую биографическую книгу – о просветителях славян братьях Мефодии и Кирилле, создателях нашей первой, изначально всеславянской письменной традиции. В течение ряда лет мне довелось читать курс древнерусской литературы для будущих журналистов в одном из молодых московских университетов. Несколько начальных учебных часов обязательно посвящались у нас Кирилло-Мефодиевскому наследию, в первую очередь так называемым «пространным» житиям солунских братьев, необычайно насыщенным историческими сведениями. Эти жития замечательны и тем, что, по сути, являются первыми в мире опытами «мирской», внелитургической литературы на старославянском языке. Сербские, болгарские учёные мужи неизменно включают оба жития в свои хрестоматии по древнесербской и древнеболгарской литературам. А русские хрестоматии почему-то до сих пор «стесняются». Но это же несправедливо – так себя, на столетие с лишним, обеднять! Тем более что по складу своему, по словарю, по мелодике речи старославянский (а фактически это звучащий у нас повсеместно церковнославянский) наиболее близок именно древнерусскому языку. И – современному русскому. Честно говоря, своих «Кирилла и Мефодия» я в первую очередь адресовал аудитории людей наиболее подготовленных к такому чтению. Нынче в мае был приглашён в Томск для участия в Днях славянской письменности. Тамошний митрополит Ростислав, владыка деятельный, ищущий, вдохновенный книголюб, послушал моё выступление и говорит: «Мы бы заказали для своей епархии 200–300 экземпляров этой книги. Узнайте, есть ли ещё в издательстве…» Как его не понять? Молодым священникам, диаконам, и не только в Сибири, ежедневно читающим Евангелие и Апостол, молитвы и псалмы в переводах с греческого, созданных солунскими братьями, очень не помешает узнать, как именно, в кратчайшие жизненные сроки, в невероятно трудных житейских обстоятельствах братья совершали свой жизненный подвиг… Знаю я и другой отклик – от всем ныне ведомого диакона-миссионера Андрея Кураева. Он где-то высказался в том смысле, что Лощиц, мол, написал агитку. Я подумал и решил: что обижаться на горячего всезнающего парня? Я ведь своей книгой действительно агитирую. Давайте все продолжим постигать великое наследие славянских первоучителей! Разве оно – только наше прошлое? Нет же, и будущее. И оно пребудет с нами до конца.
Беседу вела Анастасия ЕРМАКОВА
Литинформбюро
Литература / Литература
Литпремии
В рамках ММКВЯ-2016 состоялась церемония награждения лауреатов премии Terra Incognita.
В номинации «История Отечества» лауреатом стал Чрезвычайный и Полномочный посол Республики Сербия в России Славенко Терзич за книгу «Старая Сербия. Драма одной цивилизации». В этой же номинации была отмечена книжная серия «Живая история» издательства «Кучково поле».
В номинации «Вершины познания» лауреатом стал Андрей Смирнов, директор Института философии Российской академии наук, в номинации «Путь к совершенству» – учёный-библеист Дмитрий Щедровицкий.
В номинации «Литература мира в России» награждены писательница Мария Понтоппидан (Дания) за роман «Что за роза выросла из тьмы? Русские записки Роланда» и творческий коллектив создателей двуязычного сборника «Свобода и судьба» на датском и русском языках. В номинации «Проза Востока» отметили иранского писателя Мазинани Мохаммада-Казема за роман «Последний из Саларов», только что изданный на русском языке. В номинации «Радость бытия» отметили детскую писательницу Анну Гончарову.
Литфестиваль
Мастера ремёсел, декоративно-прикладного искусства, творческие мастерские, издатели и авторы приглашаются к участию во 2-м полуфинале фестивального движения Русского мира «Осиянная Русь», который состоится в Измайловском кремле 1–2 октября 2016 года. Вы сможете не только представить свои работы, но и выиграть ценные призы и подарки. Победители финала в номинациях – «Литература», «Ремёсла», «Песни» – сделают полшага до славы!
Оформить заявку на участие и узнать подробную информацию можно на сайте www.osfest.info.
Литюбилеи
«ЛГ» поздравляет с юбилеями Вячеслава Николаева, Виктора Слипенчука, Эдварда Радзинского, Анатолия Королёва, Александра Зорина. Редакция желает всем здоровья, творческих сил и вдохновения!
Литутрата
В США на 88-м году жизни скончался известный драматург, обладатель трех Пулитцеровских премий Эдвард Олби. Самая известная его пьеса – «Кто боится Вирджинии Вульф» – шла на сценах российских театров.
Как ужиться с нежитью
Книжный ряд / Библиосфера / Субъектив
Евсюков Александр
Теги: Сергей Лукьяненко , КВАZИ: Фантастический роман
Сергей Лукьяненко. КВАZИ: Фантастический роман. – М.: АСТ, 2016. – 352 с. – (Книги Сергея Лукьяненко). – 60 000 экз.
