В это сейчас трудно поверить, но всего за шесть лет до нашего века (сентябрь 1994 года) была отменена статья о решающем голосе отца в выборе способа воспитания детей и внесена новая – о равном для обоих супругов праве на владение их общей собственностью. Сейчас мало кто вспоминает, что до середины 1990-х жене предписывалось по закону носить фамилию мужа и обязательно жить в его доме. Все это было отменено в том же 1994 году.
Короткий срок, за который происходили все эти перемены, очевидно, привел к слишком резким, порой радикальным изменениям. Об одном из них – настроенности многих девушек на учебу и карьеру, а в этой связи «отложенном браке» – я писала в предыдущей главе. Для многих из девушек это ведет к одиночеству в среднем возрасте. Если присоединить к этой группе женщин, которые от брака отказываются принципиально, то набирается довольно много одиночек.
Среди мужчин число одиноких тоже растет. Но по несколько иным причинам. Да, многие из них не торопятся жениться, потому что хотят закончить учебу, найти работу, сделать карьеру, встать твердо на ноги. Но те, кто, наконец, пришел к решению завести семью, понимают, что сделать это непросто. Вот как мне объяснил ситуацию Го Лунг:
– Когда я решил жениться, я оглянулся вокруг и… не увидел ни одной молодой образованной женщины, которая могла бы стать моей женой. Они слишком сосредоточены на учебе, карьере – мысли их далеки от того, чтобы строить семью. Кроме того, они не очень хотят заводить детей – ну, может быть, одного ребенка, и то не сейчас, а позже…
Такие мужчины, разочаровавшиеся в потенциальных невестах, тоже довольно часто остаются одинокими, и вот результат: число семей, состоящих из одного человека, сегодня по сравнению с 1971 годом увеличилось в 1,7 раза. Соответственно, сокращается и общее число семей. Процесс этот идет неуклонно. В 1971 году на каждую тысячу человек приходилось 26 семей, сегодня – только 10. Словно стараясь не отстать от других развитых стран, Тайвань энергично догоняет и перегоняет их, поражая мир стремительностью перемен. Известно, что и в Америке, и в Европе число разводов растет, но Тайвань перегнал даже Америку. Во всех цивилизованных странах уменьшается количество детей в семье, но Тайвань и тут опережает: 30 лет назад тайваньская семья имела в среднем четыре ребенка, сегодня – только одного. Это, между прочим, меньше, чем даже в таких развитых странах, как США, Сингапур, Япония, Южная Корея.
Размышляя о проблеме тайваньских женихов, Го Лунг говорит:
– И вот, оглядевшись вокруг, повстречавшись с разными девушками, поговорив с ними об их брачных представлениях, я понял, что самый правильный выход – жениться на иностранке. Так я выбрал Виолетту.
На самом деле, конечно, все было не так уж рационально и деловито. Роман молодого тайваньского бизнесмена и российской модели начался давно. Они несколько лет переписывались, несколько раз встречались – то в России, то на Тайване. У нее случилась трагедия: погиб ее жених. У него были разные влюбленности и романы. Родители с обеих сторон настороженно отнеслись к этой связи. Сделать предложение он решился после долгого разговора о том, как Виолетта себе представляет будущую семейную жизнь. Выяснилось, что их мечты совпадают.
– Сейчас, когда мы выходим на улицу с двумя маленькими мальчиками, я вижу, с какой завистью смотрят на нас прохожие. В сегодняшнем Тайбэе мы уже почти, считай, многодетная семья. Вот родим третьего, и тогда уж точно к нам будут приходить, как в музей, – счастливо смеется Го Лунг.
Выбор моего приятеля не случаен. Социологи уже отметили это явление как устойчивую тенденцию: тайваньцы-мужчины все чаще предпочитают жениться на иностранках. Прежде всего, конечно, на китаянках из КНР – благо одна кровь, общие корни, общий язык. Но также и на женщинах из Вьетнама, Малайзии, России. Каждый пятнадцатый младенец родился от матери-иностранки.
– Да, многие семейные устои, существовавшие веками, изменяются и исчезают прямо на глазах, – просвещает меня Чин-чанг. – Но вот что интересно: другие традиции продолжают существовать, они даже укрепляются.
Сначала о том, что исчезает. Например, домашние обязанности, веками считавшиеся женскими, теперь все больше распределяются между супругами. Впервые я услышала об этом еще до разговора с Чин-чанг.
Молодая пианистка из Тайбэя Чин Йин-янг провела в Москве несколько лет: училась в Гнесинском музыкальном училище. Она приобрела там много друзей, не раз бывала у них в гостях и вспоминает об этом с удовольствием.
– Мне было очень комфортно в Москве, меня принимали с большим радушием, щедро угощали. Единственное, к чему я не могла привыкнуть, это к роли женщины в русской семье. Весь дом, все хозяйство и дети лежат обычно на плечах жены. Знаете, когда у нас дома ждут гостей, мои родители готовятся к приему вместе. А в знакомых мне московских домах, даже вполне современных, муж сидит за столом, а жена вокруг него хлопочет.
– На студенческих вечеринках у нас девочки и мальчики вместе накрывают на стол, готовят еду, моют посуду, приводят в порядок квартиру. В московских же компаниях это почти всегда делают девочки. Ребята только приносят выпивку, какую-нибудь закуску. Потом садятся к телевизору или идут курить, все остальное – за девочками. Мальчики, может быть, еще мебель расставят. Но полы уж точно мыть не будут.
– Но самое удивительное, – говорит социолог Чин-чанг, – тайбэйцы, да и вообще жители больших городов Тайваня, почти совсем перестали готовить дома, в лучшем случае сводят приготовление домашней еды к минимуму. Сегодня вы редко встретите хозяйку, которая готовила бы завтрак, обед, ужин, как это было в совсем еще недавние времена.
Замечу, кстати, что долгое время для меня было загадкой: почему мои новые знакомые тайбэйцы так неохотно зовут к себе в гости. В ресторан – сколько угодно: и в самый дорогой, и в самый экзотический. А я, признаться, не очень-то люблю рестораны. По мне, так домашняя, пусть и небогатая, обстановка и непритязательная еда больше располагают к главной цели встречи – общению, неспешной беседе. Но мои новые друзья настаивают, уговаривают, а когда я отказываюсь, расстраиваются. А я слегка огорчаюсь, что они не зовут домой: мне-то интересно посмотреть, какая у них жизнь там, изнутри.
– Они что, недостаточно меня уважают, чтобы позвать в гости? – спросила я как-то Йи Чин-чанг.
– Совсем наоборот, – смеясь, ответила она. – Они хотят угодить вам, но на то, чтобы приготовить еду, обычно нет времени, да и привычки тоже. Современная тайваньская семья по большей части питается «с улицы».
– Пирожками и бутербродами, что ли?
– Нет, горячими, свежими блюдами. Их приносят готовыми из кафе, ресторанов, закусочных. Это и дешевле, и питательнее, и вкуснее.
Об этом феномене «уличной еды» я расскажу в следующей главе. А в этой, раз уж она посвящена семье, поделюсь своими личными впечатлениями о еде домашней.
Профессор Университета Ченчжи Бай-гу пригласил меня в гости. Его молодая жена не работает: занимается их годовалым сыном. Ей помогает мать мужа. Эти две женщины придерживаются традиционных привычек – стараются готовить дома. Молодая – потому что сохранила навыки, которые приобрела в родительском доме в деревне. А старая – в силу своего возраста. Вот они-то меня и угощали на славу.
Еще в лифте я услышала ароматные запахи. В доме уже был накрыт стол: зелень, свежие и маринованные овощи – огурцы, морковь, чеснок, еще какие-то, – заправленные соусами. Потом появились блюда горячие. Жареные кусочки свинины, рыба, сваренная с овощами. У обоих блюд был специфический, но чем-то знакомый вкус. Оказалось, что его придавала рисовая водка. В следующую перемену принесли креветок, каждая величиной с большой палец крупного мужчины, они были опять-таки вымочены в рисовой водке и потом зажарены с чесноком. Одни блюда уносили, другие ставили на стол, но одно оставалось с начала и до конца. Это был тыквенный суп с моллюсками. Он стоял в самом центре, в кастрюле, на небольшой электрической печке.
Под конец появился десерт. Огромные яблоки, такого же размера груши. Фрукты были поданы в подсоленной воде: оказывается, так дольше сохраняется свежесть и естественный цвет.
Я, разумеется, не преминула поинтересоваться, а что же едят мои хозяева на завтрак и ужин в обычные дни, без гостей. И вот что узнала. Мама по старинке предпочитает рисовую кашу. Замечу, что этой каши я отведала еще в самолете, где нам предложили попробовать это национальное блюдо. Попробовав, я не знала, что делать дальше: глотать ее явно не хотелось. Рис, разваренный до состояния «размазни», как для диетпитания, был абсолютно пресным – ни соли, ни сахара, ни молока. Мама Бай-гу объяснила, что она по утрам ест именно это блюдо, но приправляет его сухим соленым толченым мясом, или вареньем из морской капусты, или просто овощами. Так в свое время завтракали ее мама и папа, и дедушка с бабушкой, и их родители. Но у молодых уже другое меню, более современное. Сначала – сок из яблок с соевым молоком. Потом – тост с сыром и молодыми побегами гороха. Напоследок – свежие фрукты.
