была нефте– и газодобыча, но занимались этим в основном небольшие независимые компании. Другим крупным бизнесом в Амарилло и его окрестностях было животноводство, а также производство ядерного оружия. Амарилло был единственным центром страны, где осуществлялась конечная сборка атомных бомб – по некоторым данным, четыре боеголовки в день. Это был родной город независимого нефтепромышленника Т. Буна Пикенса, больше чем кто-либо стяжавшего лавры «детонатора» тех потрясений, которые изменили корпоративный ландшафт нефтяной промышленности и стерли с лица земли некоторые наиболее известные достопримечательности.
Бун Пикенс стал своего рода знаменитостью благодаря его умению тихо ухмыляясь отшивать репортеров, когда они со всей серьезностью спрашивали, не он ли тот самый Дж. Юинг из телевизионного сериала «Даллас». В финансовых кругах Пикенс восхищал инвесторов, быстро и энергично повышая акционерную стоимость. Однако в нефтяной промышленности одни им восхищались, а другие его ненавидели. Заняв стратегически важную позицию на пересечении нефтяной отрасли и Уолл-стрит, он говорил, что возвращает нефтяную промышленность к ее основам, борется против бессмысленного расточительства, спасает ее от крайностей, иллюзий и высокомерия, действуя в интересах акционеров. Его противники считали, что он всего-навсего хитрый пройдоха, умеющий проталкивать свои идеи и рядивший обыкновенную жадность в тогу борьбы за права акционеров. Одно было совершенно ясно: Пикенс увидел раньше и более четко, чем другие, все уязвимые места и слабости нефтяной промышленности, лежавшие в основе второго нефтяного кризиса. И он не только знал, как ими воспользоваться, но и теоретически обосновал их появление. На определенном уровне проводимая им кампания как таковая представляла собой месть независимого нефтепромышленника ненавистным крупным корпорациям.
Родившийся в 1928 г., Пикенс жил неподалеку от месторождения Семинол, одного из величайших открытий 1920-х гг. в Оклахоме. Его отец был агентом по продаже недвижимости – он скупал у фермеров договоры на аренду земельных участков, объединял их и продавал нефтяным компаниям. Его мать заведовала во время Второй мировой войны распределением бензина в трех округах. Он был единственным ребенком, который вырос и превратился в дерзкого, самоуверенного молодого человека, независимо мыслящего, острого на язык и откровенно высказывающего свое мнение. Он не принимал с готовностью установившийся порядок, а старался сделать все, чтобы события принимали выгодный ему ход. У него также было огромное желание выдвинуться. Он терпеть не мог проигрывать.
Когда удача отвернулась от его отца, семья переехала в Амарилло, где старший Пикенс нашел работу в компании Phillips. Молодой Бун, пройдя курс геологии в колледже, начал работать на Phillips. Он не выносил эту работу. Ему не нравились царившие в компании бюрократия и строгая иерархия. И ему, конечно, не понравилось, когда босс сказал, что «если ты хочешь чего-то добиться в нашей компании, тебе надо научиться держать язык за зубами». В 1954 г., проработав три с половиной года в Phillips, он ушел и стал независимым специалистом, оказывая консалтинговые услуги, заключая сделки с денежными людьми в Амарилло. Затем он отправился на юго-запад, где вел суровую кочевую жизнь в погоне за «американской мечтой». Он привык к жарким ветрам и постоянной пыли, которая забивала рот и нос. Он брился в туалетах на придорожных бензоколонках с названиями крупных нефтяных компаний – к этому времени у него уже сформировалось к ним устойчивое отвращение. В середине 1950-х в годы жалкого существования в период очередного спада в промышленности Пикенс был одним из тысяч людей, которые колесили по нефтяным штатам, вели дела по телефону-автомату, искали выгодные сделки, перепродавали, сколачивали бригады для бурения скважин и, если повезет, нападали на нефть или газ – и все время неотступно мечтали об огромном, настоящем успехе.
Пикенс пошел дальше, чем большинство. Он был неглуп и хитер, обладал аналитическими способностями и умел просчитывать каждый шаг. Прошло какое-то время, и Пикенс отправился в Нью-Йорк, занял деньги, на которые он провел успешную операцию в Канаде. К 1964 г. он объединил все свои буровые в одну компанию – Mesa Petroleum. Когда Mesa стала публичной компанией, у него возник особый интерес к вопросу разницы между ценой акций и стоимостью стоявших за ними нефтяных и газовых активов. Пикенс сосредоточил внимание на «спящей», т. е. зарегистрированной, но не функционировавшей и значительно большей, чем Mesa, компании Hugoton Production, имевшей крупные запасы газа в Хьюготоне, на юго-западе Канзаса – в то время самого большого в стране месторождения природного газа. Цена ее акций была намного ниже, чем стоимость запасов газа в случае их продажи. Акционеров можно было склонить на свою сторону, обещав более высокую доходность за счет повышения цены акций и нового подхода к управлению компанией. Это был очень простой прием, который и оказал такое огромное влияние спустя полтора десятилетия. В 1969 г. он завершил недружественное поглощение Hugoton и объединил это крупное предприятие с Mesa, создав большую независимую нефтяную компанию.
Захваченный практически повальной нефтяной лихорадкой, начавшейся после 1973 г., Пикенс задействовал в Соединенных Штатах столько буровых установок, сколько позволяли средства, и отправился искать нефть в Северном море и в Австралии. Он был сильным трейдером и специалистом по фьючерсным контрактам задолго до того, как о них услышали в нефтяной промышленности. Вначале это были фьючерсы на поставки скота. Одно время Mesa заключала сделки даже на поставку кормов для скота в качестве побочного бизнеса, превратившись во второго крупнейшего в стране поставщика, оставаясь при этом мелкой нефтяной компанией. Однако этот бизнес закончился неудачно, и Пикенс пошел в другом направлении. Но даже в разгар нефтяных войн в середине 1980-х, когда ставкой были миллиарды долларов, Пикенс, пролетая в своем самолете над Техасом, смотрел из окна на пастбища и подсчитывал поголовье стада, чтобы определить, велико оно или нет, и какие фьючерсы на скот покупать: долгосрочные или краткосрочные. Но теперь это был уже спорт.
Пикенс был заядлым игроком в баскетбол – игру, которая требует скорости, быстрых рывков, неожиданных бросков, мгновенной реакции и постоянной импровизации. Таким он был в бизнесе. «Каждое субботнее утро мы обычно набивались в офис Буна, некоторые сидели даже на полу, – вспоминая 1970-е гг., говорил один из его менеджеров. – И Бун спрашивал, как мы будем делать деньги на следующей неделе». Пикенс гордился, что он был в Амарилло единственным нефтепромышленником, который работает по субботам. Его стиль работы – планирование действий, внимание к деталям и при этом активная импровизация – делал его неудобным соперником для крупных забюрократизированных компаний, с которыми он имел дело. И он не уклонялся от борьбы. Когда его сотрудники докладывали, что тот или иной конкурент намеревается предпринять что-то, не отвечающее интересам Mesa, у Пикенса был готов стандартный ответ: «Передайте ему, пусть только попробует!»
К началу 1980-х Пикенс видел все слабости нефтяного бизнеса. В Соединенных Штатах
