б) подготовить в течение ноября с. г. и снабдить организуемую китайским правительством школу работников информации учебными пособиями по основам разведывательной службы, материалами, характеризующими подрывную деятельность разведок империалистических государств.
2. Обязать Министерство государственной безопасности (тов. Абакумова) командировать к 25 ноября с. г. сроком на два месяца в органы безопасности Народной Республики Китая 2-х специалистов МГБ СССР для обучения способам обнаружения тайнописи и негласного вскрытия корреспонденции.
Разрешить МГБ СССР после обучения передать китайским органам безопасности пять комплектов специальных кварцевых ламп для обнаружения тайнописи и десять специальных аппаратов для негласного вскрытия корреспонденции».
Старшие советники появились в исполнение постановления Политбюро от 27 февраля 1949 года для «более тесной координации усилий МГБ СССР с органами безопасности стран народной демократии в обстановке "холодной войны"». Представители Комитета информации за границей, как и послы, утверждались на заседании Политбюро.
Впрочем, в науке разведки и контрразведки, а особенно политического сыска китайские коммунисты и сами весьма преуспели. А вот техническую помощь китайские товарищи принимали охотно.
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 6 ноября 1950 года:
«Вопрос Китая.
Обязать Министерство государственной безопасности СССР (тов. Абакумова) направить в Китайскую Народную Республику для оказания помощи в работе органов государственной безопасности тт. Кулешова В. И. и Евдокимова А. И. — специалистов по выявлению вражеских подпольных радиостанций, с необходимым техническим оборудованием, т. Арефьева Д. А. — работника по пограничной службе и т. Фатьянова З. А. — по работе органов милиции».
Борьба с вражескими радиостанциями, радиоперехват, а также радиопеленгаторные установки и другая техника находились в ведении Министерства госбезопасности. Оно и получило указание всячески содействовать Пекину.
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 октября 1951 года
«Об американских и гоминьдановских агентурных радиостанциях, действующих на территории Китая.
1. Удовлетворить просьбу правительства Китайской Народной Республики о предоставлении китайским властям имеющихся в распоряжении МГБ СССР данных об американских и гоминьдановских радиостанциях, действующих на территории Китая.
2. Поручить МГБ СССР передать правительству Китайской Народной Республики через МИД СССР указанные в п. 1 данные об агентурных радиостанциях в Китае».
На посту министра госбезопасности Абакумова сменил партийный работник Семен Денисович Игнатьев. Вместе с министром вооруженных сил маршалом Александром Михайловичем Василевским и министром внешней торговли Михаилом Алексеевичем Меньшиковым он подготовил партию спецтехники для китайских друзей.
Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 31 октября 1951 года:
«О поставках радиоаппаратуры и оборудования в Китай для Министерства общественной безопасности.
Принять предложение тт. Василевского, Игнатьева и Меньшикова о поставке радиоаппаратуры и оборудования в Китай для Министерства общественной безопасности и утвердить представленный проект постановления Совета министров СССР по этому вопросу».
В октябре 1951 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило «Наставление для советников МГБ СССР при органах государственной безопасности в странах народной демократии». Советникам разрешалось давать «практические советы только в устной форме». Им запрещалось вмешиваться в решение кадровых вопросов, самим работать с агентурой, допрашивать арестованных и участвовать в оперативной разработке высших руководителей страны, в которой они работали.
Но это относилось к работе советских чекистов в восточноевропейских странах. В Пекине они с самого начала существовали в определенных и строго очерченных рамках.
В Китае резидентура советской разведки не только прекратила самостоятельную работу внутри страны, но и передала китайским друзьям всю свою агентуру, пишет бывший начальник нелегальной разведки КГБ генерал-майор Юрий Иванович Дроздов. Разведчики считают это непоправимой ошибкой, поскольку отношения между двумя странами быстро ухудшились, а потом и вовсе стали враждебными.
Так что советской агентуры внутри страны Мао мог не бояться. Впрочем, это не мешало ему периодически уничтожать ненужных ему людей как «советских шпионов».
Вот характерная история (одна из многих!).
Ли Лисань был одним из руководителей КПК в конце 1920-х годов. Он считал, что в Китае революционная ситуация и революцию надо торопить. В конце 1930 года его попросили приехать в СССР. В 1936 году он женился на русской женщине — Елизавете Павловне Кишкиной. В Китае она преподавала, взяв китайское имя Ли Ша. В 1938 году чекисты посадили Ли Лисаня, обвинив в троцкизме и шпионаже в пользу Японии…
Это было дело рук Кан Шэна, который стал в 1930 году заведующим орготделом ЦК, а в 1934-м — членом политбюро. Несколько лет Кан Шэн жил в Москве, был заместителем Ван Мина, руководившего делегацией КПК в Коминтерне.
Кан Шэн, тесно связанный с НКВД, помогал проводить чистку китайцев, оказавшихся в Советском Союзе. Он назвал имя Ли Лисаня, и того посадили (см. «Проблемы Дальнего Востока», 1991, № 3). Ли повезло. Он отсидел чуть меньше двух лет, и его освободили по просьбе Чжоу Эньлая, который приехал в Москву лечиться.
В 1946 году Ли Лисаню разрешили уехать в Китай. В Китайской Народной Республике он стал членом ЦК и министром труда. В сентябре 1959 года шеф госбезопасности Кан Шэн вызвал Ли Лисаня и посоветовал его жене выйти из советского гражданства. Она отказалась: «Советский Союз — моя родина, а родина бывает только одна».
В 1962 году образовали комиссию, которая выясняла, зачем жена Ли Лисаня ходит в советское посольство. Муж объяснил: исключительно по делу — продлить паспорт или оформить поездку в СССР, чтобы повидать родных 14 октября 1962 года он написал главе правительства Чжоу Эньлаю: «Ли Ша живет со мной двадцать шесть лет, неизменно разделяя мои политические взгляды и не допуская ничего дурного в своем поведении. Она в Китае уже шестнадцать лет, горячо любит нашу партию и дело нашего народа».
Он сказал дочери: «Мне предлагают развестись с мамой, но я этого сделать не могу. Мы пережили вместе самые трудные годы. Она не отказалась от меня, когда я сидел в тюрьме, — как же я могу бросить ее сейчас! А потом ведь это меня не спасет — наоборот, если я с ней разведусь, то тем самым подтвержу все обвинения в ее адрес».
Его дочь Инна Ли, ныне профессор Пекинского университета иностранных языков, сама рассказала эту печальную историю (см. «Проблемы Дальнего Востока, 1999, № 6).
От советского гражданства все равно пришлось оказаться. Елизавета Павловна подала прошение о вступлении в гражданство КНР. В 1964 году прошение удовлетворили. Но семью это не спасло. В июне 1966 года секретаря Северного бюро ЦК КПК Ли Лисаня сняли с работы. Это было лишь начало. Ли Лисань фигурирует в учебниках истории как виновник многих неудач компартии Китая. Его не любили и в Москве, потому что он считал Внешнюю Монголию частью Китая.
23 мая 1967 года член Центральной руководящей группы по делам культурной революции объяснял цзяофаням, что главный объект борьбы в Северном бюро — это Ли Лисань, потому что он «не дохлый, а живой тигр, его жена — советская шпионка, асам он поддерживает отношения с заграницей».
Хунвэйбины вселились в их дом, и он прошел через все муки ада культурной революции.
«Отцу на шею, — вспоминает Инна Ли, — вешали доску с надписью "антипартийный элемент", заставляли часами стоять на ногах, склоняться в три погибели, принимать позу "реактивного самолета" перед лицом изрыгающей проклятья толпы».
Потом Ли Лисаня отвезли в тайную тюрьму. 22 июня 1967 года родным сообщили, что он покончил с собой, приняв большую дозу снотворного. Его жену тоже посадили. Ей занималась комиссия третьей канцелярии ЦК КПК, которая ведала делами «шпионов и предателей». Обвинение: «Ли Лисань — резидент советской разведки. Много лет по ее заданию вел подрывную и вредительскую работу, а жена ему помогала».
Елизавета Павловна ничего не признала, потому что по опыту отца, прошедшего советскую тюрьму, знала, что надо держаться до последнего. В августе 1975 года следственная комиссия третьей канцелярии утвердила обвинительное заключение, признав супругов советскими шпионами. Ее отправили в ссылку. Ли Лисаня посмертно исключили из партии. Дочерей арестовали…
Насколько точно в Москве понимали идущие в Китае процессы? Китаистов хватало. И поток разведывательной информации был огромным. Недостатком было нежелание резидентуры сообщать то, что могло вызвать недовольство центра. Поэтому, когда речь шла о политических делах, картина происходящего искажалась. Резидент ориентировался на настроения начальства. Офицеры, добывающие информацию, учитывали пожелания резидента.
