себе отчет в юридических последствиях, составили акт для лордов Адмиралтейства, в котором говорилось, что одиннадцать человек добровольно приняли решение и освободили «всех лиц от ответственности за то, что они высадили нас на берег» [594]. Балкли записал в дневнике, что эти люди уходят, чтобы «сохранить себя и нас» [595].
Балкли подвел лодку как можно ближе к берегу, и одиннадцать человек спрыгнули с нее. Он наблюдал, как они подплывают к безжизненному участку суши. «Спидуэлл» продолжал свой путь.
* * *
Десятого ноября, почти через месяц после того, как они вышли с острова Вейджер и преодолели свыше шестисот километров, Балкли заметил цепочку маленьких бесплодных островов. Ему показалось, что это те самые острова, которые сэр Джон Нарборо описал как находящиеся в северо-западном входе Магелланова пролива. К югу, на противоположной стороне, располагался еще один унылый остров с темными скалистыми зубчатыми горами. Балкли предположил, что это, должно быть, остров Запустения, которому Нарборо дал такое название потому, что это была «такая пустынная земля, какую только можно представить» [596]. Основываясь на этих наблюдениях и своих расчетах широты «Спидуэлла», Балкли практически не сомневался, что они достигли Магелланова пролива.
Повернув «Спидуэлл» на юго-восток, стоя в шаге от реализации своего плана, Балкли испытал чувство, которое он редко признавал, – абсолютный страх. «Такого моря, как здесь, я никогда в жизни… не видел» [597], – заметил он. Ветер дул с силой тайфуна, а воды, казалось, воюют сами с собой. Балкли полагал, что наблюдал впадающий в пролив Тихий океан и вытекающий из пролива Атлантический океан – находясь в том самом месте, где британский пират Фрэнсис Дрейк попал в «невыносимую бурю», как назвал ее капеллан на борту его корабля. (Капеллан писал, что Бог, видимо, «настроен против нас» и «не отменит Своего приговора, пока не похоронит наши тела, а также корабли в бездонной глубине бушующего моря» [598].) Волны начали поглощать «Спидуэлл» от кормы до носа, от корпуса до верхушек мачт. Одна развернула «Спидуэлл» более чем на двадцать градусов, потом – на пятьдесят, потом – на восемьдесят, пока он не вышел из ветра – полностью лежа на боку, с мачтами и парусами, прижатыми к воде. Когда лодка заскрипела, прогнулась и ее залило, Балкли подумал, что им не выплыть. После всего, через что он прошел, после всех жертв и грехов он лицом к лицу столкнулся с перспективой напрасной смерти – утонуть, так и не увидев больше семью. Тем не менее «Спидуэлл» медленно выправлялся, паруса поднимались по мере того, как вода выливалась с палубы и трюма.
Каждая кратковременная передышка, казалось, усиливала мессианский пыл Балкли. Он писал о шторме: «Мы искренне молились о том, чтобы он прекратился, ибо ничто другое не могло спасти нас от гибели» [599]. В том, что он описал как «благодать света», они мельком увидели бухту и попытались до нее добраться, прорвавшись сквозь буруны. «Мы были окружены камнями, причем так близко, что человек мог бы бросить на них галету», – заметил он. Они проскользнули в бухточку, спокойную, как мельничный пруд. «Мы назвали эту гавань портом Божьего Милосердия, считая наше сегодняшнее спасение чудом, – писал Балкли. – Самые оставленные из нас больше не сомневаются во Всемогущем и пообещали изменить свою жизнь» [600].
* * *
С каждым новым днем испытаний люди становились все мрачнее и неуправляемее. Они постоянно требовали дополнительных пайков… Балкли и Бейнс оказались в том же безвыходном положении, что и Чип. «Если мы не будем чрезвычайно предусмотрительны в отношении выдачи провизии, неизбежно умрем с голоду» [601], – заметил Балкли. Люди, которые когда-то шли за ним с таким рвением, с такой преданностью, теперь, по его же выражению, казалось, «созрели для мятежа и разрушения» [602]. Он добавил: «Мы не знаем, что делать, чтобы подчинить их какому-либо командованию, они настолько нас истерзали, что жизнь нам не мила».
Вместе с Бейнсом и Камминсом он изо всех сил старался поддерживать порядок. Подписанные членами группы статьи устава санкционировали оставление на произвол судьбы всех зачинщиков волнений. Однако Балкли придумал угрозу совсем иного рода: если неподобающее поведение продолжится, он вместе с Бейнсом и Камминсом потребует, чтобы на берег высадили их, а остальных предоставят своей судьбе на лодке. Экипаж знал, что Балкли незаменим – никто другой не мог так одержимо прокладывать курс и сражаться со стихией, – поэтому его угроза подействовала отрезвляюще. «Народ пообещал подчиняться власти, и, похоже, ему стало намного легче» [603], – писал Балкли. Чтобы еще больше умиротворить команду, он выдал еще немного муки из запасов, отметив, что многие едят ее «в сыром виде, как только получили» [604].
Тем не менее люди умирали. Среди жертв был шестнадцатилетний юноша Джордж Бейтман. «Этот бедолага голодал и погиб, буквально превратился в скелет, – писал Балкли, добавляя: – Еще несколько человек в таком же жалком состоянии, и без скорейшего подкрепления их ждет та же участь» [605].
Он старался утешить страждущих, но они больше всего хотели есть. Один двенадцатилетний юнга умолял близкого товарища дать ему немного муки, говоря, что иначе он не доживет до Бразилии, но его сослуживец по кораблю был непреклонен. «Те, кто не испытал тех трудностей, с которыми столкнулись мы, – писал Балкли, – удивятся, сколь бессердечными могут быть люди. Даже видя, как у них на глазах товарищи умирают от голода, они не помогают им. Голод лишает всякого сострадания» [606]. Мучения юнги закончились только тогда, когда «небеса послали ему на помощь смерть».
Четырнадцатого ноября «Спидуэлл» попал в загадочный лабиринт каналов и лагун. Бейнс обвинил Балкли в том, что он ошибся с входом в пролив. Неужели они потратили впустую две недели, идя не по тому пути? Балкли возразил, что «если и есть такое место в мире, как Магелланов пролив, то мы сейчас находимся в нем» [607].
Однако столкнувшись с растущими возражениями, он развернул лодку и направился обратно тем же путем, которым они пришли. Один морской пехотинец повредился рассудком, принялся истерически смеяться, пока не затих и не упал замертво. Вскоре после этого умер еще один человек, а затем еще один. Их тела бросили в море.
Выжившим потребовалось почти две недели, чтобы повторить свой путь, и только тогда они поняли, что с самого начала нашли пролив. Теперь им предстояло снова плыть на восток.
Возможно, Чип был прав – похоже, следовало идти на север.
Глава девятнадцатая
Преследующий
Чип не отказался от своего плана воссоединиться с коммодором Ансоном и эскадрой.
