Без врачей
О том, что врачи, больницы стоят дорого, любой американец знает с детства. И, возможно, поэтому или хотя бы отчасти поэтому чрезвычайно внимательно относится к своему здоровью.
Из окна моей квартиры в кампусе Мичиганского университета мне видна набережная вдоль небольшой реки. Каждое утро я вижу, как по этой набережной десятки людей в шортах и майках бегут в одном темпе, не ускоряя и не замедляя ход. Бегут ребята-студенты, и молодые преподаватели, и солидные профессора. Бегут молодожены, успевая время от времени пересечься в поцелуе. Бегут молодые мамаши со своими ребятишками. А если ребенок еще в коляске, то для мамы это вовсе не повод делать перерыв: не переставая бежать, она просто толкает коляску перед собой, потом подбегает и толкает опять.
Впрочем, бег, или так называемый jogging, потихоньку уступает место быстрой ходьбе.
Рано утром Бриджит Мак-Дана вместе со своим мужем выходят из своего миллиондолларового дома в Чикаго и ровно час ходят быстрым шагом по окрестным улицам. В это время начинается трудовой день и у Шерон Волчик в Вашингтоне. Впереди у нее масса дел – университет, недописанная книга, дети, хозяйство. Однако, прежде чем всем этим заняться, она не пожалеет времени на ходьбу. А декан Мерилин Флинн из университета Южной Калифорнии, чтобы зарядиться ходьбой, начинает свой спортивный променад в 6.30 утра: в 7.30 она уже садится за руль автомобиля.
Вернувшись домой, Бриджит еще на час уединяется в спортивном зале с гимнастическими снарядами. В ее огромном доме он занимает весь подвальный этаж, basement. Занятия со снарядами все больше входят в обиход молодых американцев. Если только есть возможность отвести под них – ну пусть не этаж, как у богатой Бриджит, но хотя бы небольшую комнату, – они непременно это сделают. Если же такой возможности нет, они регулярно будут ходить в gym, гимнастический зал университета, или в ближайший спортивный клуб.
Во время второго суда над О. Дж. Симпсоном (негром-футболистом, убившем свою жену и ее приятеля) присяжных заседателей поместили в прекрасную гостиницу с хорошим ресторанным меню, большим парком. Но при условии, что они все две недели суда не выйдут за пределы этой территории. Так вот одна молодая заседательница, отвечая на вопрос журналистов, хороши ли здесь условия, возмущенно ответила:
– Как они могут быть хорошими, если тут нет gym’а. На целых две недели мое тело будет лишено физической тренировки.
Спорт, физкультура – органическая часть жизни делового человека. В полдень, время ланча, начинается час пик в бассейнах, на теннисных кортах: многие чиновники, профессора предпочитают отдать это время спорту, а не еде. Правда, чем старше человек, а главное, чем больше у него детей, тем меньшее место занимает спорт в его личной жизни. Но это не от лени, а от необходимости везти отпрысков в какую-нибудь детскую секцию. Я уже писала, что спортивным занятиям ребятишек родители придают первостепенное значение. Занятия эти преимущественно вечерние. И вот, едва вернувшись с работы, отец или мать развозят сыновей и дочерей на тренировки. А по воскресеньям – на соревнования. В оставшиеся же выходные они могут пойти в те же клубы или бассейны всей семьей.
Бриджит Мак-Дана после ходьбы и занятий на снарядах приступает к завтраку. Обычно это апельсин и чашечка кофе без сахара. Все, что она съест позже, на ланч и обед, будет тоже весьма ограничено по калориям, но богато витаминами. За своим весом Бриджит следит неукоснительно, поэтому на диете она всегда.
Однако такое ежедневное воздержание не очень типично для американцев. Обычно они садятся на диету сколько-то раз в неделю или в месяц. Вообще слово dieting так часто мелькает в разговорах, что иногда мне кажется, что соблюдать диету считается признаком хорошего тона. И они слегка щеголяют этой привычкой друг перед другом. Каждый раз на приемах для преподавателей в университетском ресторане по окончании трапезы я с тоской смотрю на столы: на них оставлены тарелки с тортами и кремами, тронутыми лишь слегка или нетронутыми вовсе: слишком много калорий. По этой же причине взрослые не едят сливочное мороженое – оставляют его детям. А сами ограничиваются замороженным йогуртом.
Ради здоровья американцы все больше изменяют даже своим любимым машинам. С велосипедами. Забавно видеть, как утром солидные профессора подъезжают к университету не на своих солидных же авто, а на легкомысленном двухколесном транспорте. В машине оно, конечно, удобней, но здоровье важней.
И еще одно поветрие – hiking. Многомильный, многочасовой пеший поход за город в качестве развлечения выходного дня.
Эта забота о своем здоровье, принимающая порой масштаб массовой эпидемии (если отнять у этого слова негативный смысл), отличает Америку от всех известных мне стран. При всем моем восхищении этой национальной чертой, иногда она немножко смешит своей поголовной массовостью. Стоит появиться рекламе какой-нибудь очередной панацеи, как на другой же день вся Америка кидается это средство употреблять.
Так было, скажем, с чесноком. Несколько лет назад американцы поголовно принялись есть чеснок. Те же, кто социально активен и не может себе позволить пахучий овощ в сыром виде, потребляли в огромных количествах чесночные таблетки.
Года два-три назад то же произошло с морковью. Витамин Е, бета-каротин, рекомендованный от всех хвороб, можно было найти на любом обеденном столе – в виде морковного сока, морковного салата и просто сырой морковки. Потом к очередной панацее американцы потихоньку остывают.
Дольше всего, мне кажется, продержалась мода на отказ от курения. Правда, тут подключились и общественность, и законодатели, и местные власти. Законом была запрещена пропаганда рекламы табачных изделий. Газеты писали, какие страсти-мордасти поджидают курильщиков. В кино перестали показывать положительных героев с сигаретой в зубах. В штате Айова вышел указ: подросток моложе 18, уличенный в курении, штрафуется на 800 долларов. В городе Белмонте, штат Массачусетс, было запрещено курить в общественных местах. Большой штраф ждал всех, кто позволит себе закурить в школе, колледже или университете, без исключения.
Я помню, как удивилась, когда в Чикаго в двенадцать часов дня вдруг увидела толпы людей, вываливающихся из дверей офисов; они жадно закуривали на ходу. Оказывается, в помещениях курить нельзя, а на улице можно. И вот курильщики не могут дождаться перерыва на ланч.
Все это, а также мощная пропаганда в СМИ, сделало дело большой важности. Курить стало не только не модно, но и не престижно. Человек с сигаретой почти автоматически стал ассоциироваться с малообразованной, наименее культурной частью населения. О том же говорят и цифры социологических исследований. Среди всего взрослого населения курильщики составляют 23 %. Но среди людей с высшим образованием их только 16 %, а с незаконченным средним – 34 %. Или еще: белые американцы курят вдвое реже, чем чернокожие.
Естественно, все это повело к огромным убыткам, а то и к разорению табачных компаний, и они ринулись себя защищать. Именно их усилиями на экранах и в театрах снова стали появляться киногерои с сигарами и сигаретами. Они же пробили, хоть и в замаскированном виде, уличную рекламу сигарет. Наверняка были задействованы и еще какие-то методы агитации и героизации образа настоящего «мачо», красиво выпускающего дым изо рта. И вот в последние года два я все больше встречаю подростков, курящих у входа в колледж (в помещении этого делать по-прежнему нельзя). И студентов, задымляющих свои комнаты в университетских общежитиях. Жаль, если эта мода – отказ от курения – уйдет, как уходили и другие временные новации. Я, правда, надеюсь, что сама по себе установка американской молодежи на здоровый образ жизни, возможно, удержит эту тенденцию на плаву.
«Вода – это жизнь» – такой слоган можно встретить и в брошюрах о здоровом образе жизни, и в рекламах напитков, и даже в виде большого щита на небоскребе в центре Манхэттена. К воде у американцев действительно особое отношение – как к важнейшему источнику хорошего здоровья. В образ современного молодого американца непременно вписывается бутылка «Аква минерале» или другой очищенной воды. Пьют все и много. Пьют в транспорте, на улице, на пляже. Пьют далеко не всегда потому, что хочется пить. А потому, что «вода – это жизнь».
Американец начинает любую еду со стакана ледяного напитка. Чаще всего это простая вода со льдом. Но может быть и сок. Люди постарше предпочитают холодный чай с лимоном, без сахара.
Вариантов напитков может быть много, но присутствие в них льда неизменно. Я много раз попадала в неловкое положение, когда, забыв предупредить в самолете, в киоске, в ресторане, обнаруживала у себя в стакане лед: приходилось просить вынуть. В любом доме в морозилке всегда стоит форма для льда. А в любой гостинице, даже в дешевом общежитии для наемных рабочих, есть машина, бесплатно выдающая прозрачные кубики.
