Марина Цветаева. Письма 1937-1941 - Марина Ивановна Цветаева

а лучше еще из Брюсселя напишите Маргарите Николаевне Лебедевой, когда зайдете за моим пакетом, она дома к вечеру, так лучше — к 7 ч<асам> веч<ера>, но непременно предупредив заранее.

Адрес ее: M<ada>me Lebedeff

                18 bis, rue Denfert-Rochereau

                Paris, 5eme

(ближайшее метро — Raspail — запомните!)

<Приписка на полях:>

Очень старый дом, вход в ворота и сразу лестница направо, бывший монастырь. Второй эт<аж>, дверь направо, звонок на шнурке, звоните сильно. Она Вам все передаст. Она очаровательный человек и мой большой и долголетний друг. Не потеряйте ее адреса, тотчас же перепишите, это для меня крайне важно. В пакете — все мои стихи к Чехии, Вы их еще не знаете, я их страшно (как чужие!) люблю.

Хорошо бы если бы Вы на мою открытку мне ответили — молниеносно, мне было бы спокойнее. Кончаю, обнимаю, как только что-нибудь буду знать — сообщу. А сама жду — Вашего отклика.

                                             МЦ.

P.S. (Жалко оставлять пустое место.) ^{196} Стихи получила давно [451] — спасибо за них. Найду минутку — напишу подробно. Письмо — грустное: не надо! всё впереди. Вы любите породу, а не отдельного, а они еще есть. (NB! не «породу» как сэн-бернара или графа, а именно эту породу людей (нелюдей!)

Обнимаю Вас — жалко, если на этот раз не увидимся. Пишите скорее и перепишите адрес!

                                             М.

Впервые — Письма к Ариадне Берг. С. 125–126. СС-7. С. 537–538. Печ. по СС-7.

31-го мая 1939 г., среда.

Дорогая Анна Антоновна! Мы наверное скоро тоже уедем в деревню [452], далекую, и на очень долго. Пока сообщаю только Вам. Но где бы я ни была — я всю (остающуюся) жизнь буду скучать по Вас, без Вас, которая для меня неразрывна с моим стихотворным потоком. Стихи я как раз сегодня получила в нескольких экз<емплярах> (машинка), сейчас (12 ч<асов> ночи, Мур давно спит) буду править, а потом они начнут свое странствие. Аля уже получила, получит и Эдди [453], он ведь тоже любит стихи, как и ручьи, и леса. Так приятно доставить человеку радость! Получилась (бы) целая книжка, но сейчас мне невозможно этим заниматься. Отложу до деревни. Там — сосны, это Единственное, что́ я о ней знаю. А помните рассказы из Вашего детства, как Вы уезжали из одной деревни и Вам не позволили взять с собой Вашу любимую (синюю, с цветами) шкатулку или коробку. Вы это рассказывали Але, а рядом Ваша мама играла Шопена. Я все помню! Господи! этому уже 14 лет (Мурины — 14!). А всего прошло — 17. И тоже был май.

_____

У меня сейчас много работы и заботы: не хватает ни рук ни ног, хочется моим деревенским друзьям привезти побольше, а денег в обрез, надо бегать — искать «окказионов» или распродажу — и одновременно разбирать тетради — и книги — и письма — и пришивать Муру пуговицы — и каждый день жить, т. е. готовить — и т. д. Но — я, кажется, лучше всего себя чувствую, когда вся напряжена. И — отдых будет долгий: друзья мои живут в полном одиночестве [454], как на островке, безвыездно и зиму и лето. Барышня [455] на работу ездит в город, а мне вовсе будет не́ за чем. Вспоминаю мою деревню, как я в последнюю минуту побежала прощаться с кустом (верней, деревцем) можжевельника (кажется — Hollunderbaum иль — busch [456]), к<оторый> меня всегда первый приветствовал наверху горы. А у нас сейчас мода (у меня всегда была!) деревенские пестрые платья: вся юбка в сборку, лиф — обтяжной, темно-синие, с цветочками. И куклы такие есть: нашла два ожерелья, себе и Але — «moraves» ^{197} — и чувствую их Вашим подарком. Свое ношу не снимая. — Что́ еще (сказать)? Радуюсь, что поправляетесь, лето зимы мудрене́е, время идет и пройдет. Вижу уже это по почерку, я его отлично разбираю, хотя есть какая-то перемена. Безумно обрадовалась Вашей открытке, она пришла утром и была — как луч (из-под двери, п<отому> ч<то> письма здесь просовывают под дверь). Я целый день ей радуюсь, и сейчас, перед сном, опять перечту — и буду с ней спать, под Вашей карточкой в рамке, с Вашими бусами на шее. Это — всегда будет со мной: пока буду — я. Обнимаю, отзовитесь сразу, можете еще застать. Перед отъездом еще напишу, и бесконечно Вас люблю. Сердечный привет Авг<усте> Антоновне. Я тоже вспоминаю Рильке Mit dem heimatlichen prosim ^{198}  [457]. Книги его — везу [458].

                                             М.

Впервые — Письма к Анне Тесковой, 1969. С. 182–183. Печ. по: Письма к Анне Тесковой, 2008. С. 322–323. С уточнением по кн.: Письма к Анне Тесковой, 2009. С. 370–371.

7-го июня 1939 г. — Письмо получите гораздо позже

               Дорогие Богенгардты!

Прощайте!

Проститься не могла — потому что только в последнюю минуту, доглядывая последнюю записную книжку — нашла ваш адрес. (Дважды писала Вам по старому и никогда не получила ответа.)

Спасибо за всё!

Даст Бог — встретимся.

Оставляю Всеволоду свои монеты [459] — и музейный знак моего отца [460]: не потеряйте адреса:

                              Маргарита Николаевна Лебедева

                              18 bis, Rue Denfeit-Rochereau

                              Paris, 5-me.

— только пусть Всеволод сначала запросит — когда придти, или сообщит — когда придет.

2-ой эт<аж>; направо.

Страшно жаль расставаться.

Непременно расскажу С<ереже>, какими вы нам были верными друзьями.

Обнимаю всех вместе — и каждого порознь — желаю здоровья и счастья в детях — и чтобы всем нам встретиться.

                                             М.

<Приписки на полях:>

Мур горячо приветствует. Он — колосс, растут усы, а за дорогу, пожалуй, отрастет и борода!

Если смогу — напишу. Помнить буду — всегда.

Впервые — ВРХД. 1995. № 171. С. 181–182. Публ. Е.И. Лубянниковой и Л. А. Мнухина. СС-6. С. 651–652. Печ. по СС-6.

7-го июня 1939 г., среда

Дорогая Анна Антоновна! Пишу поздней ночью — или очень ранним утром. (Я так родилась — ровно в полночь: — Между воскресеньем и субботой — Я повисла, птица вербная — На одно крыло — серебряная — На другое — золотая… [461]) Это — мой последний привет. Все дни — бешеная переписка, и разборка, и укладка, и бешеная жара (бешеных собак), в