с вами! (Выделено автором.) Ниже в этом письме мы указываем наши линки в социальных сетях, логотипы и общую информацию о
KCON. Вы можете использовать их, когда будете рассылать приглашения вашим фанатам с просьбой принять участие в вашей дискуссионной группе на форуме
KCON 2015.
Я тоже была приглашена в качестве специального гостя на KCON LA в 2015 и 2017 годах. Честно признаюсь, меня мотивировала возможность заявить о себе как об эксперте в области K-pop музыки на KCON, а также собрать материал для этой книги. Как и остальные приглашенные эксперты, я тоже получила сообщение от организаторов, в котором они излагали ожидания от специальных гостей. Экспертам предназначалась роль посредников между звездами и фанатами: в глазах организаторов мы были своего рода знаменитостями, имеющими собственных поклонников («мы хотели бы попросить вас, чтобы вы также занялись продвижением и пригласили своих фанатов посетить KCON, чтобы встретиться с вами!»). В то же время мы являлись верными последователями корейской поп-культуры. Но где бы ни находилось место специальных гостей на шкале между звездами и поклонниками, они были важными активами CJ Corporation в продвижении KCON в объеме всей рекламной кампании. Риторика: «Мы продвигаем тебя, а ты продвигаешь KCON, продвигая себя» – является типичным способом извлечь выгоду из других заинтересованных лиц в процессе собственного продвижения.
Количество постов по самопродвижению, размещенных специальными гостями в социальных сетях, было настолько огромным, что невозможно даже указать их приблизительное количество. Что касается меня, я не стала приводить для KCON 2015 свое академическое профессиональное резюме и заменила его привлекательной самопрезентацией с некоторой долей юмора: «Доктор Ачжумма любит коллекционировать ученые степени (PhDs), преподает в UCSB, кормит грудью 2 будущие K-pop звезды, которые пока еще находятся в младенческом возрасте, и помыкает своим мужем в духе корейских женщин». Я надеялась, что такая подача моего послужного списка привлечет больше внимания ко мне и моей книге. Другой пример, которым я хочу поделиться с вами, касается Sunny – ведущей косметического блога на канале YouTube, известной проведением своих имидж-шоу для К-pop исполнителей. До начала события Sunny объявила на своем канале YouTube, что собирается принять участие в KCON: «Я хочу сделать важное объявление… Оно касается моего участия в KCON. УРА!» [365] Это одобрительное восклицание сопровождалось показом логотипов KCON и дальнейшим изложением подробного графика работы ее групп во время форума. При этом она не забывала продвигать и само событие: «Чтобы распланировать ваш день на фестивале и наметить мероприятия для посещения, воспользуйтесь приложением KCON, где вы можете легко найти меня». Действуя в соответствии с взаимовыгодной «win-win» («победа-победа») стратегией, предложенной организатором фестиваля – компанией CJ, – она указала линки 3-х хештегов: #KCON15LA, #KCON15NY и #SUNNYSCHANNEL. С одной стороны, она продвигала KCON, с другой – свое участие в этом событии. После окончания фестиваля Sunny опубликовала многочисленные влоги [366] своих мастер-классов по макияжу на KCON, в которых демонстрировались длинные очереди поклонников, желающих сделать с ней фотографии. Таким образом она доказала, что тоже в какой-то степени относится к знаменитостям. Желание заявить о себе на основании ассоциации себя со звездой также проявлялось у других посетителей, которые необязательно были презентаторами на KCON [367]. Начиная с 2017 года поклонники могли пройти прослушивание во время проведения KCON, чтобы продемонстрировать свой талант и проверить, есть ли у них шанс войти в мир K-рор музыки (фотография 15).
Это проявления индивидуального самопродвижения в эпоху неолиберализма. Мишель Фуко считал, что «ставкой в неолиберальном анализе каждый раз становится замена homo economicus* на партнера homo economicus [368], когда ты сам себе предприниматель, сам себе капитал, сам себе производитель и сам себе источник дохода» [369]. В основу критики неолиберализма Фуко закладывает нравственный идеал восхваления власти индивидуумов, основанный на беспощадно корыстном, обольстительном духе предпринимательства. Ученый в области гендерных исследований Том Роуч дал более простое описание homo economicus – как «порождение неолиберализма, который воспринимает себя и других прежде всего как человеческий капитал» [370]. Такое предположение непосредственно противоречит пуристскому понятию аффекта, которое часто рассматривается в качестве синонима понятия «силы столкновения» [371]. Вместо того чтобы рассматривать аффект как значимые встречи людей в духе взаимопонимания, неолиберальные импульсы манипулируют ими, чтобы замаскировать личный интерес, инсценируя дух взаимного обмена («Мы будем продвигать вас через наш веб-сайт и социальные сети, но мы хотели бы попросить вас, чтобы вы также занялись продвижением и пригласили своих фанатов посетить KCON, чтобы встретиться с вами!»). На государственном макроуровне понимание неолиберализма также предоставляет объяснительные модели, в которых корпоративный национализм переплетается с индивидуальными инициативами. Дэвид Харви высказал мнение, «которое предполагает, что благосостояние человека можно улучшить, предоставив полную свободу личному предпринимательству и навыкам в рамках организационной структуры, право на частную собственность, свободные рынки и свободную торговлю». Это предположение нашло много парадоксальных воплощений в мировой экономике, например, в «Чили, Южной Корее, Тайване и Сингапуре», где «совместимость между авторитаризмом и капиталистическим рынком была уже четко доказана» [372]. Определение неолиберализма, данное Харви, очень напоминает пример из учебника. Чхве Ян Хи, южнокорейский министр науки, ИКТ и планирования будущего, в духе этого определения прокомментировал роль его министерства в организации KCON 2015: «Если частный сектор хорошо выполняет свою работу [по продвижении корейской культуры за границей], то правительство не должно вмешиваться и даже наоборот – должно всячески оказывать разностороннюю поддержку». Министерство впервые выступило в качестве главного спонсора события и имело свой стенд по информационно-коммуникационным технологиям [373]. Минимальное вмешательство правительства и максимальная гарантия корпоративных инициатив выдвинули заявление министра Чхве на передний план, вновь подтвердив основополагающий дух неолиберализма, который поддерживает свободу личности и частного сектора.
Но в том же интервью министр Чхве дополнительно прокомментировал исключительно корейский поворот к неолиберализму, добавив немного критики: «Люди, работающие в индустрии культуры, все еще не привыкли к получению прибыли с помощью внедрения технологий». Таким образом он оправдывал присутствие стенда южнокорейского правительства на фестивале поп-культуры KCON. Южнокорейское министерство имело свой стенд на фестивале KCON, организованном компанией CJ. Если провести параллель, гипотетически это означает то же самое, как если бы Министерство торговли США имело стенд на зарубежной выставке, организованной компанией Disney.
Тесная связь между неолиберализмом в Южной Корее и настроениями культурного национализма, по словам Харви, – широко распространенное явление в современном мире:
Чтобы выжить, неолиберальное государство нуждается в национализме определенного вида. Государство вынуждено действовать в качестве конкурентоспособного агента на мировом рынке и стремиться установить самый лучший деловой климат. Поэтому оно мобилизует национализм в своем усилии преуспеть… Националистические настроения одинаково распространены и в Южной Корее, и в Японии, и в обоих случаях это может использоваться как противоядие
