— А с кем он дружит?
— Да с Горловым же этим. Часто «Москвич» к ним подъезжает.
«Москвич»! — молнией пронеслось в голове.
— Вы точно знаете, что Гаврилов все эти дни работал?
— Утверждать не могу. Шахта наша неглубокая и имеет два людских выхода: на одном табельщица стоит, а по второму можно и в самоволку уходить.
Пригласили бригадира.
— Гаврилов часа четыре не был позавчера вечером на работе, — говорил он. — Пришел во вторую смену, отметился, час поработал и убежал. На «Москвиче» куда-то уехал. Я еще ругался с ним.
Следователь задумался: «Нет Мищенко, нет Горлова, не был на работе и Гаврилов. Люльков и Дворянкин видели, что на дороге появлялся «Москвич». А мужчина и женщина? Они тоже шли следом за Каюковым. Наконец, Каюкова мог кто-нибудь специально стеречь. Да, пока все неясно, все нужно проверять».
Хохлов зашел в поселковое отделение.
Здесь сообщили, что Донченко и Елчанинов в час нападения на Каюкова работали в шахте и никуда не отлучались. И тут же прибавили:
— Но Борисовым нужно заняться: в этот вечер он вернулся домой поздно, был изрядно пьян. На сиденьи в машине какие-то бурые пятна, напоминающие свежезамытые пятна крови. А главное, обнаружена веревка, от которой недавно отрезан кусок.
— Веревка? — переспросил Хохлов. — А где она?
— Все отправлено в районное отделение к майору Жукову. Он приказал немедленно задержать Борисова.
Не теряя ни одной минуты, Хохлов направился в районное отделение милиции.
— Ну что, Борисов, будешь сразу рассказывать или… — услышал Хохлов, как только вошел в кабинет начальника.
Першиков и Минкин, сидящие тут же, переглянулись. Жуков это заметил, но не придал этим взглядам никакого значения.
Борисов, крутолобый, с черными мохнатыми бровями и длинной, резко выдающейся вперед нижней челюстью, сидел перед заместителем начальника уголовного розыска, уставившись взглядом в пол.
— Что рассказывать, товарищ начальник, — ответил он удивительно тонким голосом.
— Где ты был позавчера вечером, что делал?
— Позавчера?! Не помню, товарищ начальник, кажется куда-то ездил! — Борисов вздернул плечи и в упор посмотрел на Жукова.
— Интересно, один день прошел, а ты и не помнишь. Нужно вспомнить, нужно! — Жуков повысил тон.
— Если нужно, я вспомню, — сразу же ответил Борисов.
— Нужно, нужно, — Жуков встал и быстро подошел к Борисову. — Говори!
— Товарищ начальник, я расскажу. Я все скажу! Дайте вспомнить, ну чего вы спешите…
— Хорошо, вспомни.
В кабинете наступило молчание. Все ждали, что скажет Борисов.
— Гаврилова и Горлова на шахту № 9-9 возил, — помявшись, сказал он.
— Для чего?
— Не знаю. Пришли на квартиру, я сидел, ужинал. Вызвали на улицу, а потом попросили подвезти на шахту. Я отказывался, но они пригрозили, я и поехал.
— А что они на шахте делали?
— Там они куда-то ходили.
— Куда?
— Не знаю.
— А что везли с шахты?
— Ничего, сами ехали.
Дальнейший допрос ничего не дал.
— Задержите его. Одумается, расскажет, — уверял Жуков.
Разудалый вид его производил на присутствующих гнетущее впечатление. Борисов, конечно, чего-то не договаривал, но нельзя же так сразу валить на него все подозрения.
— О том, что машина «Москвич» была в тот час на дороге, говорят многие, — заметил в наступившей тишине Минкин. — Но Каюков вчера сказал, что была и женщина. В показаниях, которые дал Хохлову Люльков, тоже называется женщина. Женщина, которая шла вместе с каким-то мужчиной следом за Каюковым. Затем, у нас есть предупреждение о каком-то разведчике…
— Вы слишком многословны, — не дал договорить ему Жуков. — Женщина, мужчина, разведчик. У нас есть Борисов и нет никакой женщины, никакого разведчика. Борисов — путает. Он явно замешан в каком-то преступлении. И я не понимаю, зачем нам уклоняться в сторону от Борисова. Вы согласны со мной? — спросил он, обращаясь к Хохлову.
— Конечно, Борисова надо допросить, — согласился Хохлов, в который раз вспоминая о машине «Москвич».
Доводы Жукова казались справедливыми.
Но Борисов и на следующее утро ничего не сказал вразумительного. Прокурор Першиков настоял на том, чтобы Борисова освободили. Жуков нервничал. Скрепя сердце, он согласился, но успел пригрозить Борисову:
— Смотри, о том, что здесь спрашивали, никому ни звука. Ясно?
— Ясно, товарищ начальник, никому ни звука!
Следователь Хохлов сидел молча и внимательно следил за допросом. Когда Жуков разрешил Борисову уйти, Хохлов пригласил его в соседний кабинет и снял отпечатки обуви.
— Скажите, Борисов, а вы на самом деле дружите с Горловым и Гавриловым?
— Как вам сказать, дружбы у нас особой нет, но встречаемся вместе частенько.
Поговорив еще о чем-то мало значительном, что даже к делу не относилось, Хохлов отпустил Борисова.
У следователя Хохлова появились свои соображения, которые поддержал Минкин.
В этот день в столовой было особенно многолюдно. За круглыми металлическими столиками сидели горняки, громко разговаривая о своих делах.
За самым дальним столиком в углу у окна уселись трое. Один из них был Борисов.
— Хана, хлопцы, — говорил он заплетающимся языком. — Сутки держали в милиции, все спрашивали, куда я возил вас и зачем.
— Ну, а ты что?
— Что я? Сказал, что в гости ездили.
— А еще что?
— Предупредили, чтобы никому ничего не говорил.
Между ними продолжался разговор уже тише прежнего.
За соседним столом сидели черноволосый парень и девушка в клетчатой косынке. Не обращая внимания на захмелевшую компанию, они заказали себе борщ, котлеты и по бокалу пива.
— Пиво у нас не подают.
— Как не подают? Смотрите, у вас не только пиво, но и водку пьют.
— Это сами приносят. Что с ними поделаешь? Попробуй сказать, так еще и сдачи получишь.
— А куда же милиция смотрит?
— Милиция к нам редко заглядывает.
— Хорошо, вместо пива принесите пару бутылок ситро.
Официантка ушла. Парень принялся рассматривать меню. Девушка достала книгу, открыла ее и углубилась в чтение. Изредка они посматривали друг на друга, перебрасывались отдельными фразами.
— Уезжайте отсюда, — снова послышался голос Борисова. — Возьмут вас, и не выкрутитесь.
— А что у них есть против нас? Ничего! Пусть докажут! — отвечал один из сидящих за столиком.
— Возьмут и докажут, — говорил второй. — Раз хотел убить, то сюда все будет брошено.
— Ребята, — вмешалась подошедшая к ним девушка, — а вы были там?
— Где?
— Ну, где это произошло.
— Были. Страшное дело…
К ним подошла официантка. Разговор сразу прекратился. Они расплатились, все вместе поднялись и, пошатываясь, вышли из столовой.
Вслед за компанией вышли и сидевшие за соседним столиком парень и девушка. Они увидели, как Борисов, попрощавшись со своими друзьями, сел в машину и уехал.
Два парня и девушка пошли по улице.
— Эх, Машка, — говорил один из них, — ты ничего не понимаешь. Возьмут нас опять и срок дадут.
— За что же срок дадут, если вы ничего не делали?
— Не делали… — парень безнадежно махнул рукой.
— Ну, вот я и дома, — сказала Маша. Она подала парням руку и скрылась за калиткой.
Обняв друг друга, захмелевшие друзья побрели по улице.
А через двадцать минут лейтенант Иванов передал следователю Хохлову разговор Борисова в столовой.
— Кто с ним был? — спросил Хохлов.
— Горлов, Гаврилов и здешняя жительница Маша Тузикова, вот ее адрес. — Лейтенант Иванов положил на стол вырванный из блокнота лист бумаги.
— Немедленно задержите Борисова, Горлова и Гаврилова.
Через два часа Борисов сидел в отделении милиции перед Хохловым. Жалкий, растерянный, — хмель как рукой сняло, — он путанно отвечал на вопросы.
— Ну, что, Борисов, опять ничего не скажешь? — обратился к нему майор Жуков, который сразу же решил вмешаться в допрос.
— Что знал, все сказал в прошлый раз, — отвечал он, боязливо посматривая по сторонам.
— А зачем Горлову и Гаврилову рассказал, что тебя в милицию вызывали?
— Я не говорил, откуда вы это взяли.
— И не говорил, что им нужно скрываться?
— Нет.
— И в столовой с ними не был, и за последним столиком не сидел?
Борисов понял, что о его встрече с Горловым и Гавриловым все известно. «Но подержусь еще, — рассуждал он, — послушаю, что еще скажет».
— Борисов, — обратился к нему Хохлов, — скажите, а вы были на месте нападения на Каюкова?
— Да что вы, никакого нападения я не видел! — чуть не плача, отвечал он. — На шахте был и только.
— Говорите правду, Борисов, — требовал Хохлов.
