Вашего императорского величества верноподданный
Граф Петр Румянцев-Задунайский
Анджей Тадеуш Бонавектура Костюшко (Косцюшко)
(1746–1817)
Письмо П. А. Румянцева П. А. Зубову об успехах А. В. Суворова7 октября 1794 г., Ташань
Милостивый государь мой граф Платон Александрович!
Начало отвечает совершенно всеобщим мнениям о несравненном Суворове. Боже изволил, чтобы дальнейшие следствия, кои главнейше от содействия иных корпусов князя Николая Васильевича[132] зависят, имели то же или лучшие успехи – и чтобы везде совершенное согласие господствовало; средство, кое к лучшему естественным образом, нежели все иное способствует. Я буду на всю мою жизнь вашему сиятельству усерден и предан.
Ваш покорнейший слуга
Граф Румянцев-Задунайский
P. S. [Князь] Николай Васильевич слышал от своего курьера, что ехал через Люблин, что австрийцы собираются в Галицию, чего от них в сей раз, а особливо, что король Прусский за Краковское и Сандомирское воеводство паки сильно спорит, ожидать надобно есть.
Письмо П. А. Румянцева А. В. Суворову о предательских действиях австрийцев9 октября 1794 г., Ташань
Сиятельнейший граф, высокопревосходительный господин генерал-аншеф и кавалер, милостивый государь мой!
В моменте, что я получаю ваш рапорт № 428-й, я поспешаю вам отвечать и вам сообщить мои мнения на в нем содержащееся: австрийцы, кои оставили Люблин вовсе не в пору и пресекли через сие ваше сообщение с господином генералом-поручиком Ферзеном, гнездятся теперь там по той причине единственно и едино, что мы оный занять хотим, и что польские войска оный в сем виде опорожнили, дабы обратить все их силы против нас. Они нам оставляют только Владимир из части Волыни, что они занимают, который весь сгорел и лежит по обстоятельствам вовсе в мертвом углу, и молчат, как я вижу поныне, вовсе о низложении и пленении Костюшки, что ваше сиятельство из моего под № 183-м отправленного наивнятнейше видеть изволили. И я жду с нетерпением, что вы по сему вовсе неожиданному и наивсесчастливейшему происшествию предприняли. По сему буду делать дальнейшие распоряжения, относительно в границах и в Волыни находящихся войск, следовательно, и Орловского полка, который к корпусу генерал-майора графа Разумовского присоединен.
Я имею честь быть с почтением наиотличнейшим вашего сиятельства всепокорнейший слуга
Румянцев-Задунайский
Реляция П. А. Румянцева Екатерине II о движении войск А. В. Суворова к Варшаве11 октября 1794 г., Ташань
Всемилостивейшая государыня!
Генерал граф Суворов-Рымникский идет большим шагом к Варшаве, и его партии делают поиски над неприятелем со многим успехом. Он вызывает как генералов вашего императорского величества, так и союзных, на сильнейшее содействие, и по многим причинам надобно бы сего ожидать, но я боюсь, что ежели пруссаки не предуспеют того сделать сами и одни, что и сей самопомысльный случай встретит много препятствий и те же предрассуждения и недоразумения, кои еще все время истинной виной малого внимания на целое, или на общественное, были. Что до австрийцев, то они никак не опоздали занять Люблин по-прежнему так скоро, как дело шло, чтобы по изгнании неприятеля занять сие место войсками вашего императорского величества, и что по многим уважениям по тогдашним обстоятельствам всевещно очень надобным было, и откуда неприятелю, при вовсе коротком времени, что он там быть мог, однако же удалось бригадира Владычина, что пленных конвоировал, и некоторые посты на границе Изяславской губернии встревожить. Я прилагаю при сем моем всеподданнейшем донесении при особом регистре разные письмена, и между другими те распоряжения, что генерал граф Суворов-Рымникский сделал относительно пленных и что я ему в сем виде приметил.
Вашего императорского величества верноподданый граф
Петр Румянцев-Задунайский
Звезда и крест ордена Св. Георгия 1-го класса
Из реляции П. А. Румянцева Екатерине II о действиях русских войск на пути к Варшаве и об общей обстановке18 октября 1794 г., Ташань
Всемилостивейшая государыня!
Войска вашего императорского величества, что генерал граф СуворовРымникский предводит, были 11-го сего месяца в Соколах почти на половине пути к Варшаве, и где от него прежде высланная партия взяла знамя воеводства Подляшского и там собравшиеся кучи войск вовсе разогнала, трех из оной убила и одного пленила. Сей генерал не упоминает ничего даже в своих рапортах о Мокрановском и других неприятельских генералах, что с их корпусами из Литвы ушли; почему я не без основания заключать должен, что они его упредили и стоят между ним и Варшавой или находятся уже в ее окопах. Он мне сообщил свою переписку с австрийскими и прусскими генералами и письмо его прусского величества со своим ответом на оное. Что до первых, то они в их в известном разуме почти непозволенном роде всегда те же, но не можно без многого удивления видеть, всемилостивейшая государыня, те поводы, по которым его прусское величество требует поспешного приближения к Висле генерала графа Суворова-Рымникского. И ежели пленение Костюшки и другие с тем сопряженные обстоятельства…[133] не переменят мысли сего короля, то могут наши предприятия великие затруднения встретить в покорении сего несчастного города и еще много больше во взятии квартир в его близости, и чтобы в виде, для которого то учиниться имело и под чем я отнятие способов к доставлению жизненных средств разумею, не было бы настолько полезным, насколько тягостным для войск, видя, что все в окольности сего несчастного очага лежащие обитания вовсе опустошены быть должны…
Письмо П. А. Румянцева А. В. Суворову о возможности одержать победу над поляками без помощи союзников18 октября 1794 г., Ташань
Милостивый государь мой!
Я имею ваши рапорты… с их приложениями, я не вижу в первых ничего далее о Мокрановском и других неприятельских генералах, что шли с их корпусами из Литвы, и я должен заключать, что вся сия куча станет вам на пути к Варшаве, ежели они не были разогнаны нашими в Литве действующими войсками. Я нахожу в последних ответы его прусского величества и австрийского генерала графа де Гарнонкурта малоудовлетворительными по моим заключениям в № 187: первый по поводам, по которым вы проситесь поспешить к Висле, и другой по объяснениям, что там касательно Владимира и реки Вепржа, и особливо сношения с Варшавой, наводятся, и кои вам теперь то очень внятно оказывают, чем сии войска и их генералы вообще занимаются. Я очень уверен, что ваше сиятельство, так как все иные против неприятеля действующие генералы, очень скоро вовсе новые наставления иметь будете, к которым естественным образом и пленение Костюшки и многие через то открытые обстоятельства повод дают, и что ваше сиятельство между тем сим случаем воспользуясь и без всякого содействия союзных, через соединенные собственные силы теперь трепещущего неприятеля одолеете и все к вящей славе ее императорского величества обратите, коей она единственно и едино довлеет, и что вы не по держанному воинскому совету и не по нужде, но по победе в ваши квартиры возвратитесь. Что до отвода пленных и взятой артиллерии, то я приказал господину генералу майору графу Разумовскому так поступать, как вы в том с господином генерал-аншефом и кавалером князем Николаем Васильевичем Репниным согласитесь, видя, что ваши назначения главнейше в рассуждении пути вовсе разные были. Я имею честь быть с почтением наиотличнейшим вашего сиятельства всепокорный слуга
Граф Петр Румянцев.
Письмо П. А. Румянцева И. П. Салтыкову о мероприятиях по очищению Волынского и Владимирского воеводств от австрийских войск20 октября 1794 г.
Я получил вашего сиятельства рапорты… с их приложениями, и я вижу, что при Клеване побитый и рассыпанный неприятель через от австрийских войск занятые места подкрался и, в целом, так на пути, как на границе, многие замешательства вновь причинил. Сего ради я сужу нужным, чтобы ваше сиятельство, по проходе пленных от корпуса генерал-поручика Ферзена, ежели они через Луцк поведутся, господину генералу-майору графу Разумовскому в Олику идти и в околичностях оной и Луцка кантонир-квартиры взять приказали, а австрийскому генералу, что в близости командует, о сем приключении в дружеских выражениях изъяснили, насколько учиненное для польз обеих высоких союзных держав предосудительным есть, и чтобы по сему поводу себя вновь в неприятной непринужденности видите их команду просить, чтобы их войска из Волынского и Владимирского воеводств вышли, кои через императорские российские войска от неприятеля очищены и так давно занятыми были; я приказал чтобы пять рот стрелков к стороне Владимержица и Степана расположились и тоже под командой господина генерала-майора графа Разумовского состояли, и чтобы беспечное сообщение с вашим сиятельством и с в Бресте и в Минской губернии находящимися войсками главным предметом внимания и рачений сего генерала всякой раз было.
