общий анализ крови и пр.). С 21 апреля 1977 г Владимир Ивасюк стал получать полноценное лечение, что хорошо видно из «листа врачебных назначений». В ход пошла классическая «тяжёлая артиллерия» советской психиатрии. Имеет смысл подробнее присмотреться к тому, какими лекарствами лечили Владимира.
Итак:
— Галоперидол — этот препарат назначается для поддерживающей терапии при хроническом и затяжном течении психозов с галлюцинаторно-бредовой симптоматикой, сочетающейся с аффектами тревоги и страха. Имеет выраженный седативный эффект. Кстати, термин «седативный» обычно используется в качестве синонима «успокаивающий», но к галоперидолу, как кажется, намного лучше подойдёт другой эпитет — «оглушающий». Это тяжёлый препарат, который даже в минимальных дозах оказывает сильное действие на людей, принимающих его впервые: человек проводит многие часы в состоянии полнейшей апатии, то засыпая, то просыпаясь, но оставаясь в прострации и абсолютном безразличии к окружающему. Особенностью галоперидола является выработка высокой толерантности (переносимости) у лиц, регулярно его получающих. Суточная доза «больных со стажем» может достигать 60 мг. Ивасюку была назначена начальная дозировка 0,5 мг с ростом до 15 мг в сутки, т. е. дозировку повышали аккуратно, наблюдая за состоянием пациента. Начиная с 14 мая галоперидол принимался Владимиром Ивасюком 3 раза в сутки — в 10, 14 и 19 часов — при этом даже на максимуме суточная доза оставалась в 4 раза ниже максимально допустимой.
— Тизерцин — данное лекарство назначается при депрессивно-параноидных и тревожных состояниях помрачения сознания с возбуждением, страхом. Вызывает сонливость, мышечную релаксацию, как следствие — нежелательные побочные явления вроде тахикардии (учащенного сердцебиения), паркинсонизма (мерцательной дрожи конечностей или головы), гипотонии (пониженного давления крови). Дозировки могу достигать 600 мг в сутки. Владимир Ивасюк получал 50 мг тизерцина на ночь.
— Седуксен — это классический транквилизатор, назначаемый при состоянии тревоги, беспокойства, раздражительности, а также эмоциональном напряжении и нарушениях сна. Седуксен даёт миорелаксирующий, седативный, противосудорожный и снотворный эффект. Разовая доза для взрослых не должна превышать 10 мг, а суточная — 80 мг. Владимиру Ивасюку был прописан двукратный приём седуксена по 5 мг (утром и вечером). Желаемого улучшения, однако, не последовало. 23 апреля в истории болезни появилась запись: «Состояние больного улучшилось незначительно: стал несколько спокойнее, сон короткий (2–4 часа), но достаточно глубокий. Отмечает постоянную слабость, снижение настроения, говорит, что временами испытывает „оклики“, при этом испытывает страх, особенно по вечерам. Критичен к своему состоянию (т. е. понимает, что нездоров и нуждается в лечении — прим. А.Р.). В отделении держится в стороне от больных, не может подобрать себе „соответствующую компанию“. В контакт с врачом вступает очень охотно (…)».
Фрагменты «Листа врачебных назначений» больного Ивасюка В. М., палата № 5 Львовской ОПБ.
В последующие дни перелома в течение болезни также не произошло. 28 апреля в истории болезни отмечено: «За истёкшее время перемен в психическом и соматоневрологическом состоянии больного не произошло. Лечение принимает охотно и очень аккуратно.»
Ввиду малой результативности лечения Ивасюку с 28 апреля были сделаны дополнительные назначения: трифтазин и циклодол. Показанием для назначения трифтазина является бредовая и галлюцинаторная симптоматика (т. е. самые «оклики», которые пугали Владимира по вечерам), психомоторное возбуждение, отвлеченные навязчивости, тревожные состояния психотического и невротического уровня. Дозировка может достигать 60 мг в сутки, но в случае Владимира Ивасюка она оказалась много меньше: первоначально 2,5 мг с последующим повышением до 10 мг. Циклодол назначается при наличии у пациента выраженной паркинсонической симптоматики — ригидности мышц, треморе, снижении общей двигательной активности (т. н. гипокинезии), неконтролируемого слюнотечения и пр. Видимо, подобные симптомы проявились у Ивасюка к концу первой недели лечения, потому и было сделано такое назначение. Это отнюдь не означает, что у Владимира развилась болезнь Паркинсона — нет, этой болезнью он никогда не страдал! — но «паркинсоническое состояние» часто становится следствием интенсивного лечения психотропными препаратами. При этом после назначения трифтазина и циклодола никаких отмен назначенных ранее лекарств не последовало. Очевидно, врачи считали, что все назначения сделаны правильно и ничего в лечении менять не нужно.
Прошло ещё несколько дней и, наконец, 3 мая история болезни зафиксировала первые обнадёживающие результаты лечения: «Состояние больного улучшается: постепенно нормализуется настроение, улучшается сон, стал физически крепче, начал работать в клубе больницы. Продуктивной психопатологической симптоматики не выявлено. Рассказывает, что в прошлом очень тяжело переносил периоды ночной бессонницы, резко падало настроение, не хотелось жить.»
Записи в истории болезни Ивасюка за подписью лечащего врача Веселовского, относящиеся к разным дням госпитализации (23 апреля, 3 и 26 мая 1977 г).
Последнее предложение выделено не случайно, поскольку представляется очень важным. В нём мы видим, что в который уже раз — спустя 2 недели с момента поступления в больницу — Владимир Ивасюк признаётся в существовании у него суицидальных мыслей и их связи с бессонницей. Для психиатров в этом нет тайны, скорее, напротив, связь между длительной бессонницей и суицидальными настроениями известна им хорошо, но в рамках нашего повествования важно отметить, что клиническая картина заболевания Владимира Ивасюка довольно тривиальна. Особых загадок в пережитых композитором страданиях нет, они обыденны и знакомы не понаслышке многим творческим людям. Как, впрочем, и врачам, их лечащим…
Подводя промежуточный итог, можно сказать, что лишь 3 мая, т. е. на 12 день активного лечения психотропными препаратами, в состоянии Владимира Михайловича Ивасюка был зафиксирован позитивный сдвиг. Всё это время его пичкали серьёзными лекарствами, причём с нарастающей дозировкой, и это не давало никакого результата. Ни на первый день… ни на второй… ни на пятый… Лишь на 11–12 день лечения обозначились перемены к лучшему.
Это означает, что в середине апреля 1977 г, т. е. на момент госпитализации, состояние Владимира Ивасюка объективно было очень и очень серьёзно. Если бы не экстренная госпитализация в ЛОПБ, скорее всего, самоубийство композитора произошло бы уже тогда, за 2 года до фактической смерти. Своевременно оказанная специализированная помощь продлила жизнь Владимира на этот срок.
Что последовало далее? Позитивные тенденции постепенно нарастали, врачам удалось вырвать композитора из лап мучившего его стресса, восстановился сон, вернулись силы, воля к жизни. Владимир опять стал демонстрировать интерес к музыке, принялся играть на фортепиано в больничном клубе — благо, это поощрялось! — сочинил 2 песни. Дело пошло явно на поправку. 2 июня 1977 г в истории болезни появляется запись: «Состояние больного удовлетворительное. Жалоб не предъявляет. Настроение ровное, активен, жизнерадостен. Физически окреп, поправился. Много работает, однако „не испытывает усталости, а только удовольствие“. Отмечает улучшение процессов припоминания. (…) Полностью критичен к своему состоянию. Тяготится больничной обстановкой. (…) Спит достаточно, сон освежающий.»
Владимир Ивасюк был выписан из больницы 6 июня 1977 г, т. е. его пребывание в стенах специализированного учреждения растянулось на 49 суток! Изрядный срок, насыщенный как физическими страданиями, так и тяжёлыми эмоциональными переживаниями. Можно не сомневаться, что после выписки Владимир постоянно возвращался в мыслях к опыту своего пребывания в ЛОПБ.
Обложки пластинок — гигантов с записями песен
