платформе стал немедленно грузиться в вагоны. Состав тронулся сразу же. Была ночь.
Проезжая мимо главного Харцысского вокзала, ярко освещенного, все были поражены, услышав игру духового оркестра и царившим на станции полным спокойствием. Поразило их еще и то, что на путях стояли составы, груженные орудиями, повозками, фуражом, будто станция была где-то на значительном удалении от фронта, а не в нескольких верстах.
Узнали, в чем дело: на станции был приехавший после выздоровления от тифа генерал Врангель. Узнали также, что он в этот день, где-то между Алексеево-Орловом и Зуевом, смотрел 1-й и 2-й батальоны полка и говорил им о скором переходе армии в наступление, а пока приказал стоять твердо и держаться на месте наличными силами, какие бы они ни были. Как ни казалась всем обстановка отчаянной, но генерал Врангель поднял уверенность бойцов в скором решительном переломе борьбы.
3-й батальон, вопреки ожиданию его чинов, не выгрузился на ст. Сердитая и не вернулся к полку, а поехал на ст. Чистяково, от которой ночью совершил набег на хутора к западу от Рассыпной и только после этого присоединился к полку, продолжавшему стоять в резерве. Между прочим, пленные красноармейцы, и крестьяне это подтверждали, говорили, как они трепещут при мысли о появлении у белых танков; каждый случайный дымок они принимали за танк. И, как ни странно, разговоры о танках только теперь получили реальное основание и у марковцев.
30 апреля, отдохнув всего два дня, батальон полковника Наумова, имя которого в полку произносилось с гордостью, опять направлен в дело. Он выступил с двумя орудиями в северном направлении, выбил красных из Давыдово-Орлова, затем Иваново-Орлова и остановился в 8 верстах не доходя до Енакиева с обеспечивающими его фланги эскадронами конного полка.
1 мая. Для красных знаменательный день. Пролетарский праздник. В охранении 9-я рота. Ей ясно виден город и большое оживление на окраине: воинские части, толпы народа, красные флаги… Бесспорно, проводился первомайский митинг. Забавное зрелище, но и беспокоящее, большевики подымают настроение и красноармейцев, и жителей. А в это время остальные роты батальона выстроились за селом для встречи генерала Шкуро.
Галопом приближалась большая группа всадников. Впереди казак с национальным флагом, по бокам два других; за ними генерал со штабом, далее сотня казаков со значком, на котором изображена волчья голова. Генерал, поздоровавшись с ротами, сказал, что в ближайшем будущем он со своим корпусом нанесет противнику сокрушающий удар и облегчит переход в наступление всей армии. Поговорив с полковником Наумовым, он ускакал. На этот раз марковцы не сомневались в помощи казаков. А пока…
В 16 часов густые цепи красных с красными флагами перешли в наступление на батальон. Сначала находившаяся в охранении 9-я рота, а затем, уже за селом, и весь батальон с двумя орудиями и десятком пулеметов оказали им упорное сопротивление. «Вперед. За революцию!» — неслось из красных цепей. Но не сдвинулась с места редкая цепь. Упорство ее было необычайное, и это упорство вызывали красные флаги. Противник отхлынул в село, понеся огромные потери. Но и батальон понес большие: одна 9-я рота потеряла 17 человек, почти половину своего состава.
Батальон на ночь отошел к Давыдово-Орлову. На следующий день он уже не мог остановить красных и отошел к Рассыпной, которую в этот день взяли 1-й и 2-й батальоны полка.
С 3 по 12 мая полк стоит на линии станции и отбивает ежедневные атаки красных. Уже слабые, без всякого порыва. В полк вернулся командир полка, полковник Блейш, и с ним десятки выздоровевших от ран и болезней. Влито было небольшое пополнение из запасного батальона. Поступило в полк и несколько офицеров, прибывших из Русского экспедиционного корпуса, бывшего во Франции. Роты постепенно достигли состава в 30–40 человек и казались, после всего пережитого, достаточно сильными. Силен был полк числом пулеметов и отличными испытанными пулеметчиками.
О скором наступлении говорили факты: возвратившиеся в полк своими глазами видели направляемые на фронт танки; артиллеристы говорили о вызове их недавно сформированной 4-й батареи и о приказании иметь в батареях не только полный комплект снарядов, но и возимый запас.
Марковский артдивизион был переименован в бригаду в составе четырех легких и двух гаубичных батарей. 1-ю дивизию, после смерти генерала Станкевича, принял командир конного полка, генерала Колоссовский; ее состав: Корниловский, Марковский, Алексеевский пехотные и Алексеевский конный полки; Марковская артбригада {94} и Марковская инженерная рота {95} со взводами железнодорожным и телеграфным. Предвестником перехода в наступление было и назначение генерала Кутепова командиром 1-го армейского корпуса, составленного из 1-й и 3-й дивизий {96}.
Настроение марковцев крепло. В успехе не сомневались. «Вперед!» — был их клич. Сама погода, сменившая дожди и холод на солнце и тепло, поднимала уверенность. Одно лишь печалило: генерал Врангель назначен командующим Кавказской Добрармией, действующей на Царицынском направлении; его заместил генерал Май-Маевский.
12 мая днем полк получил приказ о переходе 13 мая в наступление. Общая радость и ликование. Когда в январе марковцы ехали в Донбасс, думали, что, как говорил генерал Деникин, они выступают на «Широкую Московскую дорогу», но оказались не на дороге, а в каком-то лабиринте шахт, заводов, железных дорог, балок… Четыре месяца сражались они, понеся потери до 2000 человек, так и не выйдя еще на дорогу. Наконец-то они выйдут на нее и пойдут вперед к заветной цели.
В тылу
Марковцы в тылу — это почти исключительно раненые, больные, инвалиды, какая-то часть выздоравливающих, получивших 2–3-недельный отпуск. Их тысячи. Ими заполнены госпитали, военные общежития. Уезжая в тыл, они, пережившие физические и моральные испытания в боях, мечтали там не только поправиться, но и отдохнуть физически и морально. Они отправлялись в тыл, испытывая радость, думая, что там они найдут всяческое сочувствие и содействие. Но в тылу они вынуждены были быстро разочароваться.
В первый раз марковцы, как и все добровольцы, познали тыл эгоистичный и трусливый, когда они до ухода в 1-й Кубанский поход вели борьбу в районе Ростова и Новочеркасска. Потом во время 2-го.
