Перемолов ударные части белых Фрунзе, по указанию Каменева, нанес удар не по центру обороны колчаковцев, а на их правом фланге и сумел ворваться в город, выйдя в тыл дивизиям, обороняющим центр позиций белых. Солдаты почти сформированных резервных дивизий начали самовольно оставлять позиции, разбегаться и сдаваться в плен. Некоторые части в полном составе переходили на сторону красных. Фактически это уже был разгром. Тот же самый глубокий снег, который затруднял атакующие действия красным, теперь мешал белогвардейцам перегруппировать силы или организовать планомерный отход.
Только что я вернулся после, наверное, последней проверки готовности Омской группы. Все было готово. Единственным изменением в составе группы стал еще один состав — путеукладчик с ремонтниками и три платформы с рельсами и краном к первому составу с бронедрезинами. Это было предложение Сталина, который отметил, что было бы полной глупостью остановиться по дороге из-за разобранного пути и думать о том, где найти ремонтную бригаду и пару рельсов. Я с ним согласился и еще несколько таких поездов были предоставлены в распоряжение Южной ударной группы.
Все чекисты Дзержинского были ли на месте и усиленно готовились к акции. Товарищ Тер-Петросян прибыл еще 6 января вместе с последними чекистами из Москвы. Он очень быстро вник в суть предстоящей операции и последние пять дней сидел вместе с чекистами над планами и схемами Омска, внося какие-то коррективы в план. «Старому» экспроприатору было виднее, что и как делать.
Вся компания не спеша, продвигалась к Челябинску следом за частями Четвертой армией и не своим ходом. Экономя ресурс паровозов, эшелоны тянули старые добрые «овечки».
***
Когда я вернулся в вагон и уселся пить с мороза чай, Глазман принес мне шифрограмму Дзержинского. Феликс Эдмундович закодировал сообщение известным только нам кодом, поэтому мне предстояло заниматься расшифровкой самому. Секретарь сказал, что кроме этого послания есть еще одно, намного большее по объему, закодированное обычным шифром и шифровальщик как раз сейчас занимается им. Оторвавшись от чаепития, я занялся шифрограммой.
Железный Феликс сообщал мне, что профессор Котляревский был арестован через два часа после получения моей информации и сразу же допрошен чекистами. Как самый настоящий либерал и интеллигент, Сергей Андреевич моментально «раскололся» до самой своей глубины и рассказал все, что он знает и даже немножко больше. К утру 11 января в ЧК обладали всей доступной профессору полнотой информации о заговоре кадетов. Кроме Котляревского были сразу арестованы и другие, упомянутые Кудрявцевой, лица. Все эти люди, составлявшие цвет российской науки, принялись усердно «топить» друг друга. К несказанному удивлению Дзержинского, искавшего ниточку к заговору, чекисты нашли ни много, ни мало, а целое Правительство Новой России. Кроме этих говорунов, у заговорщиков из «Национального центра» действительно была вполне боеспособная военная организация, в которую входило несколько сотен человек. Аресты участников уже начались. Некоторые при аресте оказывали сопротивление, но с этим чекисты справлялись. Кадеты готовили восстание в Москве, кроме того, имели налаженную связь с заговорщиками в Петрограде и штабами белогвардейцев.
Самым интересным моментом было наличие «Национального центра» в Петрограде, но, как клялись Котляревский со товарищи, к созданию организации в Питере, они отношения не имели. Возникал вполне резонный вопрос — кто же тогда ее там создал? Именно этот вопрос и задавал мне Дзержинский в своем послании. Также он сообщал мне, что переслал мне текст допроса профессора Котляревского для ознакомления и просил почитать. Феликс Эдмундович сообщал мне, что по его мнению, взгляд чекистов может быть «замылен». Железный Феликс в послании сетовал на то, что людей у него очень мало, после того как была сформирована группа для «экса» в Омске, а работы у них неимоверно много. По этой причине Дзержинский переслал мне текст допроса профессора Котляревского и просил его посмотреть, чтобы попробовать найти выход на организацию в Петрограде.
«Хорошо, что Феликс обратился ко мне с этой просьбой. Зная некоторые детали заговора Дюкса, можно аккуратно, не выдавая себя, навести чекистов на этого англичанина и его организацию. — Я вернулся за стол и продолжил пить чай, размышляя о телеграмме Дзержинского. — Главное — построить непротиворечивую систему доказательств, опираясь на показания Сергея Андреевича. Надо хорошенько припомнить все, что мне известно о Поле Дюксе и его заговоре».
Я начал вспоминать детали.
Дюкс, оперативный псевдоним ST-25, был одним из активнейших сотрудников английской разведки, работал в России до 1917 года, ненадолго был отозван в Лондон. В ноябре 1918 года переброшен на территорию России, переодетый в крестьянскую одежду. Затем, снабженный поддельным удостоверением, превратился в сотрудника Петроградской ЧК. Сумел легализоваться и стал выдавать себя за английского социалиста, приехавшего в Советскую Россию якобы для сбора материалов с целью пропаганды в Англии необходимости признания Советской республики.
ST-25 поддерживал постоянную связь с резидентурой английской разведки, обосновавшейся в Териоках, откуда информация пересылалась в английское консульство в Гельсингфорсе. Оттуда информация уходила через английского консула в Стокгольме, в Лондон.
Этот несостоявшийся дирижёр проявив незаурядный талант разведчика, за короткий промежуток времени организовал в Петрограде, Кронштадте, Пскове и ряде других городов Северо-Западной области разветвленную шпионскую сеть. Свою агентуру англичанин вербовал главным образом из среды бывших царских офицеров, занимавших руководящие посты в Красной армии и на флоте. Связь со своей довольно многочисленной агентурой руководители заговора поддерживали при помощи ряда конспиративных квартир.
Английский шпион вошел в тесный контакт с заговорщиками из кадетского «Национального центра».
В той, предыдущей истории, при разгроме кадетов, летом 1919 года, был арестован ряд участников организации Дюкса, но сам он не был обнаружен.
— «В тот раз его сразу не достали. Надо постараться, чтобы он в этот раз не ушел. Сволочь империалистическая», — подумалось мне.
Имен и адресов я на память точно сказать не мог. Сумел вспомнить, что в организации Дюкса была то ли кадетка, то ли эсерка Петровская. Вроде бы, она же была и английской шпионкой из его дореволюционной резидентуры. Вспомнил про радиосвязь через радиостанцию какого-то острова. Это, скорее всего, к флотским. Летчики опять же к Юденичу летали, но это было несколько позже.
