— А что же будет теперь со мной? Я же предала Дело Революции. Меня расстреляют?
— Любушка, ну что вы, право слово? Ничего дурного с вами не будет. Я поговорил с Феликсом Эдмундовичем и он согласился со мной, что для вас будет лучше остаться работать в моем поезде. Опасаться мести со стороны заговорщиков тоже надо. Дзержинский просил поблагодарить вас от своего имени, как председатель ВЧК. Любаша, вы так помогли нам всем. И потом, я же не могу вас просто выбросить на первом перроне, как нашкодившего котенка. Тем более, вы такая умная и красивая девушка. У вас прекрасная чистая душа. Вас просто сбили с нужного пути, и вы ни в чем не виноваты.
Девушка опять заплакала. Я принялся ее успокаивать…
Успокоил только под утро.
Точно пора разводиться с женой Троцкого. Теперь можно.
11 января 1919 года. Железная дорога Златоуст-Челябинск. В 10 верстах от Челябинска.
Мой поезд двигался к Челябинску. Каменев уже доложил о боях на окраинах и в самом городе. Командующий фронтом, так же как и Фрунзе, постоянно держал меня в курсе происходящего.
Как оказалось, у колчаковцев на челябинском направлении после Златоуста вообще отсутствовали какие-либо оборонительные позиции. Боеспособных частей на пространстве между двумя городами тоже не было. Белогвардейцы собрали все, что возможно для удержания Челябинска, где были расположены все тыловые учреждения Западной армии: склады, мастерские, запасные части, все собственное хозяйство армии. В городе было сосредоточено большое количество продовольствия, оружия, боеприпасов, паровозов и подвижного состава.
В самом городе на стадии формирования находились две дивизии для Западной армии. Кроме того, колчаковцы мобилизовали и поставили в строй всех, кого только смогли найти, включая легкораненых и больных. Насколько смогли, создали оборонительные позиции и укрепили город.
С запада в Челябинск стекались отступающие в беспорядке остатки частей Западной армии, Уфимской и Волжской групп. Из отступающих частей формировались более-менее боеспособные батальоны, которые и занимали оборону на подступах к городу.
Командование колчаковцев решило не только удержать Челябинск, но и попытаться вырвать инициативу из рук большевиков, с расчетом, по-видимому, на полный разгром красных. Вероятно, в Ставке Колчака не смогли в должной степени оценить угрозу наступления, так как генерал-майор Лебедев вместо того, чтобы начать планомерный отход к Кургану, отдал приказ контратаковать красных у Челябинска и полностью их уничтожить. Сложно сказать, что это было. Полное непонимание обстановки или жест отчаяния? Скорее всего, и то и другое, но иначе, как авантюрой, действия Лебедева назвать было сложно.
Связь с Омском была прервана и в Ставке белогвардейцев только примерно догадывались о действительном положении дел. Диверсионные группы чекистов уже вторую неделю вовсю орудовали на направлениях Челябинск-Курган и Екатеринбург-Курган — резали и снимали провода, подрывали и разбирали железнодорожные пути, уничтожали телеграфы на станциях. Сколько-нибудь достоверной информации о численности и мощи наступающих красных в штабе Ставки Колчака не было. Действовали как Бог на душу положит. Генерал-майор Лебедев направил из Омска для обороны Челябинска Сибирскую дивизию. Дивизия имела дефекты по составу и техническому оснащению, но на общем фоне считалась боеспособной. Кроме того, начальник генштаба Колчака почему-то рассчитывал на Уральскую группу, которая фактически существовала только на бумаге. Несмотря на это ей поставили обычные для группы задачи, не учитывая, что в ее составе нет, не то что дивизии, а и полка не наберется.
С моральным настроем белых было не лучше. Солдаты отступавших частей говорили о несметных полчищах большевиков, лавиной хлынувших на Уфу. Большими проблемами для оборонявшихся стали дезертирство и переход частей на сторону большевиков. К примеру, Башкирский корпус практически в полном составе перешел на сторону красных и после небольшой проверки был отправлен в район Стерлитамака для прикрытия флангов наступающей группировки от возможного удара казаков из района Оренбурга. Корпус не только прикрыл южный фланг Южной Ударной группы, но и своим появлением на направлении Стерлитамак-Оренбург создал угрозу для Оренбургской армии. Оренбург оказался фактически в полукольце красных частей. В городе объявили мобилизацию, но теперь казакам приходилось думать о том, как и куда отходить в случае наступления большевиков на город, а не о том, где им удобнее атаковать.
Как бы там ни было, план генерала-майора Лебедева был принят и утвержден Колчаком. Приказ о контрнаступлении был отдан, и его надо было исполнять, используя для этого Западную армию и последние резервы.
План сражения белогвардейцев был таков. Центр должен удерживаться вблизи города, а оба фланга перейти в решительное наступление. Штаб Западной армии отправил свой эшелон на станцию Чумляк, а командующий армией с частью штаба перебрались в город. Такой переход для непосредственного управления войсками был бы хорош, если бы заранее была установлена связь с боевыми группами и все знали, где кто находится и что им делать. Кроме того, у колчаковцев практически не было резервов, чтобы влиять на исход боя и обеспечить себя от случайностей.
Когда передовые части Четвертой армии под командованием Фрунзе утром 11 января подошли к городу, они нарвались на сильный огонь. Тактика обороны белых была весьма простой и действенной, ее использовали еще каппелевцы, отступавшие в ноябре-декабре к Уфе.
Снег был очень глубок и не допускал на большом расстоянии движения вне дорог. Части красных подпустили к окраинам города на расстояние действительного огня, где их заставили огнем развернуться в глубоком снегу и залечь. Морозы стояли сильные, поэтому выдержать такое лежание долго было нельзя, а продвигаться вперед очень трудно.
Большевики начали отход, который сопровождался большими потерями, так как артиллерия колчаковцев яростно преследовала огнем отступающих. С началом отступления передовых частей Четвертой армии колчаковцы пошли в атаку. Кое-где они добились успеха, но частичного. Решительного успеха не было, да и не могло быть.
Михаил Васильевич Фрунзе, несколько расслабившийся после молниеносного взятия Златоуста и быстрого преодоления уральского хребта, моментально собрался и ударил по атакующим колчаковцам всей мощью. К 14:00 11 января Сибирская стрелковая дивизия белых полностью потеряла боевое значение, а большая часть ее солдат сдалась в плен. Уральская группа к этому времени окончательно значилась только на бумаге.
