– Курс – на Иокогаму! – велел Егор.
Ещё через неделю, когда фрегат находился на полпути к японским островам, над океанскими просторами установился полный штиль.
«Двадцать второе июня, братец, день для нас с тобой очень неудачный», – заканючил внутренний голос. – «Будь осторожен и ничего не предпринимай. А, ещё лучше, даже не высовывай носа из каюты…».
Егор только презрительного ухмыльнулся и после завтрака велел спустить шлюпку.
– Хочу немного порыбачить, – объяснил он Саньке, целуя её в упругую щёку.
– Порыбачь дорогой, развейся! – покладисто кивнула головой жена. – Только далеко не отплывай от фрегата.
Он развернул шлюпку кормой к «Александру и погрёб, любуясь, как солнечные лучи отражаются от платиновых волос Сашенции.
«А наша Александра Ивановна ещё больше похорошела!», – торжественно объявил внутренний голос и сделал смелое предположение: – «Может, она опять беременна? А что, всем известно, что беременность красит женщин.…Кстати, ты заметил, что Айна сегодня какая-то странная: молчаливая, хмурая, осунувшаяся. Напрасно, братец, ты затеял эту рыбалку…».
Егор не стал спорить с внутренним голосом, тем более что халцедоновый медвежонок был тёплым и не подавал никаких тревожных сигналов. Отойдя от фрегата метров на четыреста, он прекратил грести, вынул весла из уключин и положил их на дно шлюпки. Потом настроил удочку и приступил к рыбной ловле.
Первой попалась крупная рыбина, похожая на обыкновенную треску. Потом клюнула плоская камбала. А потом…
А потом с неба опустилась странная, светло-синяя мгла, наполовину скрывшая «Александр». Всё тело Егора охватила предательская слабость, захотелось спать, мысли в голове текли медленно и заторможено.
Он сидел на лодочной скамье, понимая, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой и вяло наблюдал, как на неподвижную гладь океана опускается летающая тарелка.
Именно, что классическая летающая тарелка: серебристый диск диаметром метров двадцать пять, а толщиной метров семь-восемь.
Егор, словно прибывая во сне, созерцал, как серебристый диск приблизился к его шлюпке вплотную. Где-то на верху открылся люк, из которого показались щупальца механического манипулятора.
Ещё через минуту Егор почувствовал, что его перемещают по воздуху. Тёмное отверстие люка, гул в голове…
Он очнулся от болезненного укола в левую руку, усилием воли разлепил неожиданно-тяжёлые ресницы и взглядом встретился с многознающими глазами Координатора.
Егор понял, что сидит в каком-то металлическом кресле, ноги пристёгнуты к ножкам кресла кожаными ремнями, руки – к подлокотникам, голова – налобным ремнём – к узкой спинке. Вокруг шумело – как в большом самолёте, летящим на высоте десяти тысяч метров.
«Ага, похоже, они тебя достали! – тихонько пропиликал внутренний голос. – «Ты, братец, главное держись и не нервничай понапрасну…».
Координатор отодвинулся от Егора на несколько метров, уселся в такое же неуклюжее кресло и положил в металлическую ёмкость, стоящую на обычном журнальном столике, стандартный медицинский шприц. После этого он улыбнулся – всеми морщинами – и доброжелательно попросил:
– Спрашивайте, Егор Петрович, спрашивайте!
– Мы куда-то летим?
– Можно и так сказать, летим. В 2011 год. Удивлены? Вы пробыли в Прошлом почти девятнадцать лет. По нашему исчислению – почти девятнадцать месяцев. Ещё вопросы?
– Мне нельзя…, – Егор начал слегка заикаться. – Вернутся…, в мой 1706 год?
– Нельзя! Вы нужны в нашем – 2011-ом.
– А как же…мои?
– Когда мы опустили над океаном «синий купол», то на фрегате все заснули. Когда они проснутся, то будут смутно помнить гигантскую волну, потом найдут вашу перевёрнутую шлюпку…. Надо продолжать?
Егор молчал, пытаясь хоть как-то осознать произошедшее.
– Я от вашего имени написала княгине Александре письмо, – сообщил глубокий голос.
Пожилая женщина, подойдя откуда-то сбоку, встала за спиной у Координатора.
«Судя по лицу, ей лет девяносто, если не больше», – прокомментировал внутренний голос. – «А походка и глаза – молодые. И одета – в стильный брючный костюм…».
– Айна Афанасьевна? – спросил Егор.
– Она самая, – скупо улыбнулась странная бабушка. – Мы с вами, Егор Петрович, знакомы – в некотором смысле. Видите ли, в последнее время я иногда наблюдала за вами – глазами Айны из племени атабасков. Она – моя прародительница, так сказать. Пользуясь этим, мне удавалось проникать в её сознание. Что поделать, операция по вашему перемещению в Настоящее была отнюдь непроста – с технической точки зрения. Необходимо было переместить Капсулу не только во Времени, но и Пространстве. Так что мы должны были точно знать, где вы, Егор Петрович, будете находиться двадцать второго июня 1706 года – по исчислению вашего мира…. Нет, та Айна ничего не знала. Может, и ощущала что-то, не более того…
– Письмо, – напомнил Егор. – Вы говорили о письме…
Старушка шутливо хлопнула морщинистой ладошкой по морщинистому лбу:
– Извините, забыла. Но это простительно, мне недавно исполнилось девяносто шесть лет. Итак, письмо…. Я ведь за вами, молодой человек, достаточно давно наблюдала глазами индианки Айны. Успела вас изучить немного. Вот и написала – от вашего имени, вашим почерком, за вашей же подписью…. Прекрасная Александра Ивановна найдёт это письмо в кармане жакета, прочтёт, после чего бумажный лист рассыплется в пыль. Ничего хитрого, специальные технологии…. Итак, текст. Слушайте, – старушка, вспоминая, прикрыла глаза: – Санечка, милая, любимая! Прощай навсегда! Они меня достали, тащат в Будущее. Я тебя любил, люблю, и буду любить всегда! Поцелуй от меня детишек. В моём саквояже найдёшь фарфоровую табличку с чёрными значками. В Иокогаме покажешь её дайме Ишидо. После Японии плывите к берегам Аргентины. Это очень хорошая страна. Купи там дельную асьенду. Если встретишь достойного человека, то забудь про меня и выходи замуж. Вот и всё. Прощай. Твой навек, Егор.
После десятисекундной паузы Айна Афанасьевна обеспокоено поинтересовалась:
– Что-то ни так, молодой человек?
– Всё верно, – вздохнул Егор. – Словно бы я сам писал…
Повисла неловкая и тягучая тишина.
Через пару минут Координатор досадливо кашлянул:
– К-хм! А не посмотреть ли нам кино? Насквозь документальное, – он достал из кармана пиджака крохотный пульт, нажал на кнопку.
Вокруг стало темно, перед глазами Егора возник – сам собой – плоский экран.
Улицы какого-то провинциального города. Из троллейбуса выходит очень красивая девушка: высокая, стройная, длинноногая…
«Господи, это же наша Санька!», – зачарованно выдохнул впечатлительный внутренний голос. – «Только волосы не платиновые, а иссиня-черные, цвета воронова крыла…».
