Ознакомительная версия.
– Полезно для роста, – сказал он, увидев, что я, нахмурившись, смотрю на него.
– Для твоего роста будет не очень полезно, если тебя засечет корабль и пошлет ножевую ракету, чтобы привести тебя в чувство.
– Я вижу, что делает мистер ’ндейн, и думаю, что любое высказывание с моей стороны будет для него слишком большой честью, – сказал маленький автономник, выплывая из листвы. Это был один из нескольких автономников, собранных кораблем для присмотра за птицами, которые были на той самой пальме, – птиц нужно было кормить, убирать за ними (корабль гордился тем, что за все это время ни капли птичьего помета не упало на пол: все подхватывалось в воздухе). – Но я признаю, что такое поведение вызывает у меня легкое беспокойство. Может быть, он хочет таким образом показать нам, что он думает о Земле, или обо мне, или – еще хуже – он сам не знает что.
– Еще проще, – сказал Ли, пряча свой член. – Мне нужно было пописать. – Он наклонился и взъерошил мои волосы, а потом плюхнулся на диван рядом со мной.
(– Что, мочесборник в вашей каюте вышел из строя? – пробормотал автономник. – Не могу сказать, что осуждаю его…)
– Я слышал, ты завтра снова отправляешься в эти джунгли, – сказал Ли, складывая руки на груди и серьезно глядя на меня. – Я сегодня вечером свободен. Да я уже сейчас свободен. Могу тебе оказать небольшой знак внимания, если не возражаешь. Твой последний вечер с хорошими парнями, прежде чем отправиться к варварам.
– Небольшой? – спросила я.
Ли улыбнулся и широко развел руками.
– Скромность не позволяет мне…
– Нет, я возражаю.
– Хочу тебе сказать, что ты совершаешь страшную ошибку, – произнес он и, вскочив с дивана, с отсутствующим видом потер живот, глядя в сторону ближайшего пищеблока. – Я сейчас в прекрасной форме и сегодня вечером ничем не занят.
– Вот это точно – ничем.
Он пожал плечами, послал мне воздушный поцелуй и удалился. Ли был из тех, кого нельзя было посылать на Землю без серьезных физических изменений (волосатый, асимметричный – представьте себе Квазимодо, скрещенного с обезьяной), но, откровенно говоря, даже если спустить его на землю в виде обычного торгового агента Ай-би-эм, он через час угодит в тюрьму за драку. Он бы не смог принять тех ограничений, которые накладывают на поведение человека цивилизации, подобные земной.
Поскольку Ли было запрещено спускаться на Землю, он стал устраивать неформальные инструктажи для тех, кто отправлялся вниз, – по крайней мере, для тех, кто соглашался его слушать. Инструктажи Ли были короткими и конкретными. Он подходил к убывающим и говорил: «Запомни главное: ты там встретишь по большей части говно»[6]. После этого он уходил прочь.
– Миссис Сма… – Маленький автономник, подплыв, опустился в углубление, оставленное задницей Ли. – Не окажете ли вы мне маленькую услугу, когда вернетесь завтра на Землю?
– Какую услугу? – спросила я, откладывая Регану и Гонерилью.
– Я буду вам чрезвычайно благодарен, если до Берлина вы заглянете в Париж. Если вы не против.
– Я не против, – сказала я. В Париже я еще не была.
– Отлично.
– А в чем проблема?
– Никаких проблем. Просто я хочу, чтобы вы заглянули к Дервли Линтеру. Вы ведь его знаете? Просто загляните к нему поболтать. Только и всего.
– Угу, – сказала я.
Что это задумал корабль? – спрашивала я себя. У меня была на сей счет одна мысль (ошибочная, как оказалось впоследствии). «Своевольный», как и любой корабль из встречавшихся мне в Контакте, обожал интриги и заговоры. Эти машины в свободное время постоянно придумывают какие-нибудь козни и схемы; составляют маленькие тайные планы, выискивают возможности для тонких уловок, чтобы вынудить людей поступать так, а не иначе, вести себя определенным образом, – и все только ради удовольствия.
«Своевольный» был известной сводней: полностью убежденный, что ему точно известно, кто для кого подходит, он всегда старался размещать экипаж в каютах так, чтобы образовывались пары или другие любопытные комбинации. Мне пришло в голову, что и теперь он замышляет что-то такое, волнуется, что я в последнее время не проявляла сексуальной активности, а возможно, беспокоится еще из-за того, что последние несколько раз я спала с женщинами («Своевольный» по каким-то причинам всегда был за гетеросексуальные отношения).
– Просто поговорите немного, узнайте, как там у него дела, – только и всего.
Автономник начал подниматься с сиденья. Я протянула руку, схватила его, поставила на «Короля Лира», лежавшего на моих коленях, вперилась в его сенсорную полосу ледяным, как мне думалось, взглядом и спросила:
– Что у вас на уме?
– Ничего! – ответила машина. – Просто я хочу, чтобы вы заглянули к Дервли, обсудили с ним то, что вы оба думаете о Земле. Сравнили бы ваши мысли. Вы не встречались со времени нашего прибытия, и я хочу посмотреть, к каким обобщениям вы сможете прийти… то есть как нам подступиться к аборигенам, если мы решим контактировать, или что нам делать, если решим не контактировать. Только и всего. Никакого надувательства.
– Гм-м. – Я кивнула. – Ну хорошо.
Я отпустила автономник, и он поднялся в воздух.
– Честно, – сказал корабль, и поле ауры автономника сверкнуло дружелюбно-розовым цветом. – Никакого надувательства. – Он кивнул, показывая на мою книгу. – Читайте вашего «Лира», а я удаляюсь.
Мимо пролетела птичка в сопровождении другого автономника, и мой недавний собеседник устремился следом. Я покачала головой. Они уже соперничают из-за птичьего говна.
Я проводила взглядом птицу и две машины – они пролетели по коридору, словно клочки, разлетающиеся во время некоего необычного собачьего боя, – а потом вернулась к…
Сцена IV
Шатер в стане французов.
Входят Корделия, врач, офицеры и солдаты – под барабаны, со знаменами[7].
3. Беспомощный перед лицом твоей красоты
3.1. Синхронизируйте ваши догмы
Итак, «Своевольный» на самом деле не сошел с ума. Он очень хорошо справлялся со своими обязанностями, и, насколько мне известно, ни одна из его шуток ни разу серьезно никого не оскорбила, по крайней мере физически. Но с кораблем, который собирает снежинки, нужно постоянно быть настороже.
Возможно, тут все дело в его воспитании. «Своевольный» был изготовлен одним из производителей в Инан-орбиталищах в районе Дахасс-Кри. Я проверила – эти фабрики выпустили немалый процент из приблизительно миллиона ЭКК, бороздящих сейчас космос. Это немалое число[8], и насколько я понимаю, все они немного сдвинутые. Наверно, все дело в тамошних Разумах. Похоже, им нравится выпускать эксцентричные корабли. Одни названия чего стоят. Да наверняка вы слышали о них и их проделках. «Вздорный», «Лишь немного согнутый», «Я думал, он с тобой», «Космическое чудовище», «Ряд невероятных объяснений», «Большое сексуальное животное», «Никогда не говори с незнакомцами», «К Рождеству все закончится»[9], «Странно, в прошлый раз получилось… Класс!», «Корабль Окончательный Второй»… и так далее в том же роде. Еще примеры требуются?
Как бы то ни было, но в соответствии с ожиданиями «Своевольный» приготовил для меня маленький сюрприз, когда я следующим утром появилась в верхнем ангаре.
Рассвет разворачивался, как крученный ковер света и тени над Северо-Европейской равниной, розовели снежные пики Альп. Я шла по главному коридору к шлюзу, позевывая, проверяя свой паспорт и другие документы (отчасти для того, чтобы досадить кораблю: я прекрасно знала, что уж он-то ошибок не сделает) и оглядываясь на автономника – не растерял ли он мои вещи.
Я вошла в ангар и тут же увидела здоровенный красный «вольво»-универсал. Он стоял, сверкая краской среди модулей, автономников и платформ. Настроения спорить у меня не было, поэтому я дала автономнику погрузить мои вещички в багажник, а сама, покачав головой, села на водительское место. Никого больше в ангаре не было. Я помахала на прощание автономнику, машина легко поднялась в воздух и двинулась к корме корабля, проплыв над другими машинами в боксе; они сверкали в ярких огнях ангара. Универсал с бесполезными в воздухе колесами двигался в направлении дверного поля, чтобы оттуда выйти в космическое пространство.
Дверь шлюза начала закрываться, когда мы, перевернувшись, полетели вниз; наконец дверь захлопнулась, отсекая свет из шлюза, и на мгновение я оказалась в полной темноте, потом корабль включил световые приборы машины.
– Эй, Сма! – сказал корабль по стерео.
– Что?
– Пристегнитесь.
Помню, что я вздохнула и, кажется, еще раз покачала головой.
Мы падали в темноте, все еще находясь во внутреннем поле корабля. Когда мы перестали крутиться, фары «вольво» высветили боковину «Своевольного», которая казалась серо-белой в этой темноте. Вообще-то, вид у корабля был довольно внушительный и почему-то успокаивающий.
Ознакомительная версия.
