с ней ничего, кроме деловых отношений и взаимной ненависти не связывало.
В моём мире она погостила у меня со своей сестрой, а вечером улетела, заверив меня, что её муж немного отпустит вожжи своих торговых санкций, если я перестану сотрудничать с русскими. Я не мог ей этого пообещать, как и она не могла мне гарантировать того, что, пообещала сама. Мы оба это прекрасно понимали. Непонятно тогда, зачем она прилетала сюда в моей версии истории, и теперь в этой? Но одно понятно, в этом мире будет всё иначе. Я зайду дальше, я сделаю всё иначе, и я не буду повторять прошлых ошибок…
В этом мире моя рука уже зашла гораздо дальше, чем я мог себе позволить в том, старом мире… Пальцы коснулись бархатистой нежной кожи на внутренней стороне женского бедра и через секунду скрылись под платьем.
— Мистер… сеньор Кастро! Что Вы себе позволяете?! — Жаклин подскочила на месте, одернула подол коротенького летнего платья, покраснела, тяжело задышала, мило и забавно раздувая ноздри своего холёного аристократического носика, и замерла передо мной, наверняка ожидая объяснений и, конечно же, извинений. — Я замужняя женщина! Мой муж…
Я не стал разочаровывать свою гостью, и, не дав договорить, искренне извинился:
— Простите, миссис Кеннеди! — Встал перед ней я и покорно склонил свою голову, уткнувшись в её грозный и серьёзный взгляд, направленный на меня снизу вверх. Учитывая мой и её рост, и разницу сантиметров в двадцать как минимум, смотрелось это немного забавно, словно маленький злой мышонок сопит и гневается на большого довольного кота, загнавшего мышку в угол. — Я не должен был этого делать.
Она кивнула мне, и гневные морщинки на её лбу слегка разгладились, хотя щёки всё ещё продолжали пылать.
— Мы оба чуть не погиблисегодня, мы оба были в шаге от смерти. Я чудом выжил, ты тоже Жаклин. — Не повышая и не изменяя тембр голоса, всё так же спокойно и слега виновато продолжил я. — И меня сейчас меньше всего заботит то, что ты замужем. Я мог умереть и никогда не узнать вкус твоих прекрасных медовых губ…
Снова автоматический кивок от неё, сопровождаемый задумчивым выражением лица — Жаклин пыталась осознать, что я сказал, и пока у неё это не сильно получалось.
Я слегка наклонился, подался вперёд к замершей в ступоре женщине, нырнул руками под юбку её роскошного платья, обхватил за задницу и притянул к себе. Попка у неё была упругая и мягкая одновременно, а забавные тоненькие кружевные трусики, совсем не мешали мне хозяйничать там, где мне точно не положено было хозяйничать.
Не знаю, что её больше поразило и не подтолкнуло дать мне отпор сразу, то ли мой резкий переход от извинений к настолько наглым действиям, то ли она так и смогла до конца осознать, что произошло, и что я сделал…
Но когда она пришла в себя, делать что-то было уже поздно. Я нагло и по хозяйски блуждал у неё под платьем, оттянув в сторону трусики и водя ладонями по абсолютно голой и беззащитной женской попке. Мои руки остановились, крепко сжали её ягодицы, и легко оторвав брюнетку от пола, я подбросил её в воздух, словно он совсем ничего не весила.
Прижал лёгкое нежное женское тельце к себе, заставив девушку рефлекторно обхватить ногами мою талию и прижаться своей горячей, почти ничем неприкрытой промежностью (тонкие трусики не в счёт) к моему животу. Джекки тихонько взвизгнула от испуга и неожиданности, и мне пришлось закрыть её рот поцелуем…
Пару секунд Жаклин дёргалась и вяло сопротивлялась, упираясь в мою грудь своими маленькими кулачками, а затем разом успокоилась и обмякла. А я лишь крепче обхватил и несколько раз сжал её бархатные упругие полушария ягодиц. Целовалась Первая леди очень сладко и жадно, как я и думал…
Через минуту, когда её руки уже крепко обвивали мою шею, а сама девушка крепко прижимается ко мне уже по своей воле и не думала меня отталкивать, я перестал придерживать её попку, и переместил свои руки выше.
Пробрался под платьем, положил ладони на два горячих холмика, и сжал её мягкие податливые груди… Благословенное время и жаркий климат Кубы — бюстгальтеры здесь никто не носит, не модная это штука, да и не практичная. Всего секунда, и я получил доступ к таким приятным женским округлостям.
И как они это делают?! Её роскошные грудки не помещались в моих ладонях, оказавшись гораздо больше, чем казалась со стороны. Роскошная, горячая, мягкая уверенная троечка…
Я пропустил её сосочки между своих пальцев и несколько раз несильно сжал, заставив Джекки тихонько застонать от удовольствия. Её язычок жадно проникал в мой рот, борясь там с моим, а промежность прижималась к моему животу, делая недвусмысленные легкие поступательные движения. Она хотела меня…
Резким рывком я разорвал её платье — сдерживаться у меня уже не было сил. Несколько больших жёлтых пуговиц посыпались на пол, а остатки одежды отлетели в сторону.
— Алекс! Что ты вытворяешь?! — На секунду оторвавшись и широко распахнув свои затуманенные желанием глаза, возмутилась Жаклин.
Отстранилась от меня, стыдливо прикрывая свою роскошную грудь одной рукой, второй обвив меня за шею и придерживаясь, чтобы не упасть.
— Ничего. Я просто хочу тебя! Всю! Целиком!
Я развернулся и повалил её на кровать. Стянул с себя рубашку, скинул штаны и ботинки, и увидел, как взгляд Джекки скользнул по моему торсу вниз, остановившись чуть ниже моего пояса и замерев там.
Она снова покраснела, тихонько взвизгнула, зачем-то развернулась, и попыталась уползти в противоположную от меня сторону, продемонстрировав мне единственный предмет одежды, оставшийся на ней — тоненькие белые кружевные трусики. Так вот какое нижнее бельё носит Первая леди! Интересно…
Я игриво схватил девушку за правую ножку, подтянул к себе, стянул эти бесполезные кружева, и на секунду замер, наслаждаясь открывшимся мне видом на белоснежную женскую попку. Она была идеальной! Круглая, небольшая и без единого изъяна.
— Так вот что Вы скрывали под вашим платьем, миссис Кеннеди. — Тихо пробормотал я, и она в ответ тихонько запищала, уткнувшись носиком в толстую перину.
Я раздвинул её длинные ножки в стороны и, опустившись между ними, провёл рукой по кудрявой, пышущей жаром и желанием промежности. Склонился, приставил свой наряжённый до предела член и наконец, вошёл в такую желанную и прекрасную женщину, заставив её застонать от удовольствия.
— Фак! — Донёсся до меня затуманенный от удовольствия голос. — Что мы творим?! Я же такого никогда не делала раньше… Это не я…
— Всё бывает в первый
