и знаки отличия.
— Год назад я встречал вашего батюшку на императорском приеме. Он ничего не рассказывал о своих планах на путешествие в эти края. И, насколько я помню, ни вас, сударь, ни вашей сестры на приеме не было. А с Марией Андреевной… я знаком.
Глазьев блефовал. Он никогда не видел дочь графа Воронцова, но по слухам, витающим в императорском окружении, мадемуазель была довольно ветреной и весьма привлекательной. Об этом ему и поведал сам Воронцов на том приеме, напившись «в стельку». Глазьев тогда изрядно удивлялся — с чего бы военный атташе пьет, как сапожник?!
— Сударь, вы лжете! — распахнулась неприметная занавеска за спиной молодого графа, и на свет от свечей шагнула девушка. Большие глаза блестели от гнева, а полные губы скривились пренебрежительно. — Я не знакома с вами!
Старший майор резко шагнул вперед, схватил за запястье молодого графа и несильно, но точно ткнул его в печень.
— Ох! — молодой человек выпустил шпагу, упав под ноги Глазьева.
— Сударь, — старший майор отбросил оружие, присев. — Вы сейчас же мне расскажете, каким образом вы с сестрой здесь оказались. А вы, Аристарх Семенович, закройте дверь, и проследите, чтобы нашему разговору никто не помешал.
— Да, да, — поспешил Арсеньев, поставив на комод подсвечник. Вышел за дверь.
— Я слушаю вас, граф.
Воронцов-младший охая и потирая ушибленное место, присел на стул. Мельком посмотрел на сестру.
— Мария Андреевна имеет вольность знакомиться с офицерами, не разбираясь.
Девушка фыркнула и задернула занавеску.
— Нас просто похитили, и думается, этим шантажировали папеньку, — продолжил молодой человек, покачав головой. — Потом доставили на корабль и привезли на какой-то остров. Весь путь мы сидели в трюме со связанными руками и мешками на голове. Это было очень… унизительно. То, что мы плывем на остров, я увидел случайно — подул сильный ветер, и мешок с головы сполз…
Глазьев перебил.
— Корабль подходил к острову?
— Нет, — Воронцов вздохнул. — Нас доставили на лодке. Насколько я помню из разговоров матросов, к острову на судне не подойти. Там на фарватере какие-то защитные приспособления. Кажется… мины. Так их называли.
— И как вы понимали разговор?
— Похитители говорили по-саксонски. Я выучил их язык.
Глазьев задумался.
— И что хотели от вашего отца?
— Из тевтонского порта в столицу империи должен был проследовать караван судов. На одной из шхун везли бумаги. Но они не были военного назначения — какие-то древние рукописи. От отца требовали название судна и срок выхода каравана.
— Откуда вы это знаете?! — поразился старший майор.
— Я писал папеньке письмо под диктовку.
— Кто диктовал?
Воронцов развел руками:
— Я не видел его лица, но диктовал он на нашем языке. Я сделал вид, что не знаю саксонский.
— И очень правильно поступили, — похвалил Глазьев. — А теперь, граф, собирайтесь. Я провожу вас на фрегат.
— Маша! — повернулся Воронцов к занавеске.
— А вот вашу сестру мы оставим здесь, — заявил старший майор, увидев довольную физиономию молодой графини. — Под присмотром господина Арсеньева.
— Но как же?! — не понял молодой человек.
— «Императрица Анна» в боевом походе, — пояснил Глазьев. — По возвращении мы захватим Марию Андреевну.
— Без сестры никуда не пойду!
— Господин граф Воронцов! Вы поданный империи! — зазвенел сталью голос Глазьева. — Я имею все полномочия от императора решать — кому и что надобно делать!
Глазьев привел молодого графа на фрегат, когда боцман Котов по приказу Яковлева уже хотел посылать часть абордажной команды на его поиски.
— Господин старший майор, — пробасил боцман, поглядывая на Воронцова. — Негоже вам шастать по городу без охраны. Да и без вас гардемарин истерит, как барышня. Еле успокоили…
— И что же вы сделали с ним? — усмехнулся Глазьев, предчувствуя, что матросы слегка помяли экзальтированного ученого.
— Напоили, — виновато склонил голову Котов.
— И ни разу не ударили? — не поверил Глазьев.
— Как вы могли подумать, господин старший майор! — выпучил глаза боцман. — Гардемарин, конечно, тот ещё забияка в опьянении, но после двух кружек вина кряду упал без чувств.
— Хорошо. Боцман, подготовьте три наряда к выходу в город. Нам предстоит специальная операция.
— Без разрешения старпома никак нельзя, Фёдор Аркадьевич.
— Я сейчас к нему поднимусь…
Яковлев внимательно выслушал старшего майора.
— Не ловушка ли это, сударь? — усомнился старпом. — Тридцать человек из команды вместе с вами сойдут на берег. Это весьма ослабит экипаж, доведись держать оборону. А в трюме фрегата, вы, знаете что…
Лейтенант намекал на золото с саксонских галионов.
— Не думаю, — сказал Глазьев, секунду помолчав. — Впрочем, я попрошу здешних флибустьеров присмотреть за пирсом. У меня тут есть знакомства…
Яковлев угрюмо покачал головой.
— Простите, Фёдор Аркадьевич, но недавно вы упоминали, что сами были пиратом. Как так?
— Юрий Антонович, у меня была с папенькой нашего нынешнего императора некоторая размолвка. Вернее, не с ним, а с офицерами Генерального штаба, которых Александр Фёдорович принял на службу. Я уличил их в воровстве, а главный военный прокурор — граф Хитросбург, отправил меня в ссылку за клевету. Я сбежал, и попал на этот чудесный остров, где меня научили мореходству и стрельбе из пушек.
— И как же вы вернулись?! — недоумевал Яковлев, понимая, что старший майор не лукавит.
— Нынешний император надумал как-то поход на ляхов, а войска у него было — кот наплакал. Вот кто-то из Генерального штаба и вспомнил обо мне. Разыскали, дали чин и батарею пушек.
— А вот это ваше…
Яковлев неловко указал на эполеты и алмазную звезду.
— Это было чуть позже, Юрий Антонович, — улыбнулся Глазьев уголками губ. — Специальный департамент создал граф Соколов, когда был во главе МИДа империи. Потом созданную службу и возглавил. А я возглавляю один из отделов департамента — специальных операций. Начальники отделов все в звании старших майоров.
— Но… Мастер Войны…
— Не морочьте себе голову, лейтенант. Этот знак дают не всем. И это… не привилегия, а обязанность перед Отчизной. Святая, можно сказать.
Купив две подводы с фургонами, Глазьев собрал матросов из абордажной команды и, оставив Котова нести дозор на фрегате, отправился в кабачок «Старая пристань».
У входа в кабачок старшего майора ожидал Алехандро «Волк», нетерпеливо вышагивая под тусклым светом единственного фонаря.
— Фёдор Аркадьевич, возьмите меня с собой! — взмолился пират, чуть не падая на колени. — Я уже так здесь устал.
Глазьев отвел его от света фонаря, оглядываясь на притихших матросов и быстро проговорил:
— Возьму, Александр Мефодиевич, обязательно. Только ты выполни перед уходом мои два поручения.
— Господин!..
— Тише, Александр Мефодиевич, тише, — зашептал Глазьев. — Отправь срочную депешу в Генеральный штаб, что фрегат взял на борт четыре пушки новой конструкции и вышел в дальнейший поход. А ещё приставь к кабачку
