ничто и никто не помешает вывести свою эскадру к берегам Индостана. И сорокафутовые ядра полетят с такого расстояния… в общем, герцог, через неделю я даю бал. Жду вас в качестве почетного гостя…
Мальборо учтиво склонился.
— Благодарю… но, насколько мне известно — фрегат «Императрица Анна» потоплен…
Брови императора в удивлении выгнулись вверх.
— У вас неверные сведения. Ваши шпионы весьма обленились. Сегодня ночью фрегат, пополнив запасы и команду, вышел в море. А еще… — император склонил голову к уху посла, — на борт подняли орудия неизвестной конструкции. И по слухам они бьют аж на две мили и с великой точностью…
Николай Александрович выпрямился, и под лучами солнца блеснула на груди звезда ордена Андрея Первозданного.
— Так что вы, герцог, подумайте… посоветуйтесь… Пока мои фрегаты стоят в доках, но спустить их на воду — полдня… А вам потом гадать — и что за монстры спрятаны за пушечными портами на нижней палубе… «Императрица Анна» давеча семь галионов пустил на дно… А у генерала Мамонтова три корпуса гренадер под началом, да на границе стоят… думайте… думайте… и бал никто не отменял!
Герцог Мальборо вернулся в посольство в крайне расстроенных чувствах. Приказав принести чаю, закрылся в своем кабинете. Нервно раздумывал — блефует император или нет? Ведь русичи такие выдумщики! И первый лорд Адмиралтейства неделю назад доложил королю Георгу, что фрегат «Императрица Анна» потоплен! Прямо перед отъездом герцога в империю докладывал.
— Эскадра галионов Метрополии одержала викторию в баталии! — тихо передразнил первого лорда герцог. — Значит врал! Зачем?!
Мальборо позвонил в колокольчик.
— Позовите морского атташе, — приказал он появившемуся в дверях посольскому приказчику. — Это срочно!
Принесли чай. Герцог не притронулся к бокалу, а встал у окна, резким жестом руки отослав лакея.
Морской атташе при посольстве Саксонии зашёл к послу через полчаса, слизывая с зубов раздавленные чёрные икринки. От атташе зело разило водкой и чем-то сладким. Капитанская фуражка на голове была повернута козырьком набок.
— Что за срочность, герцог? — капитан-адмирал Метрополии сжал губы, чтобы не хвастать отрыжкой.
Мальборо надменно развернулся и смерил атташе презрительным взглядом, но отчитывать не стал. Бесполезно.
— Что вы можете сказать о походе фрегата русичей «Императрица Анна»? Где сейчас этот фрегат?
— Хм, — икнул атташе, — Какая надобность следить за этим корытом? Разве русичи способны построить настоящий боевой корабль?
Антон понял, что атташе, вообще, не в курсе происходящих в мире событий. Что он потерял реальность, постоянно находясь в состоянии опьянения.
— Скажите, капитан, а как вы получаете информацию?
Атташе явил вид, словно он впервые слышит термин «информация».
— После того, как новый император русичей вступил на престол, я перестал её получать. Мне не добраться даже до сливного отверстия гальюна, чтобы что-то подсмотреть, ибо над каждым таким отверстием дежурит жандарм из службы Скокова. А ещё двое дежурят у сточной канавы. Я писал депешу первому лорду Адмиралтейства, но в обратном послании прочёл только совет пить водку с чинами из военно-морского штаба русичей. Пфф… Случился казус. Я пьянею гораздо быстрее, чем они.
На бал герцог Мальборо пошёл — отклонить приглашение императора было невежливо во всех смыслах. Длинный стол был накрыт с изысканной щедростью.
Император русичей сидел за столом напротив галлийского посла и внимал его монолог. Посол изрядно выпил вина и решил проявить свою удаль.
— Ваше величество, — галлиец не торопясь вытер губы салфеткой, — а, правда, что русичи едят гречку? И почему её нет на столе?
Николай Александрович коротко усмехнулся.
— Правда, посол, русичи едят гречку. А её нет на столе, поскольку на балу не принято её кушать.
— Оно и правильно, — галлиец пьяно махнул рукой. — У нас ей кормят только скот.
Посол явно не знал, что император русичей с уважением относится к простой кухне, а уж гречкой ужинает чуть ли не каждый день. Но об этом знали многие, в том числе и герцог Мальборо. Гомон за столом стих. Антону стало чрезвычайно интересно, как отреагирует император на столь неуважительную эскападу галлийского посла.
— А, правда, посол, что у вас едят лягушек? — Николай Александрович слегка склонил голову.
— О, да! У нас это особенный деликатес! — оживился галлиец. — Даже наш король может позволить себе вкушать его не так часто!
И уже было приготовился рассказать о прелестях высокой кухни, как император чётко молвил:
— А у нас этим брезгует даже скотина.
Галлиец стушевался. Этим воспользовался герцог Мальборо, задав императору неудобный вопрос:
— Извольте спросить — а почему в Империи так недоброжелательны к людям, состоящим в нетрадиционных отношениях?
Император повел плечом.
— Да потому что я считаю, что они… больные люди.
Герцог усмехнулся.
— Почему больные? Может быть, они просто другие?
Император удивленно хмыкнул.
— Что значит другие? У них пять сердец или три ноги? Этакий семиголовый восьмичлен?
— Зачем же так? — герцог достал батистовый платок, приложил ко лбу.
— А как?! Вы — не другие… вы мыслите и ощущаете не так, как все.
— Я не понимаю… — посол остановился.
— Да перестаньте, — махнул рукой император. — Впрочем, я проясню… Вот вы говорите, что вас около десяти процентов от всего населения планеты. Остальные девяносто процентов чувствуют себя нормально при традиционных отношениях. И они склонны думать, что те десять процентов — люди, зараженные неизученным доселе недугом, который поражает мозг. Вот как можно назвать мужчину, если в мозгах он ощущает себя женщиной? Ошибкой природы?! То есть, при рождении природа перепутала половые признаки новорожденного? Это даже не смешно… А давайте спросим: эй, матушка-природа! Ты почто у десяти процентов населения путаешь половые признаки!
Император весело издевался. Посол невесело потел.
— Герцог, нет нормальных и других. Есть нормальные и больные. Так нахрена мне ваши болезни в империи?!
Мальборо совсем взмок под камзолом.
— Так если они больные, то почему недоброжелательное отношение? Они тоже хотят жить нормально…
Николай Александрович нервно дернул плечом:
— Так пусть живут. Только не выставляют напоказ свою ориентацию… Ну, и добровольно захотят излечиться от своего недуга.
Герцог показалось, что императору надоела эта дискуссия, но только показалось…
— Вот вы у себя хотите в метриках записывать родителей, как родич номер один и родич номер два. Вам самим не смешно от этого?
— Не смешно, ваше Величество. Это мера нами расценивается, как соблюдение демократичности.
— Да перестаньте, — Николай Александрович поморщился. — Этак можно всякий бред подвести под демократичность. Хотите, я вам расскажу, как всё происходило?
— Любопытно.
Император глотнул вина и с легкой усмешкой поставил пустой фужер на поднос. Лакей, державший поднос, склонился и отошёл. Тут же другой лакей встал недалеко от стола с новым фужером.
— Слушайте, герцог. Вся ваша нетрадиционная
