Группа перешла на нелегальное положение вечером 10 января, изобразив перед этим массовый запой и гуляние всей бригадой по случаю именин бригадира. Бригадиром на железной дороге был сорокалетний уголовник-рецидивист Антип Прохоров, по прозвищу «Пика». Холодным оружие он владел мастерски. Антип был из казаков, но какая-то нелегкая занесла его лет двадцать назад в тюрьму. Так и пошел по этой дорожке, пока судьба не привела его в ВЧК.
Последние бойцы пробрались в схрон минут двадцать назад. Группой Блюмкина в течение последних трех часов были организованы взрыв водокачки на станции Омск-товарная и поджоги двух складов с обмундированием и боеприпасами. На первом складе заодно разжились теплым обмундированием. Взрывы на втором были слышны террористам даже в тайнике. Заниматься тушением пожаров и спасением имущества особо было некому. В Омске полтора часа назад началось вооруженное восстание большевиков. В городе разгорались бои и, на данный момент, было совершенно неясно, кто возьмет верх.
Когда бойцы поели и немного расслабились, Блюмкин оглядел свое войско. Он получил как достаточно ясные инструкции от Дзержинского, так и строгий приказ не соваться в город, когда начнется восстание, от Троцкого. Главной задачей группы являлось пресечение железнодорожного сообщения на линии Омск — Новониколаевск. Теперь необходимо было решить, как действовать дальше.
Обсудили несколько вариантов и забраковали их. Пока говорили, Прохоров молчал, когда все замолчали, он пододвинулся к Блюмкину поближе и начал рассказывать. Слушали его внимательно, говорить просто так Антип не любил. Одним словом — «деловой».
— Товарищ Николай. Было у меня лет десять назад такое дело. Гуляли мы по Ярославской губернии, но не просто так, а выпасали карету, которая из Ярославля доставляла в четыре уезда жалование чиновникам. Охрана была серьезная, само собой, аж два десятка жандармов, а нас всего восемь было. Знали они, что мы рядом где-то, но мы тоже исхитрились. Речка там была, названия и не знаю, а через нее старый деревянный мост и кусты по обеим сторонам. Хорошие кусты, густые. Подпиливать ничего не стали, слишком заметно, подломили доски ломом снизу и столбы малеха перекосили. В кустах спрятались. Далее так было.
Въехала карета с деньгами на мост и провалилась. Прямо на днище села. Лошади испугались и на дыбы. Одна упала, ноги поломала себе и вторую побила.
Жандармы за оружие сразу схватились, собрались отбиваться. Время идет, а стрелять-то им некого. Мы сидим, не высовываемся, значит. Пошли двое жандармов смотреть чего под мостом, а там подпила-то нет. Провалилась карета и провалилась, сама навроде. А где мы подломили, где карета поломала уже и не разобрать никак.
Вылезли жандармы из-под моста-то, доложили, что и как. Тут офицер приказал одному десятку спешиться, чтобы значится карету вытащить. Мы сидим и ни гу-гу. Ждем, чего дальше делать будут. Стал один десяток вытаскивать, а другой сторожит. Да как тут вытащить-то? Карета тяжелая, колеса перекосило, лошади только мешают. Мы с товарищами сидим, не лезем, рано еще.
Маялись они, маялись, а не получается вытащить. Посудили жандармы — порядили, а делать нечего. Опять же и успокоились они, мы-то тихо сидим. Спешился и второй десяток, полезли они всем скопом вытаскивать карету свою. Только офицер на лошади сидит, командует. Гомон стоит, орут, матерятся, а мы фитили у бомб поджигаем.
Токмо они все взялись, мы четыре бомбы и швырнули в самую кучу. Тут кто куда. Кого убило, кого побило, кто врассыпную. Вот тогда и мы из кустов выскочили.
Нам бы и сейчас как-то так сделать на железной-то дороге.
Антип закончил рассказ и замолчал.
— Сколько взяли-то тогда? — спросил рассказчика второй боевик.
— Ничего не взяли. Полусотню казаков черт принес. Всех они побили. Я тогда еле ушел. В речке отсиделся.
— А бомбы где брали?
— Был у нас один паренек из эсеров, идейный, а бомбы хорошие делал. На той речке он и сгинул.
Пока Антип рассказывал, его никто не перебивал. Через некоторое время двое из минеров, до этого что-то обсуждавшие в полголоса, подсели к Блюмкину. Тот, что постарше, товарищ Алексей, начал говорить.
— Товарищ Николай, мы вот, что думаем. Можно сделать, как Антип рассказал, только немного по-другому.
Берем паровоз, пару вагонов и двигаем к ближайшему небольшому мосту в сторону Новониколаевска. На самом мосту взрываем и снимаем рельсы. Потом загоняем паровоз и один из вагонов на небольшой скорости на мост. Они с пути сходят. Только чтобы с моста не упали. Все это подрываем, если получится, то вместе с мостом. Не удастся уронить паровоз — тоже не беда. Главное — враскоряку его поставить. Подорвем колеса и котел. Так, Миша?
Второй минер внимательно слушал, что говорит Алексей. На вопрос утвердительно кивнул.
— Так, Алексей. По-другому можно паровоз на большой скорости пустить, чтобы он с моста упал. Потом на мост загоняем вагон с взрывчаткой и подрываем. Тоже хорошо будет.
— Можно и так тоже. На месте разберемся, как лучше, — первый минер кивнул и продолжил рассказывать. — Затем рвем рельсы и разбираем путь с двух сторон перед мостом. Ставим мины под целые рельсы. С какой бы стороны состав не подошел, он тоже с пути сойдет. Если не сойдет, вдруг успеют затормозить, то паровоз подорвется.
Все равно остановим движение. Нам же нужен затор на железной дороге. Вот его мы и устроим.
Блюмкин внимательно выслушал обоих.
— Взрывчатки хватит?
— Хватит, товарищ Николай. Мы на том складе много взяли. Мин шесть штук есть. Должно хватить. Вот со временем как быть? Можем не успеть, работы много.
Блюмкин повернулся к внимательно слушающему Антипу, — Что думаешь?
— Может и успеем. Мы же ремонтники. Надо брать наш вагон с инструментом. Паровоз тоже не проблема. На нашей станции и возьмем. Пока в городе бардак, никто и не заметит, что мы паровоз угнали. Вот паровозную бригаду, где найти?
— С хозяином нашим переговорю. Думаю, он нам поможет с бригадой. Как уходить будем? — Блюмкин посмотрел на Прохорова.
— Зачем уходить, товарищ Николай? Можно рядом подождать и посмотреть, что из всего этого выйдет. Если получиться, то и ремонтников побить. Пулемет у нас есть. Отойдем на версту-две от железки и схоронимся. Я с каторги зимой бежал. Знаю, как в тайге в стужу не пропасть. Елей в лесу много, а может, и на заимку охотничью выйдем. Заляжем, и будем ждать. Взрыв-то мины все одно услышим. Искать нас не станут. Не до того им будет. Возьмут наши власть в городе — хорошо. Белякам из Новониколаевска солдат сложнее будет подвезти. Не смогут — тоже ничего. Пока паровоз тот вытащат, уже, глядишь, и поздно будет. Нужно чтобы белые подольше разгребались на железке.
