— Все будет хорошо, дорогая. Не о чем волноваться. Роджер уже здесь?
— Вон его машина. Блок цилиндров барахлит или что–то другое. Роджер в гараже. Скоро все будет готово.
— Сколько у нас времени, как он считает? — спросил Джон.
— Около часа.
— Бакли тоже едут с нами? — спросила Мэри. — Что случилось?
— Беги в свою комнату, родная, — сказала Анна. — Я упаковала твои вещи, но оставила немного места. Возьми то, что посчитаешь наиболее важным. Но подумай хорошенько — места очень мало.
— Надолго мы едем?
— Наверно, да, — ответила Анна. — В общем, ты должна рассчитывать, что мы никогда сюда не вернемся.
Мэри внимательно посмотрела на родителей, потом сказала серьезно:
— А как же вещи Дэви? Мне посмотреть и их тоже?
— Да, дорогая, — сказала Анна, — посмотри, может, я забыла что–нибудь важное.
Когда Мэри ушла к себе наверх, Анна бросилась к Джону:
— Милый, ведь это неправда?!
— Роджер тебе все рассказал?
— Да. Но они не пойдут на такое! Просто не смогут!
— Разве? Я только что сказал мисс Эррингтон, что привезу Мэри вечером обратно. А ведь я уже все знал. Разве это намного отличается?
— Прежде чем все кончится, — сказала Анна, помолчав, — мы возненавидим сами себя! А если мы просто привыкнем к этому, во что же мы тогда превратимся?
— Не знаю, — сказал Джон. — Я не знаю ничего, кроме того, что мы должны спастись сами и спасти детей.
— Спасти детей? Для чего?
— Позже мы поймем, для чего. Конечно, сейчас кажется жестокостью — сбежать, не сказав ни слова тем, кто и понятия не имеет о будущем. Но мы не можем помочь им. А когда мы доберемся до долины, все изменится, и мы снова заживем нормальной жизнью.
— Нормальной?
— Будет трудно, но не так уж плохо, я думаю. Все в наших руках. По крайней мере там мы — сами себе хозяева, наша жизнь перестанет зависеть от государства, которое надувает и запугивает своих граждан, а потом, когда они становятся слишком обременительной ношей, просто убивает их.
— Ублюдки! — воскликнул Роджер. — Я заплатил им двойную цену за срочную работу, а теперь должен ждать уже три четверти часа, пока они отыщут свои инструменты.
Часы показывали четыре.
— У нас есть время выпить чашку чая? — спросила Анна. — Я как раз собиралась поставить чайник.
— Теоретически, — ответил Роджер, — все время мира в нашем распоряжении. Тем не менее это чаепитие мы пропустим. Здесь становится очень тревожно. Должно быть еще несколько утечек. Интересно, сколько? Во всяком случае, я почувствую себя гораздо более счастливым, когда мы уберемся из Лондона.
Анна кивнула:
— Хорошо. — И прошла на кухню.
Джон окликнул ее:
— Тебе помочь?
— Спасибо, — сказала Анна, обернувшись, — я просто оставила чайник под струей воды, теперь хочу убрать его.
— Вот наша надежда, — воскликнул Роджер, — женская стабильность. Уезжает из дома навсегда, но снимает чайник. Мужчина скорей бы хлопнул этим чайником об пол, а потом запалил дом.
Наконец они выехали. Машина Джона шла первой. Их маршрут лежал по Большой Северной дороге, за Уэлвин, и далее — на запад, к школе, где учился Дэви.
Проезжая мимо Большого Финчли, Джон услышал сзади автомобильные гудки, а через мгновение их обогнал Роджер.
— Радио! — крикнула Оливия, высунувшись из окна.
Джон включил радио.
— …особенно подчеркиваем, что нет никаких оснований для слухов, распространяющихся в последнее время. Обстановка полностью контролируется, и запасов продовольствия в стране достаточно…
Машины съехали с дороги и остановились, встав бок о бок.
— Кто–то чересчур волнуется, — сказал Роджер.
— …высаживается не зараженное вирусом зерно, — продолжал голос диктора. — В некоторых графствах Англии, Уэлса и Шотландии поздней осенью ожидается сбор урожая.
— Сеять? Это в июле–то! — воскликнул Джон.
— Гениальный ход, — сказал Роджер. — Голь на выдумки хитра. В такое время правдоподобие не имеет значения.
Голос комментатора чуть изменился:
— По мнению правительства, опасность только увеличится, если среди населения начнется паника. Поэтому немедленно вступают в силу некоторые предупредительные меры.
Первая связана с ограничением передвижений. Поездки из города в город временно запрещены. Надеемся, что к завтрашнему дню будет разработана система приоритета для наиболее важных перемещений, но пока запрещение распространяется абсолютно…
— Они все–таки сделали это! — воскликнул Роджер. — Надо прорываться. Может, еще не поздно.
Машины вновь тронулись в путь, через Северную Кольцевую дорогу, мимо Северного Финчли и Барнета. Голос из радиоприемника с неослабевающей убедительностью продолжал бубнить о каких–то регулирующих мерах. Потом начали передавать музыку из кинофильмов. На улицах продолжалась обычная жизнь — люди делали покупки в магазинах, просто гуляли. Здесь, на окраине, не было никаких признаков паники.
Первое заграждение они увидели сразу за Барнетом. По Другую сторону блокировки виднелись фигуры в форме цвета хаки. Остановив машины невдалеке, Джон и Роджер подошли к заграждению. Там уже было человек шесть. Они о чем–то спорили с офицером. Еще несколько, видимо, отказавшись от пререканий, собирались разворачиваться.
— Каких–то десять чертовых минут! — сказал Роджер. — Надо торопиться — они понаставят еще уйму заграждений.
Офицер — симпатичный молодой парень с распахнутыми, словно удивленными глазами — искренне радовался всему происходящему, как некоему новому виду строевых занятий.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Мы лишь выполняем приказ. Все выезды из Лондона перекрыты.
Грузный, еврейского типа мужчина лет пятидесяти, стоявший впереди группы спорщиков, воскликнул:
— Но моя фирма в Шеффилде! Я только вчера приехал в Лондон!
— Послушайте новости по радио, — сказал офицер. — Для таких, как вы, будут разработаны специальные правила.
— Здесь не проехать, Джонни, — тихо проговорил Роджер. — Мы не можем даже подкупить его, когда вокруг такая толпа.
— Не относитесь к этому как к официальной информации, — доверительно продолжал офицер, — но мне сказали, что введенные запреты — всего лишь маневр. Просто они пытаются предотвратить панику. Возможно, к утру все будет отменено.
— Если это всего лишь маневр, вы можете пропустить несколько человек. Ведь это не важно, правда?
Молоденький офицер усмехнулся:
— Извините. За невыполнение приказов на маневрах судят военным судом так же, как и в военное время. Советую вам вернуться в город и попробовать завтра.
