– Что ж, подними планку своих стандартов. Всегда найдется время для парочки оскорблений.
Он улыбнулся, но немного болезненно. Потом попробовал пошевелить пальцами правой руки.
– Ну, ты закончил?
Я медленно выдохнул и не ответил.
– Сколько из того, что ты наговорил ей, было правдой? – спросил он.
– А что ты слышал? – спросил я в свой черед.
– Почти все, после того, как ты выдернул из меня нож.
– Гвоздь, – поправил я, и поднял его, чтобы Хват мог видеть. На нем до сих пор оставалась кровь.
На его лице появилось выражение боли:
– Гарри, ты не мог бы…
– Пожалуйста, – сказал я и вытер кровь о землю, стерев ее с гвоздя.
– Спасибо, – сказал он. Посмотрел на стену, потом на меня.
– А как, черт дери, ты сюда добрался?
– Профессиональная тайна, – сказал я. – Как ваша братия сюда добиралась? Я знаю, что яхту напрокат вы не брали.
– Прилетели, – сказал Хват. – Оборотни. Меня сбросили с дельтаплана над озером, а вниз уже парашютом.
– Черт, да ты становишься экстремалом!
– Направление верное, – сказал он.
– Значит, ты приземлился сюда и соорудил круг?
– Профессиональная тайна, – сказал он осторожно. – Ты же понимаешь, что мы сидим не в той же самой лодке, верно? Я могу общаться с друзьями. Это даже вроде традиции. Но мы не на одной стороне.
– Нет. Ты не на той стороне, – сказал я. – И может, даже больше, чем на одной.
– Так и начинаются конфликты, – сказал он. – Каждый не может быть в равной степени прав, Гарри.
– Но поверь мне, каждый может быть неправ в равной степени, – сказал я. – Хват, речь о чем-то гораздо большем, чем игры Зимы и Лета.
Услышав это, он нахмурился.
– Скажи мне вот что, – продолжал я. – Я не спрашиваю ни о каких деталях, ни о чем, что мог бы потом использовать против тебя. – Словно Мэйв позволит мне дожить до «потом». – Просто ответь: Мэйв когда-нибудь просила тебя поверить ей на слово? Она говорила тебе что-нибудь, что оказывалось правдой? Говорила что-нибудь впрямую, без экивоков?
Хват нахмурился еще сильнее.
– И ты думал про себя: «Эй, это странно. Она никогда не говорит ничего и никому впрямую».
Его рот приоткрылся, глаза не отрывались от Мэйв.
– И ты думал, что если бы любая – хоть одна – из Леди сказала это, ты заподозрил бы ложь. Но она не оставляет места для интерпретации, значит, это, должно быть, правда.
– И? – спросил он очень тихо.
– И позволь спросить тебя вот о чем, – сказал я. – Если бы ты предположил, что она может солгать, – пусть даже один раз – как это меняет картину?
Хват в достаточной степени был идеалистом, но идиотом он не был.
– Ох… – выдохнул он. – Кгм…
– Помнишь, когда Лилия открыла тогда двери Арктис-Тора для нас?
– Конечно.
– И когда мы вошли внутрь, Леанансидхе с постной физиономией была в саду Мэб, – сказал я. – Потому что нечто вселилось в нее и руководило ее действиями. А Мэб проводила экзорцизм по типу ледникового периода.
– И?
– И что, если этот вторгшийся паразит попал в воду, прежде чем Мэб его поймала? – спросил я. – Что, если оно вселилось в Мэйв?
– Это чушь, – сказал он. – Ведь это Мэб сошла с ума.
– Ой ли? – спросил я. – Такая ли это чушь? Помнишь встречу у Мака? Помнишь, как мы узнали, что Мэб слетела с катушек?
– Мэйв сказала… – он внезапно умолк.
– Да, – кивнул я. – Минуту назад ты сказал Лилии что нужно игнорировать слова и смотреть на поступки. Мы оба знаем, что звучит громче. Ты знаешь, кто я такой и что я сделал. Так что я собираюсь задать тебе еще один вопрос, – сказал я. – Чьей идеей была вся авантюра сегодняшней ночи? Лилии? Или Мэйв?
Кровь отхлынула от его лица. – О, черт дери.
Я наклонил голову. И потом сказал:
– Хват, я спас тебя потому, что ты достойный малый, и меня не волнует, что мы играем за разные команды. Я просто не хочу, чтобы ты погиб.
– Да, – сказал он тихо. – Этот поступок… звучит очень отчетливо. Но, может, ты знал, что именно так я и подумаю. Может, ты сделал это для того, чтобы потом раскрутить меня?
– Должно быть, ты подозреваешь во мне больше хитрости, чем я имею. Ты знаешь, как я работаю. Насколько часто я находил чистенькие, элегантные решения, где все концы увязаны? Ты можешь прямо сейчас посмотреть на меня и честно сказать себе: «О, Дрезден, этот гений коварства! Это, наверное, часть его общего плана?»
Я развел руки и выжидательно смотрел на него.
Хват смотрел на меня, грязного, голого, дрожащего, покрытого синяками и ожогами, пеплом и золой.
– Черт дери, – повторил он и снова повернулся к обеим Леди.
– Я не думаю, что Мэйв что-то натворила с головой Лилии, – сказал я. – Не думаю, что это было необходимо. Я думаю, Лилия достаточно одинока и неуверена в себе, и все, что потребовалось Мэйв, это вести себя как человек. Такой, который чувствует все, через что прошла Лилия, и понимает это. Человек, который, как ей кажется, поддержит ее и прикроет.
– Друг, – сказал Хват.
– Да.
– Каждый хочет иметь друга, – сказал он тихо. – Разве это плохо?
– Тельма и Луиза были подругами[91], – сказал я и указал на треугольник. – Каньон.
Мышцы на его лице несколько раз дернулись.
– Даже если… если ты честен и к тому же прав – а у меня нет причин сомневаться ни в том, ни в другом – и что? Эти придворные с ними – их избранный внутренний круг. Они подчинятся своей Леди не раздумывая. А тебе даже нечем сражаться. А я – уверен на все сто – не одолею их в одиночку.
Я не хотел говорить этого, выдавать что-нибудь потенциальному врагу. Немезида могла завладеть и Хватом – кто знает? Она может находиться внутри Хвата прямо сейчас, ухмыляясь при виде взаимопонимания, которого она со мной достигла. Это отвратительный – но факт.
Правда, иногда приходится послать нафиг математику и…
И следовать мудрости собственного сердца.
А мое сердце подсказывало мне, что Хват – достойный парень.
– Хват, я знаю об этом острове. Это мой надел, мой квартал. Поэтому я и прохожу здесь всюду и насквозь. И я знаю, что если бы Мэйв удался ее план, этот остров стал бы вулканом Сент-Хеленс и при извержении прихватил бы с собой и Чикаго.
Он смотрел на меня – нахмурившись, выжидая.
– Моя дочь в городе, – прошептал я. – Она погибнет.
Он заморгал:
– У тебя есть?… – потом его слегка качнуло назад, когда он осознал в какой степени я ему доверился: – О Боже, Дрезден!
Я сделал глубокий вдох и продолжал давить.
– Сейчас Охота гонит Иных. И Охота побеждает. Моя команда тоже здесь, за пределами вашего круга. Мёрфи, Молли, Томас, Мыш. Если я смогу разрушить круг, то мы не будем одиноки.
