«А ведь Трумен фактически так и поступил. Только бомбу они начали делать одними из первых. Вообще, как можно: заботиться о сытости и образовании своего народа и тут же рассуждать о том, как выгоднее уничтожить сотни тысяч мирных людей чужой страны? А ведь местный пипл схавает. Так же, как немцы схавали идеи нацизма — уничтожать чуже народы ради сытости своего. И у нас обвиняют коммунистов, что они допустили много жертв в своем народе, в отличие от тех, кто убивал чужих. Геноцид начинается с обывателя.»
— Но кто мешает заранее начать работу над ядерным оружием? — с совершенно искренним удивлением в голосе спросил Виктор. — Исследования надо вести долго, и чтобы успеть что-то получить к концу войны, надо стартовать уже сейчас. Иначе Америку могут опередить другие страны и попытаться поставить американский народ на колени. Разве вы, как президент, сможете допустить порабощения и уничтожения своего народа?
— Вы видите проблему как ученый, Виктор, — снисходительно пояснил Лонг, — ученые это всегда фанатики своей идеи. Я должен смотреть, как политик. Германия, это страна с высоко развитой промышленностью и скромными ресурсами. Гитлер не захочет начинать работу над сверхоружием, пока не завоюет ресурсы на континенте. Он ухватится за него, когда решит, что дела идут плохо. К тому времени он истощит Германию в войне, а Америка успеет нарастить экономические мускулы. Не забывайте про то, что война для наших компаний — это возможность поставок оружия на экспорт.
— Кому? Гитлеру и его союзникам?
— Может, Гитлеру, может, Британии. Мы за океаном и пока в другом полушарии идет война, на нас сложно напасть. Зачем провоцировать вражду раньше времени?
— Подождите, это как же… Это что же, выходит, вы хотите, чтобы началась вторая мировая, чтобы нажиться на ней… а потом грозить разоренным странам бомбой, чтобы разместить в них свои базы, или что…
Лонг положил свою руку ему на плечу.
— Политика — это очень, очень грязное дело, Виктор. Я это понял еще в борьбе за губернаторский пост. Чем большего числа людей и чем больших сумм денег касается вопрос, тем больше дерьма. И если человек действительно любит свою страну, свой народ, он должен не бояться оказаться в этом дерьме. Он должен нести свой крест.
«Это значит твой крест, да? Двадцать миллионов погибших, а ты не о них думаешь, ты за себя думаешь, ах, делал бизнес и запачкался, да?»
— Хорошо, — холодно сказал Виктор, — если Гитлер не будет спешить с бомбой, ее начнет делать Россия. И опередит вас.
Главрыба всплеснул руками и расхохотался.
— Мы уже дрожим от страха, Виктор. Россия уничтожает свою науку, мыслящих инженеров, изобретателей, в угоду своим новым европейским друзьям. Россия ничего не может делать без немцев, даже электрических поездов. И никогда не могла.
— А теперь сможет, — с видимым безразличием произнес Виктор, — догадайтесь с трех раз, почему.
— Вы хотите сказать, что передали им секрет атомной взрывчатки?
— Ну, если бы передавал именно я, меня вряд ли бы выпустили. У меня просто особое мнение на этот вопрос. Я не уверен, что получив бомбу, соборники не захотят возврата Аляски или чего-то большего. И все потому, что кто-то испугался вложить деньги в беспроигрышный проект. Испугался выглядеть непопулярным, испугался, что его не поймет население, которому наобещали с три короба.
— Что? Что он сказал? Вон отсюда! Вышвырните его вон! — заорал Лонг. — Вышвырните его к черту из страны немедленно!
Виктор поднялся.
— Не забудьте только взорвать завод тяжелой воды в норвежском поселке Веморк, вместе с электростанцией. Желательно до того, как в вашем Дистрикт Коламбия радиоактивные дожди пойдут. Честь имею!
С этими словами Виктор повернулся и направился к дверям. Он думал, что сейчас у него заберут только что врученную медаль, а заодно и чековую книжку, но все оставались на местах, и только в спину гремел вопль президента «Пусть катится ко всем чертям!!!».
Задание было провалено.
«А так все хорошо начиналось», подумал Виктор. «Ну что ж, раз на раз не приходится».
На ступеньках у входа в Белый Дом Виктора нагнал Галлахер.
— Congratulations! Поздравляю! — заорал он, хлопнув Виктора по плечу. — Вы это сделали!
— Сделал что?
— Как только вы вышли, Босс немедленно поручил Даллесу возглавить работу по созданию сверхбомбы! Вы все точно рассчитали! Босс не потерпит, что кто-то проскочит перед его носом! Где думаете отпраздновать событие?
— В самолете. Насколько я понимаю, меня выслали из США.
— Забудьте об этом. Босс может погорячиться, но он не делает глупостей. У меня есть к вам разговор относительно вашей карьеры в этой стране, но это несколько попозже.
Сзади по граниту застучали каблучки Джейн.
— Виктор, вы не слишком переживали?
— Совсем не переживал.
— Правильно. Какие планы?
— Еду в аэропорт.
— Послушайте, как вы можете ехать?
— После того, что было?
— Нет, без визы на выезд. Такие правила.
— Но как гражданин России, я не обязан иметь выездную визу.
— Но как гражданин России, вы не оформляли въезд.
— Она права, — подтвердил Борис, — выехать вы легально можете по американскому паспорту, а на оформлении визы нужно время.
«Понятно. Тянут время».
— В таком случае я намерен немедленно обратиться в российское консульство за помощью.
Виктор ожидал, что его начнут отговаривать или придумают какой-то предлог. Но Борис вдруг широко улыбнулся и сказал.
— Ну что ж, раз вы так решили, я могу подвезти вас до консульства.
— Спасибо, я могу доехать на такси.
— Виктор, ну вы взрослый человек. Если бы мы пытались удержать вас силой, то это можно сделать и в такси. К тому же в такси для вас опаснее. Я просто хотел, как лучше.
— Извините. Если это действительно не затруднит вас…
— Ничуть. У меня никаких причин вас обманывать. Полагаю, в моем «плимуте» мы разместимся все, включая Сэлинджера. Усиленную охрану нам выделяли только на период до встречи с Боссом.
…Вглядываясь в особняк за узорной решетчатой оградой, Виктор усиленно рылся в памяти и пытался что-нибудь вспомнить насчет того, как выглядело довоенное советское представительство в Вашингтоне. Впрочем, оно могло располагаться в другом месте. Внешняя же атрибутика была налицо — имперский триколор, табличка с двуглавым орлом и надписью на двух языках, подтверждавшая, что здесь находится посольство Российской Империи (России), и, наконец, часовой в российской форме с погонами. Борис вызвал кого-то звонком у калитки, показал удостоверение и переговорил. Через полминуты их пропустили.
