болван. Ох, Паша, дурачье, когда научишься головой думать? Что у меня за дебил-наследник?
Хотя стоп… да, это можно хитро использовать. Гаденыш похитил наследника рода, а, значит, род имеет право напасть без разрешения князя Тверского. Анатолий чувствует, как губы растягиваются в оскале. Решено, Беркутовым конец. Надо только замять тот факт, что Паша первый напал на щенка. Но если Анатолий уничтожит всех Беркутовых, вместе с их слугами, то и рассказать будет некому. А то, что Павел был похищен, легко можно будет подтвердить перед князем. Геолокация на смартфоне, «смс» с него же.
Анатолий снова снимает трубку с домашнего телефона:
— Степаныч, набери-ка десять машин. Патронов побольше возьмите.
— Возьмем, Анатолий Игоревич. Нам только что пришло сообщение из полиции. Машина наследника сожжена, водитель лежит в «бессознанке» в больнице, самого Павла Анатольевича нет нигде.
Свиридов бьет кулаком по столу.
— Есть. У Беркутовых.
Через час не менее тридцати бойцов рода Свиридовых выезжают вызволять наследника главы. В одном из вместительных внедорожников сидит Анатолий.
«Доигрался, щенок», — Свиридов довольно оглядывает свою мини-армию.
До усадьбы нищебродов они доскакивают чуть больше, чем за полчаса. Авангардный броневик, оглушительно газанув, сшибает автоматические ворота. Девять джипов влетают следом и берут в кольцо господский дом с постройками. Бронированные покрышки сминают клумбы сада. Наружу высыпает пехота с автоматами, в новейшей экипировке. Тактические бронешлемы, кевларовые жилеты, винтовки с тепловизионной системой прицеливания.
Анатолий, тоже в бронежилете и ментальном доспехе, идет к собравшимся на крыльце домочадцам. Сгустившиеся вечерние сумерки не дают разглядеть лица. Ничего, сейчас он подойдет поближе и вдоволь насладится испуганными глазами щенка, прежде чем Степаныч пустит пулю ему в лоб…
— Ана-то-лий! — гремит знакомый голос. — Что это за беспредел?!
Свиридов застывает.
— Ю-юрий Иванович? Что вы здесь делаете?
— Ужинал у Елизаветы Юрьевны, — земский исправник спускается по ступенькам, за ним стучит тростью белобрысый щенок. Елизавета Беркутова остается на крыльце. — Пока ты не вломился как террорист. Как ты объяснишь свое поведение? Неужели ты решил напасть на Беркутовых? Или, может быть, даже на меня?
По всему двору резко врубаются фонари. В бледно-призрачном свете Анатолий видит строгие лица.
От взгляда Давыдычева хочется провалиться сквозь землю. Да и щенок смотрит на Анатолия не менее давяще своими огненно-янтарными глазами. Кажется, раньше они были другого цвета, да и волосы будто бы не тепло-золотого оттенка…
— Так ты ответишь, Свиридов? — грохочет зычный баритон… нет, не исправника. Щенка! — Ты пришел убить меня и мою мать? Даже не объявив родовою войну? Настолько осмелел?
«Скромный очень» — вспоминаются не к месту слова племянницы.
— Я… нет…моего Павла похитили… я за ним…вот.
— Что за бред, — морщится Арсений и подступает почти вплотную к Анатолию. — Я не держу у себя твоего сына, Свиридов.
От его гневного взгляда хочется зажмуриться.
— Держишь! — рычит Анатолий.
— У тебя есть доказательства, Толя? — спрашивает Давыдычев.
— Вот сообщение, — быстро открыв «смс», Свиридов передает телефон исправнику.
Давыдычев читает задумчиво, затем чешет подбородок:
— Но причем здесь Беркутовы?
— Как причем? Здесь же написано! «Приезжай к Беркутовым»!
В ночи раздается громкий фырк Арсения:
— На заборе тоже кое-что написано.
— Сообщение пришло не с номера Беркутовых, — замечает Давыдычев. — Судя по наименованию контакта «Павел Свиридов», его послали с телефона твоего сына.
— Да, но…
Телефон Анатолия неожиданно звонит. Высвечивается незнакомый городской номер.
— Позволишь? — спрашивает Давыдычев и принимает звонок по громкой связи: — Слушаю.
— Пап, это Паша, — раздается тихий голос в трубке. — Ты только не злись, ладно? Но можешь меня забрать с тридцать пятого километра Щелковского шоссе, за городом? Я три часа топал с Щучьего озера вдоль трассы. Босиком. В одних трусах. Никто не хотел подбирать автостопом. Едва до заправки добрел, мелочь пришлось у бомжа отобрать, чтобы позвонить по таксофону.
Анатолий чувствует на лице настоящий пожар. Давыдычев смотрит на Свиридова, как на последнего придурка. А вот у щенка Арсения взгляд вдруг стал равнодушно-скучающий.
— Сынок, — хрипит Анатолий, надеясь исправить ситуацию. — Как ты оказался на Щучьем? И где твой телефон?
— Па, я в трусах, говорю же. Не знаю, где телефон, да и все остальное тоже. Меня «кабаны» похитили. Те самые, которых мы с тобой пару раз использовали, помнишь? Ну, чтобы Бирмучевым рынок поджечь.
Ох, заткнись! Не по телефону же об этом, дурак!
— Так вот кто подпалил торговые ряды на востоке города, — охреневает Давыдычев. — Ох, Толя-Толя, боюсь, земский суд с тобой всё же будет. Это еще если не Княжеский.
Анатолий скрипит зубами. Воспитал болвана на свою голову.
— Сын, оставайся на месте, за тобой приедут, — он протягивает руку за телефоном, но Давыдычев убирает его себе в карман пиджака.
— Извини, Анатолий, но это уже весомая улика. Советую тебе возвращаться домой, сына, конечно, вызволить из беды и дожидаться повестки в земство.
— Я понял, — коротко отвечает Свиридов. Что тут еще скажешь? Самое лучшее сейчас — молчать. Молчать и думать. Главное — отделаться штрафами, безумно большими, но это лучше, чем… в общем лучше.
Анатолий уже отворачивается, чтобы сбежать из этого проклятого двора, когда раздается уже знакомый звук, от которого Свиридова-старшего аж передернуло. Этот звук — стук трости.
— Боюсь, судари, мы не решили, а куда мне-то подавать иск, — заявляет Арсений и показывает рукой на выбитые ворота и кольцо внедорожников. — Как понимаю, такой чудовищный беспредел в юрисдикции князя?
Глава 5 — В школу
— Барин, удачи в школе, — весело улыбаясь, Дося усиленно машет мне салфеткой для уборки мебели. Точь-в-точь, как валинорские леди, которые взмахами белоснежных платков провожают мужей-легионеров в галактический поход.
На ходу оборачиваюсь
